Страница 13 из 18
блюда кухни были с мясом, мне с моим вегетарианством было практически нечего есть.
На том и расстались.
День закончился, но с ним тревога о Встрече не ушла. Мысли крутились вокруг одного: я сюда
приехал, потому что меня пригласили. Где приглашающая сторона? В том, что приглашение было, я не сомневался – слишком уж чётко были указаны даты, даны средства, и именно столько, чтобы
приехать сюда.
С этими мыслями я и заснул.
Последующие дни были наполнены мыслями и поисками, поисками и мыслями.
Что мне делать? Сколько ждать и чего? Может, я что-то сделал не так? Почему ничего не происходит?
25
Неужто я сюда приехал просто так?
Сомнения доставали меня со страшной силой, и иногда чуть ли не отчаяние одолевало.
Но что для меня важно? То, что меня не встретили? Или предощущаемая мудрость Буддиста? Ведь
я ощущал и тогда, и сейчас, что Он велик и мудр. Я знал, что именно Он пригласил меня. Он не
выдумка. Но что ж он медлит?
Полторы недели спустя я уже изучил все окрестности и вполне освоился по хозяйству. Покупал
жёлтый рассыпчатый картофель и вкуснейшее сливочное масло на базаре довольно дёшево даже
по российским меркам, приносил их в гостиницу, и за скромные 10 юаней повар готовил мне в
скороварке (на высоте 3400 метров, где располагался Шигацзе, вода закипала при температуре
около 60 градусов по Цельсию) вкуснейшее блюдо. Плюс фрукты. Так я и жил.
К середине второй недели стала одолевать тоска по дому. Всё-таки не такой уж я крутой
путешественник, чтобы чувствовать себя всюду как дома. Надо было что-то делать, иначе так
можно лить слёзы целыми днями без всякого проку. Я стал ходить в горы. Вокруг Шигацзе были
горы – где больше, где меньше.
Сначала я обследовал горы над монастырём Таши-Лум-по. Первые два дня давались тяжело, горы
были высоки, а подготовки – никакой. Но на третий день я смог довольно легко и без усталости
достичь вершины горы и, став на самой её вершине, посмотреть на ту сторону хребта. И сразу же
пожалел, что не взял с собой фотоаппарат. Просторы, огромные просторы и новые хребты, уходящие
вдаль… Это была очень величественная картина. Шигацзе был как на ладони, и Брахмапутра сияла, отражая солнечные лучи.
На следующий день я обследовал горы, находящиеся с другой стороны города. Это был невысокий
хребет, находящийся от гостиницы километрах в пяти. Был он высотой около трёхсот метров и
лежал как поверженный дракон, начинаясь от самой земли и примерно под тридцать градусов
уходя вверх. Исследовав его утром, я решил прийти сюда после обеда и побыть до вечера.
Пообедав и взяв с собой фрукты, часов в пять вечера я поднялся на этот отрог, нашёл удобное
место, положил рюкзак на землю и лёг. Я смотрел на облака, смотрел вдаль, вниз.
Где-то внизу монахи в притоке Брахмапутры стирали свою одежду, весело брызгаясь водой. Какой-то звук за моей спиной привлёк моё внимание. Я обернулся и обомлел. Огромный горный орёл
сидел метрах в десяти от меня и недовольно клекотал. Видно было, что орлу неприятно делить со
мной территорию. Поворчав минут десять, он улетел. Вскоре и я стал спускаться в долину.
Весь следующий день я был сам не свой. Зачем я здесь? Где Тот, кто меня ждёт? Почему я вынужден
терять драгоценное время пребывания здесь на всякие глупости? Я смотрел в лица проходящих
мимо людей. А вдруг кто-то из них скажет мне то, что так ждёт моё сердце? Оттуда мне знать, кто
принесёт мне Весть? В том, что она обязательно будет, я не сомневался.
