Чёрные сердца (ЛП)

Чёрт подери.

Джем краснеет.

Офигенно натренированный, похожий на будду видящий действительно краснеет.

Это осознание обезоруживало и было охереть каким умилительным.

Джем, похоже, заметил что-то в пристальном взгляде Ника. Его лицо покраснело ещё сильнее, и в этот раз румянец дошёл до его ушей и шеи.

— Я сомневаюсь, что смог бы взломать нечто подобное, — пробормотал видящий, отворачиваясь. — Но да, теоретически, это возможно. Однако может быть проще спровоцировать открывающий механизм обычным путём.

Он искоса взглянул на Ника, затем пояснил:

— Как я и говорил тебе, ошейники сдерживания видящих разработаны таким образом, что у них имеются авторизованные пользователи. Большинство запрограммировано на одного-единственного, главного «куратора», и только этот индивид может открыть ошейник. На Старой Земле всё задумывалось так, будто владелец видящего и будет его куратором. Они делали эти штуки такими, чтобы видящим было сложно их взломать по сравнению с другой органикой. Опять-таки, по очевидным причинам.

Джем пожал одним плечом.

— Так что, возможно, мы сможем воспользоваться другим вариантом, лишь немного уступающим режущему инструменту, — сказал он. — Мы возьмём того, кто надел на неё эту чёртову штуку, и заставим открыть ошейник. Обычно там какой-то биометрический триггер. Мири знает, какой именно.

Когда Ник нахмурился, Джем добавил:

— Сканер сетчатки. Отпечаток пальца. Иногда капля крови или другой ДНК-триггер.

Смятение Ника отступило.

— Понял. То есть, Мири определённо знает, кто это? Куратор?

— Наверняка. Если только она не была без сознания, когда они надевали ошейник, и если так подумать, это вполне вероятно.

Продолжая размышлять и хмуриться, Джем пожал плечами.

— …В любом случае, знание его личности нам не поможет, если этого индивида не окажется в здании, когда мы туда вломимся. Или если мы нечаянно убьём его прежде, чем выясним, где удерживают Мири, и тогда машина заблокируется, потому что куратор читается как погибший.

Ник кивнул.

Его взгляд вернулся к ассортименту режущих инструментов.

— Тогда стоит ли вообще брать что-то из этого? — спросил он. — Здесь есть что-нибудь, что сможет хотя бы ослабить ошейник? Или попортить его настолько, чтобы он уже не мог навредить Мири? — помедлив, он добавил: — Это же не ошейник из твоего мира, верно? Так что они могут быть не такими прочными и умными? Или их не так сложно будет перерезать?

Джем, казалось, был настроен скептически.

После небольшой паузы он лишь кивнул, склонив голову набок.

— Положи это в сумку Солоника, — сказал он. — Мы можем их опробовать.

Ник кивнул, уже потянувшись к первым инструментам. Он подхватил их одной рукой, подтаскивая к себе русский армейский холщовый рюкзак.

При мысли о том, что Солоник будет там с ними, он хмуро покосился на Джема.

— Боже, я просто надеюсь, что первым делом она увидит тебя, — пробормотал он. — Она просто обосрётся, когда увидит меня. И Солоника.

Джем отмахнулся, поджимая губы.

— Не беспокойся об этом сейчас, — посоветовал он. — Мы сделаем всё, что сможем, но ты знаешь, как проходят такие вещи. Мы сделаем всё, что сможем.

Ник не мог придраться к такому совету.

Он знал, что видящий прав.

Учитывая, как мало времени они дали себе на подготовку к этой операции, вероятность того, что в какой-то момент все пойдёт не так, граничила где-то между девяноста и ста процентами. Даже операции, спланированные наилучшим образом, в большинстве случаев не проходили без сучка, без задоринки.

А в таком случае сюрпризы практически неизбежно.

Помрачнев, он засунул режущие инструменты в сумку, затем запихал в боковые карманы несколько световых бомб, плюс ещё полдюжины полных магазинов в отдельном пакете, который он убрал внутрь.

— Гранаты? — спросил он, взглянув на Джема.

Он заметил, что видящий уставился на него с пытливым выражением.

Пока Ник наблюдал за ним, видящий кивнул.

