Страница 49 из 92
Но в основном потому, что я хотела встретиться с Аароном, хотя это чертовски пугало меня.
Я хотела встретиться с ним, чтобы покончить с этим и жить дальше. Ну или так я себя сказала. Я увижу его и пойму, что все мои чувства только про дружбу, не более. Мне представлялось, что наша встреча будет похожа на встречу со знаменитостью, только тет-а-тет, ну и еще это докажет всем, что Аарон живой человек, а не какой-то там воображаемый идеал.
В общем, когда мама с сестрой появились на пороге спальни, после того, как я демонстративно ушла, чтобы собраться в дорогу, они продолжили отговаривать меня. Но я стояла на своем.
Я не собиралась сдаваться. И не сдалась, несмотря на резь в животе и на всю противоестественность ситуации. Ведь раньше я из кожи вон лезла, чтобы им угодить. Для меня это было в порядке вещей. А тут такое.
Каким-то образом мне таки удалось добраться до рейса. Аарон прислал мне электронный билет и прочую информацию, когда не прошло еще и двух часов, после того, как я согласилась прилететь во Флориду, еще до того, как я сообщила о своем решении домочадцам. Даже после того, как я вдрызг разругалась с мамой и ее мужем, который в итоге и отвез меня в аэропорт, потому что кровные родственнички были взбешены настолько, что не собирались меня никуда везти, я все равно была страшно взволнована. При том, что мне просто было страшно. По больше части страшно. Хотя… наверное, все же пятьдесят на пятьдесят.
Я собиралась приземлиться во Флориде, в месте, где уже бывала много раз.
Чтобы провести время с другом по переписке, в которого была немного влюблена.
Ну что тут такого? Подумаешь.
Согласно его последним сообщениям, он с друзьями должны были ехать всю ночь и добраться до пляжного домика, что они арендовали, еще четыре часа назад. После чего, он собирался заехать в Панама-Сити, чтобы забрать меня, а потом уже со мной вернуться к друзьям. «Встретимся у выхода для пассажиров», — прислал он мне сообщение. В общем, вот где мы условились встретиться.
Это вселяло надежду. В меня.
Я надеялась.
Очень надеялась.
Но крошечная часть разума предупреждала: может случиться худшее. Возможно, он не появится. Возможно, Аарона Холла нет в природе. Я должна быть готова к тому, что его там не будет и если так случится — это не конец света. Ну тогда, я что-нибудь придумаю, смогу выкрутиться. У меня есть кредитка. Может быть на счете и не густо, но с другой стороны, на днях я выяснила, что являюсь счастливой обладательницей двухсот баксов.
Я была в порядке. В порядке.
Именно это я себе талдычила, когда самолет приземлился и все пассажиры растворились в пространстве. Я протащилась к месту выдачи багажа. Аэропорт к слову был куда меньше, чем в моем городе. Я решила заглянуть в первую же уборную, что найду. Мне удалось это сделать, но пока я мыла руку, совершила ужасную ошибку — посмотрела на себя в зеркало.
Чё попало.
Светло-каштановые волосы, которые я красила с пятнадцати лет, решили, что их достало быть прямыми и пора уже было продемонстрировать как должны выглядеть волосы в рекламе средств для вьющихся волос. Легкая синюшность под глазами, последствия недосыпа, природная особенность, доставшаяся мне по наследству от мамы, так вот эта самая синюшность решила потемнеть до фиолетового. А моя тушь… брр. Я конечно за внутреннюю красоту, но считаю, что легкий макияж еще никому не вредил.
После того, как я нанесла еще немного тональника, румян и губной помады, и расчесав пальцами волосы, приведя их более или менее в приличный вид, я напомнила себе, что я здесь только по одной причине: встретиться с другом. Я уже сообщила ему, что не похожа ни на маму, ни на Тали. Если его разочарует моя внешность… я переживу. Как нефиг делать. По любасу. Мне же не в первой.
Я сама в это не верила, но нужно было себя заставить.
Друзьям плевать на внешность своих друзей, если речь не идет о «Дрянных девчонках». Главное — что мы ладим. Дружба строится не на внешности. Так что, может оно все и круто будет.
