Чёрные сердца (ЛП)

— Тебе не нравится, что тебя называют наркошей? — парировал Джем, обращаясь к Солонику, и он впервые выглядел и говорил с искренним раздражением. — А как ты это назовёшь, брат? То, что ты нависаешь над ним, как будто он принадлежит тебе? Как наркозависимый, защищающий свою заначку…?

— Джем.

Голос Ника прозвучал тихо, но с жёстким предупреждением.

Когда Джем взглянул на него, Ник встретился с ним взглядом, явно желая, чтобы его бойфренд перестал задирать видящего разведчика-психопата, который на него запал.

Джем проигнорировал то, что увидел в его взгляде.

Его ладонь задержалась на шее Ника, поглаживая странно идеальную, странно белую как мел вампирскую кожу Ника, пока он продолжал:

— …В любом случае, — произнёс Джем по-прежнему с лёгким раздражением в голосе. — Суть в том, что им пришлось переработать технологию, которую они украли от Чарльза. Естественно, они кое-что поменяли. Солоник говорит, что они до сих пор понимают органику недостаточно хорошо, чтобы заставить машины выполнять сложные задачи. Воссоздание технологии отпечатков оказалось слишком сложным, так что они просто переделали всё на ключи.

Я кивнула.

Это казалось логичным.

И всё же я кивком показала на Солоника.

— Он говорит правду? — взглянув на Солоника, я нахмурилась. — В смысле, какой ему резон говорить правду?

Посмотрев на Солоника, Джем пожал плечами, затем встретился со мной взглядом.

— Он бы стал жрать собачье дерьмо, если бы Ник ему приказал, и именно Ник отдал ему приказ найти Алексея. Он спросил меня об этом только потому, что не хотел раздражать Ника.

Помедлив, он добавил более кислым тоном:

— Меня куда сильнее интересует, где все, — Джем окинул взглядом комнату. — Солоник уложил их всех спать? Потому что не может быть, чтобы больше никого здесь не было.

Я проследила за его взглядом, нахмурившись, когда его слова отложились в сознании.

Джем прав.

То, что мы видели до сих пор — это слишком мало людей.

Более того, я видела маленькие чёрные элементы на стене, в которых я теперь узнавала камеры такого же типа, которые были встроены в стены и потолок моей комнаты. А значит, скорее всего, у них здесь имелась и прослушка.

Я взглянула на Ника.

Он ответил таким же хмурым взглядом, вслед за мной покосившись на камеры. Я буквально видела, как крутятся шестерёнки в его голове, и тут он подошёл к Солонику. Оказавшись достаточно близко, чтобы более-менее смотреть разведчику в лицо, он заставил свой голос звучать грубо, с откровенной угрозой.

— Что тебе об этом известно? — спросил он. — Где остальные, Солоник?

Видящий пожал плечами, но я видела в этом жесте увиливание.

Видимо, Ник это тоже заметил.

— Солоник, — прорычал он. — Отвечай. Сейчас же.

Видящий напрягся. Он был выше Ника примерно на дюйм, но опустил голову, отчего вся его поза и манера держаться выражала покорность.

— Да, — выдохнул Солоник. — Я знаю.

Я подпрыгнула.

Я впервые услышала, как он говорит по-английски.

До сих пор я не осознавала, что он говорил на прекси, языке видящих, когда рявкал на Джема.

— Есть ещё люди, — продолжил Солоник почти шёпотом. — Некоторых я уложить спать, брат, так что они тебя не потревожить. Но есть и другие.

Я слишком хорошо знала этот низкий голос с сильным акцентом.

Но я никогда не слышала его таким.

Он говорил так кротко, так запуганно, с таким, чёрт подери, рвением и откровенным восторгом от того, что Ник сосредоточился на нём, что я вообще едва узнавала Солоника. Видя, как эти фиалковые глаза с надеждой смотрят в лицо Ника, я искала какой-то фокус, манипуляцию, и ощутила, как усиливается моё замешательство от понимания, что здесь нет никаких уловок.

Уже сложно было соотнести этого нового, помешанного на Нике Солоника с тем, кого я до ужаса боялась в Сан-Франциско, и тем более с тем, кто похитил меня в Таиланде. Мой страх перед ним уже превращался в какую-то жалость, полную отвращения.

