Байона

- Вот вы где! - из бара вывалился взъерошенный Хосе. - Дай закурить! - попросил он Серхео, нагнулся над пламенем и глубоко затянулся. - Девочки напились и пытаются расшевелить Мануэля, усердно спаивая, - заявил он. - Имидж «адского гота» под угрозой уничтожения.

– А это возможно? - усмехнулась я.

– Все возможно! - заявил Хосе. - Мануэль по природе своей существо миролюбивое, беззлобное и предсказуемое. Обычно он действует в рамках избранного имиджа. Но в момент алкогольной передозировки потаенные струны его музыкальной души вздрагивают и наш молчун пускается во все тяжкие с небывалой прытью. Да что я тут объясняю, сама посмотри!

– Позже, - откликнулась я.

Серхео курил, не реагируя и не вмешиваясь. Сигарета вспыхивала и слабо освещала его лицо. Хосе окинул нас взглядом, интуитивно прочувствовал настроение и запел надрывно-печальным голосом, подражая американской рок-группе «My Chemical Romance», слегка измененный куплет из композиции «Kill All Your Friends»:

Вы можете скрывать много нового о себе.

Но, милые, что вы будете делать?

Ваше прошлое всегда с вами...

Мы с Серхео удивленно переглянулись. Хосе глубоко затянулся, стряхнул пепел на землю и задорно усмехнулся.

– Ой! Я что-то не то сказал? Ухожу! Ухожу! Не буду мешать, - подмигнул он мне, скрываясь за дверью.

Драйв концерта, цепь событий, прошлое, будущее: все смешалось, переплелось, перепуталось. Я рассеянно посмотрела себе под ноги.

Душа пребывала в замешательстве. Сердце нашептывало о переменах, обещало мне неизведанное. Разум же методично уничтожал, как мне казалось, бесплодные фантазии.

– Пошли?

– Куда? - удивилась я.

– Пройдемся, - коротко бросил Серхео. Он смотрел по сторонам поверх моей головы.

– А ребята?

– Им и без нас весело.

– Ну, пошли, - согласилась я, слегка недоумевая.

Мы двинулись по улице. Глухая ночь правила пустынными кварталами. Отдаленный шум из порта и крики чаек. Мигающий свет фонарей скользил по припаркованным авто. На причудливо-изуродованных в дань моде обрубках деревьев колыхалась редкая листва.

Серхео держал в руке банку энергетика. Отхлебнув, он достал фляжку, открыл и разбавил содержимое. Смесь зашипела, переливаясь через край. Я молча косилась в его сторону.

Ловко водворяя фляжку обратно, Серхео оглянулся, и мы свернули в темный переулок. Внизу мерцал порт. Мы спускались по мощенной камнем узкой дороге.

Серхео сделал несколько глотков. Поморщился и протянул банку мне. Я взяла. Осторожно пробуя, проглотила. Горло и пищевод обожгло. Зверский коктейль разливался внутри теплом. Я выдохнула, кашлянула и отдала банку.

На деле порт оказался куда обширнее, чем вчера я могла наблюдать из машины. Промышленный и пассажирский терминалы были загромождены всевозможными судами. Айсбергами стали возвышались неподалеку круизные лайнеры. «QueenMary 2» – прочитала я надпись на одном из них. Рыболовецкие разнокалиберные корабли стояли чуть поодаль.

Широкий залив окаймляли невысокие ломаные хребты островов. Словно зубы в распахнутой пасти гигантского чудовища, темнели они дугой между океаном и небом.

– Таро как музыкант был звездой среди нас. Лучшим из многих, - сказал Серхео, допивая содержимое. Одной рукой он сжал пустую банку и кинул в урну. Не попал. Поднял, отошел и снова кинул.

Я понимающе молчала. Зачем-то же пришли сюда?..

Подойдя к краю бетонной набережной, Серхео глянул на темную дрожь воды и повел меня на причал. Мы прошли мимо рыбака в бесформенной робе, полностью скрывающей его, и в капюшоне. Он сидел неподвижно на низком складном стульчике. Зажатое под левой коленкой удилище лежало на правой ноге, упираясь катушкой в робу. Зеленый фосфорический свет поплавка дрожал на водной глади совсем неподалеку.

– Всему, что умею, я обязан ему, - продолжал Серхео. - Мы познакомились на концерте его «Stranger». В то время я зависал на кобейновской психоделике и наркоте, - он икнул. - Я выживал, подрабатывал грузчиком и перебивался на вторых, третьих планах у разных маленьких групп, играли на разогревках. Таро искал гитариста.

Серхео негромко рассмеялся и умолк. Воспоминания прошлого окружали его. Мы подошли к ограждению причала и сели на самом конце. Плеск воды слышался под нами. Отражение света плясало на волне. Стало холодно.

Я обхватила ноги и оперлась подбородком на колени. Ночной залив, бледные пятна многоэтажек вдали, за ними невысокие бугристые горы. Порт точь-в-точь как в Новороссийске. Ну, больше в размерах, мощнее, а так...

Серхео лег на спину. Потом, упираясь локтями, он приподнял голову и посмотрел вперед.

– У Таро в голове постоянно звучала музыка, - вновь заговорил мой спутник. - На репетиции он приходил возбужденный, с сумасшедшим огнем в глазах. Размахивал руками, пел, играл, ругался, спорил со всеми, темпераментно объяснял смысл новой песни до тех пор, пока мы не начинали понимать его. Понимать, чего он от нас требует. Я смотрел и удивлялся – как он так может?

Я смотрела вперед и улыбалась. Образ того, незнакомого мне, веселого увлеченного Таро воображение оживляло яркими красками.