Если только он не ждал от меня, что и внешность у меня будет зачёт… тогда в этом случае, не думаю, что когда-нибудь переживу это.
Спустя несколько минут, в пункте выдачи багажа, моя поклажа, наконец, проехала всю ленту почета, и я подняла 22 килограмма купальников и прочего нательного барахла, чем мне на самом деле может понадобиться. Закинув сумку на одно плечо и сумку с вещами через другое, я поняла, что мой пульс слетел с катушек. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но потерпела неудачу. Как обычно. В горле у меня встал ком.
Только в тот самый момент я вспомнила, что Аарон никогда не посылал мне свою фотографию, хотя и предлагал.
Круто. Просто блеск. Я знала, что он под метр девяносто и у него луизианский акцент. Ну придется как-то выкручиваться. Две автоматические стеклянные двери распахнулись, когда я подошла к ним, и вывалилась прямо из здания на обочину дороги.
И… меня никто не ждал.
По крайней мере, там не было никого похожего на молодого мужчину, который последний год провел в Ираке. Вокруг только пассажиры с моего рейса и двое мужчин с листками, на которых не было фамилии Сантос.
Я посмотрела направо, посмотрела налево, сделала глубокий вдох. Нужды паниковать не было.
Может, он опаздывал.
Может он перепутал входы отлетов и прилетов, вот-вот разберется и появится.
Возможно…
Я снова поглядела по сторонам и попыталась проглотить ком, застрявший в горле.
Возможно стоило бы забраться в одно из такси, припаркованных рядом. Я не в чужой стране, где говорят на незнаком мне языке. У меня имелось приложение на телефоне, с помощью которого я могла забронировать номер в отеле. На дворе не сороковые года двадцатого века.
Когда я полезла в сумочку за сотовым, чтобы снять режим полета, у меня дрожала рука. Какая же я жалкая. И чего меня так трясет… Я не удосужилась включить его раньше, потому что боялась получить сообщение, дескать, планы изменились, а ты теперь сама по себе. Не прошло и минуты, как значок оповестил меня о семнадцати непрочитанных сообщениях. У меня перехватило дыхание.
Но все от знакомых номеров. Восемь от мамы, а остальные от Жасмин.
При звуке открывающихся дверей я оттащила сумку в сторону и еще раз огляделась, в надежде увидеть человека в углу, которого прежде не заметила, ждущего меня, может быть, даже с бумажкой в руке с фамилией Сантос или Руби. Или что-то вроде этого. Ну хоть что-нибудь.
Я могу немного подождать. Он же сказал, что у него дерьмовый телефон. Может быть, телефон не обслуживался, или Аарон был за рулем и не мог дотянуться до телефона, чтобы сообщить, что сейчас появится.
Я шмыгнула носом и моргнула. А потом сделала и то и другое одновременно, то и дело таращась по сторонам, переминаясь с ноги на ногу.
Минута превратилась в пять.
Пять в десять.
Десять в пятнадцать.
У меня начало жечь глаза. Это из-за того, что я не спала, убеждала я себя. Я еще раз взглянула на время на сотовом. Я готова была разрыдаться. Я чувствовала себя брошенной и разбитой, и живот сводило при мысли, что Аарон так и оставит меня здесь. Но дело было не только в Аароне.
Как-то раз, еще до того, как Жасмин начала ходить в детский сад, я была единственной из Сантос, посещавшей начальную школу, мама забыла забрать меня. Прошло четыре часа, а она так и не появилась. Только ближе к пяти, после того, как я просидела на крыльце почти два часа, на улицу вышла заместитель директора. Она заметила меня. Она давно знала маму благодаря братьям и сестре: настоящие никогда незатыкающиеся дьяволы. Она поинтересовалась, почему меня не забрали, а после позвонила нам домой. Но к телефону никто не подошел. Поэтому она предложила отвезти меня домой.
Я плакала всю дорогу, чувствуя себя такой несчастной, потому что собственная мама забыла про меня. К этому моменту отец съехал от нас, и, думая об этом сейчас, понимаю, что именно поэтому я так сильно переживала.