— Прости, что я не сказал тебе об этом, брат, — выдохнул Солоник. Он импульсивно поднял руку, погладил Ника по волосам. — Он прав. Я не хочу тебя беспокоить.

Ник стиснул зубы.

В отличие от касаний Джема, тут я заметила, что он отпрянул от его прикосновений.

Однако он не оттолкнул Солоника от себя.

— Пока мы быть наверху, я управлять главной конструкцией, — объяснил Солоник, и в его глазах опять появилось то рвение, жаждущее одобрения. — Я взломать это, заставить их стрелять друг друга. Я устранить камеры. Я пойти на цокольный этаж, где больше охраны… я стрелять их. Я находить камеры, мониторы. Я вернуться наверх. Я искать Алексей.

— Ты его нашёл? — спросила я с неверием в голосе.

Солоник едва взглянул на меня, и его глаза переполнились пренебрежением.

Ник зарычал на него.

— Отвечай ей, мать твою.

— Да, — ответил Солоник, вновь сделавшись покорным. — Я найти его. Алексей внутри убежища. С Юрием и другими. Я не могу добраться до них там. Там есть поле… — он показал вокруг своего тела, рисуя какую-то сферическую форму. — Там нет Барьера. Я не могу туда попасть. Я не могу их вытащить оттуда. Я прийти сюда…

Он обвёл жестом комнату с книжными шкафами, поджав губы.

— …Я также искать что-то, кого-то, кто дорог Алексею, может. Что угодно, что может его выманить.

— Какой этаж? — спросила я. — Где убежище?

Солоник хмуро посмотрел на меня.

— Седьмой этаж. Апартаменты Юрия. Наверху.

— Они могут нас слышать? — спросил Джем с таким же изумлением, что и я. — У них есть доступ к наблюдению? Они слышат наш разговор прямо сейчас?

— Нет, — подумав, Солоник нахмурился. — Da, ну… я так не думать. Я всё отключить. Когда я быть в месте охраны, я всё отключить. Все, кроме одной камеры, в убежище.

Джем, Ник и я переглянулись.

Я честно не могла сказать, хорошие это новости или плохие.

Ну, то есть, хорошие новости — это то, что никто не станет по нам стрелять, по крайней мере, прямо сейчас. Плохие новости — мы понятия не имели, как вытащить их из убежища, или кого они могли вызвать на подмогу.

Потому что, само собой, они позвали бы подмогу.

Конечно, мы могли просто уйти.

Мы могли бы уйти через снег, угнать машину, понадеяться на то, что сумеем снять с меня ошейник каким-то другим способом. Но это означало, что из страны мы сможем выбраться только через аэропорт или вокзал, а я не была уверена, что у нас высокие шансы на успех, учитывая, где мы находились.

В теории мы могли выехать в другую страну на машине.

Но на это требовалось время. На проблемы с пересечением границы потребуется много времени.

Слишком много времени.

Учитывая то, что я ощущала от Блэка краешками своего зрения, мне не нравилось тратить дни или даже недели на то, чтобы добраться до него.

Более того, я знала, что выбираться таким путём необязательно будет проще — на моей шее ошейник, плюс меня сопровождает вампир, чувствительный к солнечному свету, и два видящих, которые явно не «нормальные» в плане их внешности.

Если Юрий и Алексей имели связи с российской армией и правительством, они могли договориться, чтобы нас уже объявили в розыск.

А ещё ведь есть Чарльз.

Блэк наверняка тоже выпустил ориентировки с лицом Ника, а может, и с лицом Джема.

Должно быть, в голове Ника проносились примерно такие же мысли.

— То, что ты сказал Джему — это правда? — спросил он, всё так же хмуро глядя на Солоника. — Нам нужен ключ, чтобы открыть ошейник Мири?

Солоник поколебался, затем кивнул.

— Почему ты мне этого не сказал? Почему ты не сказал мне это с самого начала?

Взгляд Солоника метнулся к моим глазам, затем обратно к Нику, выдавая лёгкую панику.

— Ты ничего не говорить про ошейник, брат, — сказал он, снова потянувшись к Нику. Ник увернулся от его руки, и в голосе Солоника зазвучала мольба. — Ты ничего про это не говорить! — сказал он. — Ты сказать, найти ублюдков, которые её похитить, так что я искать их. Ты сказать, защищать Джема, так что я так и делать…