В этот день я решил пойти на «орлиную гору», как я назвал её, ближе к вечеру. Очень хотелось
посмотреть на ночные звёзды в горах, вдали от суеты.
Взяв куртку и брюки из гартекса в рюкзак, я вышел из гостиницы около шести вечера. К восьми уже
был на месте. По небу медленно двигались облака в виде стремительных всадников. Эти небесные
кони были удивительно похожи на настоящих, а люди на них, прижавшись низко к гривам небесных
скакунов, погоняли своих лошадей палками или плётками, стегая их по крупу. Кони летели, а я
горевал. Для чего я здесь? Чтобы смотреть на облака и на звёзды?
Ночь пришла быстро, накрыв покровом спешащий город. Зажглись фонари и свет в домах, своей
иллюминацией не давая звёздам проявиться во всей красоте. Млечный путь, Орион были ясно
видны, но свет города делал их такими, как я привык их видеть в средней полосе России, а не
такими, какими они могут быть видны в Средней Азии, где располагался Шигацзе. Да ещё и на
высоте трех с половиной тысяч метров над уровнем моря.
Полежав часов до одиннадцати вечера на тёплых ещё камнях, я встал, натянул на плечи рюкзак и
тронулся в путь, освещая дорогу фонариком. Я легко спускался вниз по пологому склону, который
был мне уже знаком. Видя такую лёгкость и безопасность, я выключил фонарик и пошёл, различая
тропинку в свете звёзд. Собственно, тропы не было, но лишь очертания кряжа, который и был
ориентиром. Пройдя так несколько шагов, я вдруг совершенно явственно метрах в пяти слева от
26
себя услышал голос, обратившийся ко мне на чистом русском языке. Голос назвал меня тем именем, которое дал мне Буддист:
- Д., ты выбрал опасную дорогу.
Голос этот застал меня с уже занесённой вверх ногой. Опуская ногу, я внутренне сгруппировался, и, когда нога, не нащупав скальной поверхности, стала проваливаться в пустоту, я не перенёс на неё
весь вес тела, а, упав на колени, всё-таки успел ухватиться за камни. В тот вечер я чуть не погиб, ведь скатись я - и утром моё тело, переломанное и остывшее, осталось бы только похоронить.
Высота в том месте была не менее двухсот метров. Оправившись от волнения, я возликовал: голос
действительно был, это не было галлюцинацией, и он спас меня в последний момент, как обычно и
поступают мудрецы буддисты! Более того, он обратился ко мне по имени, которое дал мне Буддист, значит приглашение – это не моя фантазия, а реальность! Волна счастья прокатилась по мне как
цунами. Все волнения, переживания, вся тяжесть последних дней улетучились как дым на ветру.
От сомнений, что так душили меня все эти дни, не осталось и следа, и на душе стало так легко и
счастливо, как не было никогда в жизни!
Идя в гостиницу, я вспомнил, что Юрий Рерих описывал в дневниках, как его спасли в пустыне
Гоби. Дело было так. Сделав вечером остановку, караван расположился в покинутом лагере Дже-Ламы. Юрий избрал себе для ночлега деревянную палатку с маленьким окошком. Углубившись в
чтение при свете масляной лампы, он не заметил, как наступила ночь. Тут женский голос сказал
ему: «Пригнись!». Оглянувшись и не увидев никого вокруг, он подумал, что ему почудилось. Через
несколько секунд голос повторил приказ, но Юрий опять не обратил на него внимания. В третий раз
голос был подобен грому и, сопровождаясь электрическим разрядом, бросил Юрия на пол. В этот
миг раздался выстрел, и, разбив окно, пуля пролетела там, где только что находилась его голова.
Тибетские мудрецы спасают только в самый последний момент – это я точно помнил. У меня не
осталось и тени сомнений, что я приглашён не зря.
Придя в гостиницу, я лёг спать с лёгким сердцем. Утром проснулся часов в пять утра, меня