Чёрные сердца (ЛП)

От Ника не ускользнуло, что он сказал «её» не рождённым ребёнком.

Его разум детектива полиции невольно улавливал такие детали.

И вновь он терзался, стоит ли спросить, но потом решил закрыть тему.

И все же он невольно задавался вопросом, чей же это ребёнок, если не её мужа.

Был ли это ребёнок Даледжема?

Эта мысль вызвала иррациональную волну эмоций такой силы, что Ник прикусил язык, пытаясь контролировать клыки и подавить тот накал, который возник в его груди при этой мысли.

Иисусе. Он ревновал?

После нескольких секунд размышлений он осознал, что, наверное, так и есть.

Настороженно взглянув на другого мужчину и украдкой наблюдая за ним, пока он застёгивал жилет спереди, а потом проверял два полуавтоматических пистолета под плотным пальто, Ник ощутил, как его губы поджимаются ещё сильнее.

Бл*дь. Пожалуй, это не к добру.

— Ты готов, брат? — спросил Даледжем, взглянув в его сторону.

Вопреки его нейтральному выражению лица, у Ника сложилось явное ощущение, что видящий знал о том, что он на него пялился. Это тоже заставило Ника нервничать, но он постарался не выдавать этого лицом… и голосом, когда буднично склонил голову набок.

— Ага, — сказал он, глядя на бледно-голубое небо над заснеженными деревьями. — Давай сделаем это.

***

У них ушло четыре часа пешим ходом, чтобы добраться до ближайшего русского города.

Даледжем утверждал, что обычно путь занимал у него три часа, но им приходилось периодически останавливаться, чтобы дать Солонику отдохнуть и попытаться заставить его поесть.

Но Солоник не ел, если Ник ему не приказывал.

Когда Ник спросил у Даледжема, как долго, бл*дь, это продолжалось, Даледжем сообщил ему, что последние несколько недель, пока Ник восстанавливался, ему приходилось фактически силой кормить видящего.

Нику этот ответ показался… в высшей степени тревожным.

Он не сомневался, что Даледжем делал всё возможное, чтобы накормить другого видящего, но Солоник сильно похудел, потерял пугающе много веса — может, двадцать-тридцать килограмм, и многое из этого было мышцами. От разведчика остались кожа да кости, и в результате он был намного слабее их двоих.

Даледжем упоминал, что он сам тоже потерял немного веса и мышц, но видимо, его прогулки по горам и периодические вылазки в город, не говоря уж о большом количестве рагу из зайчатины и медвежатины, позволяли ему поддерживать более-менее тот же вес, который помнил Ник.

Солоник выглядел как совершенно другой человек.

С его ростом под два метра он мог позволить себе потерять вес, но у него и до этого не было много жира, так что теперь он выглядел по-настоящему больным. Не совсем как узник концлагеря, но чертовски близко к этому.

Честно говоря, Солоник выглядел так, будто только что перенёс серьёзную болезнь.

Или сбежал из лишённой света тюрьмы в какой-нибудь адской дыре третьего мира, что не так уж далеко от правды.

Что касается самого Ника, то когда они тронулись в путь, он чувствовал, что его мышцы одеревенели от недостаточного использования. Но вампирское тело, видимо, работало не так, как тело человека или видящего. Он практически сразу же оправился от этой одеревенелости и лёгких проблем с равновесием, как только они начали двигаться.

При жизни человеком он был бы слаб как котёнок после месяцев лежания в кровати, не говоря уж о прикованности к стене. По правде говоря, он бы едва мог ходить, учитывая движение по склону, холод и то, как сильно атрофировались бы его мышцы.

На самом деле, тот факт, что Солоник имел в себе столько энергии, служил доказательством физической выносливости видящих и их способности восстанавливаться — особенно учитывая, что Ник продолжал кормиться от него.

Предыдущее тело Ника, человека за сорок, которым он был до превращения в вампира, сейчас просто кричало бы на него… даже если бы всё это время его хорошо кормили и не приковывали к стене практически постоянно.