— Ага, — сказал он. — Проследи, чтобы у тебя при себе имелось несколько штук. Мы не можем гарантировать, что удержим Солоника рядом.

Ник кивнул. Он старался не реагировать на взгляд видящего или на тот факт, что Джем только что назвал Солоника расходным материалом, пусть и не прямым текстом.

— Тебе не терпится сделать это, — заметил Джем.

Ник застыл. Он повернулся, уставившись в эти поразительно зелёные глаза с фиолетовыми ободками.

— Что? — переспросил он, издав невесёлый смешок.

— Не терпится. Ты думаешь, что это нервы, но дело не только в этом.

Стараясь не выдавать свою реакцию, Ник попытался проанализировать слова другого.

Он прав?

Осознав, что Джем прав, что какие-то его мышцы действительно готовились, предвкушая физические нагрузки, возможность полностью погрузиться в действие, он ощутил резкую боль в груди.

Вместе с этим чувством пришёл жёсткий стыд.

— Эй.

Тон голоса Джема изменился, и в нём зазвучало нескрываемое беспокойство.

Он подошёл к Нику и в этот раз обнял его обеими руками. Притянув его поближе, он опустил губы к его уху.

— Я не пытался вызвать у тебя чувство вины, — пробормотал видящий. — Это чертовски сексуально, если хочешь услышать правду. Это также напомнило мне кое-кого… моего друга. Хорошая драка тоже доставляла ему удовольствие.

Ник подавил резкий импульс ревности.

Впервые эта ревность оказалась на поверхности.

Она также граничила с жестокостью.

— Ты о том же мудаке, которого ты вспоминаешь каждый раз, когда притворяешься, будто говоришь обо мне? — сказал он, не успев себя остановить. — О том, кому ты «помог» так же, как помогаешь мне?

Когда другой мужчина промолчал, он отстранился из объятий.

— Я не имел в виду такое… — начал Джем, но Ник отмахнулся.

— Я понял, — грубо сказал он. — Тебе нравится чинить сломленных людей. Чем сильнее они испоганены, тем лучше. И я практически уверен, что ты всё ещё тащишься по тому парню. Я всего лишь замена.

Молчание между ними углубилось.

Когда Ник мельком заметил выражение его лица, боль переместилась в его живот. Он прикусил губу краешками клыков, жалея, что не удержал язык за зубами.

— Прости, — грубовато произнёс он. — Я знаю, что не имею на это никакого права. Я просто веду себя как засранец…

— Ты имеешь право, Ник, — в голосе видящего прозвучали резкие нотки. — Ты имеешь долбаное право. Прости, что я упомянул Ревика. Ты прав. Я бы тоже разозлился.

Ник вздрогнул.

Возможно, потому что Джем наконец-то озвучил имя своего бывшего бойфренда.

Но дело не только в этом.

Задумавшись, Ник ощутил, как та боль в груди усилилась.

Он также ощущал нараставшую панику.

Должно быть, Джем это увидел или каким-то образом почувствовал.

Он расхохотался.

— Gaos. Видел бы ты сейчас своё лицо. Ты выглядишь так, будто только что сообразил, что вытащил чеку из гранаты… и понятия не имеешь, куда её теперь девать.

Ник хрюкнул. Не сумел сдержаться.

Но в то же время не смог выдавить настоящую улыбку.

Но он всё равно попытался, сделав свой тон шутливым, насколько это вообще получалось.

— А ты, я так понимаю, граната? — спросил он.

Джем улыбнулся, но его взгляд оставался пронизывающим. Он пристально следил за движениями и выражением лица Ника, и напряжение в его взгляде откровенно нервировало.

— Типа того, — ответил видящий.

Ник не был уверен, как на это реагировать.

Так что он и не стал реагировать, вместо этого сосредоточившись на оружии.

Они почти не разговаривали, пока не упаковали или не надели на себя большую часть экипировки в кузове грузовика.

Затем Джем заговорил первым, и его тон вновь сделался деловым.

— Готов, брат?

Ник кивнул, взглянув на видящего вовремя, чтобы заметить, что Джем снова смотрит на него, но в этих зелёных глазах живёт уже иное выражение.

Сглотнув, Ник лишь кивнул.