Но теперь, в этом теле, которое выглядело скорее на двадцать пять, чем на почти сорок пять (сколько ему и было), и имело красивую внешность, которой он не обладал даже в свои лучшие годы… теперь он почувствовал себя почти нормально к концу первого часа их похода по лесу.

Даледжем заметил и слегка фыркнул в его адрес.

Они только-только начали шагать после очередной остановки, где Ник приказал Солонику поесть.

Ник заставлял видящего есть, пока не почувствовал, что тот уже до отвала наелся сушёной олениной и ячменными шариками, которые Даледжем упаковал с ними в дорогу.

В это время года здесь было мало зелени.

Они питались как тибетские монахи в период уединения для медитации.

— Полагаю, мне не нужно спрашивать, не надо ли тебе остановиться и отдохнуть? — сухо поинтересовался Джем.

Произнося эти слова, мужчина-видящий повыше взвалил рюкзак на плече, поправив его вес и продолжая шагать по узкой тропе бок о бок с Ником.

Ник слегка закатил глаза и, не подумав, пихнул мужчину плечом. К сожалению, он сделал это сильнее, чем следовало — так сильно, как он сделал бы это, будучи человеком… по крайней мере, примерно так.

Но для вампира немного приложенных физических усилий означало совершенно другой результат.

Его игривый пих резко отбросил видящего вбок, заставив его споткнуться на неровной тропинке, по которой они спускались с другой стороны каменистого холма, покрытого снегом и льдом.

Видящий успел восстановить равновесие прежде, чем скатился до самого подножья холма, но Ник всё равно резко вскинул руку, схватил Даледжема за бицепс и дёрнул видящего к себе — скорее рефлекторно, нежели с осознанным намерением.

Всё ещё не раздумывая, он полностью подтащил Даледжема вверх по склону, назад к тому месту, где он шёл ранее — опять-таки, не осознавая до конца свою силу, пока он не сделал это.

Солоник позади них издал странный, изумлённый и частично встревоженный звук.

В нём жило нечто среднее между восторгом и удивлением.

И всё же Ник ощутил от русского разведчика проблеск ревности — вероятно, потому что он прикоснулся к Джему. Ник уже заметил, что Солонику это не очень нравилось. На самом деле, Солоник относился к Нику с таким собственничеством, которое доходило до откровенного психоза.

Взглянув на похудевшего и пугающе бледного видящего, Ник нахмурился, увидев, что Солоник смотрит на него с совершенным обожанием и лёгкой обидой в глазах.

В этот раз Ник ощутил более сильную ревность, а взгляд фиолетовых глаз уставился туда, где пальцы Ника сжимали руку Даледжема. Ник по-прежнему не отпустил бицепс Даледжема, когда видящий, которого он держал за руку, издал слегка забавляющийся звук.

— Я бы хотел вернуть себе свою руку, брат, — сказал он. — Если ты не возражаешь?

Ник перевёл на него взгляд, и Джем вскинул бровь. Его лицо выражало смесь того же веселья и едва уловимое неверие.

Долю секунды Ник не шевелился.

Он поймал себя на желании объясниться, хотя он честно не был уверен, то ли это для Солоника, то ли просто для оправдания всего, что он только что сделал.

— Пожалуй, лучше тебе сделать это, пока твой питомец на меня не напал, — бодро добавил Джем. — Он сейчас смотрит на меня так, будто сам готов сбросить меня с горы… только он не станет ловить меня, когда я полечу навстречу смерти.

После небольшой паузы тон видящего немного скис.

— Хотя, — добавил он, — полагаю, если бы этот бедняга сам скатился с горы, это решило бы некоторые наши проблемы. Просто я предпочёл бы, чтобы он не утащил меня за собой, если ты не против. Очевидно, ему хочется это сделать, поскольку он вбил себе в голову, что я решительно настроен соблазнить тебя и увести у него.

Будь Ник человеком, он бы покраснел.

А так его пальцы разом разжались.

Он отпустил видящего так быстро, что Даледжем опять утратил равновесие, и Нику пришлось прикусить язык, чтобы не дать себе опять схватить мужчину и поддержать его. Обретя равновесие, Джем покачал головой и со смешком встал устойчиво уже без помощи.