Страница 15 из 85
- Моё! – прорычало подкроватье, не желая выпускать добычу. Ингрид уперлась ногой и дернула посильнее. По доскам что-то заскребло, и из-под кровати, как пойманный на удочку налим, показался пыльный извивающийся гном в тулупе.
- Что вы себе позволяете? – возмутилась Ингрид, продолжая перетягивать чулок.
- Моё! – повторил Юхра, явно не способный тягаться с человеком, пусть и девушкой, в силе, зато бравший настойчивостью и, похоже, измором. – Моё!
- Да вы хоть представляете, сколько они стоят? – попыталась достучаться до его совести Ингрид. – У меня всего две пары таких. Отпустите!
Но гном вцепился намертво. Ингрид глубоко вздохнула, успокаиваясь, намотала чулок на руку, подвесив гнома, и уверенным шагом пошла вниз – за помощью.
- Лёкинель, сделай с этим что-нибудь! – она продемонстрировала эльфу гномьи зубы, вцепившиеся в шелк.
- Юхра будет недоволен, - поджал губы Больных душ мастер.
- А если мне не вернут чулок, недовольна буду я! – возмутилась Ингрид. – Немедленно, это приказ!
Эльф пожал плечами, подошел к зарычавшему на него гному, приставил палец к его лбу и скомандовал:
- Спи.
Глаза гнома тут же закатились, ручки ослабли, и он шлепнулся на пол, сладко посапывая и дрыгая во сне ногой.
- Нехорошо, - сказал Лёкинель, глядя, как девушка нервным жестом сматывает свою собственность.
- Мягко сказано, - фыркнула Ингрид. – Натуральный сумасшедший дом.
- Я имею в виду, вы нехорошо поступили с Юхрой, - пояснил мастер.
- Я?! – вспыхнула девушка. – Он без спроса проник в мою комнату, взломав замок, и стащил мою вещь. Между прочим, дорогую!
- Юхра любит носки и чулки, - пожал плечами эльф. – Особенно ношеные. Он разозлится, когда проснется и обнаружит потерю.
- Да мне плевать на его фетиши, - всерьез разозлилась Ингрид. – Есть такое понятие – личная собственность. И она охраняется законом!
- Да, но гномы уважают законы только своей страны, - пояснил Лёкинель. – Людей же, как и прочих существ большого роста, они считают чем-то вроде очень умных и полезных… хм… животных.
- Спасибо за разъяснение, мастер, - саркастично отозвалась Ингрид. – Это была очень полезная информация.
Развернувшись, она утопала к себе на второй этаж, чтобы нормально одеться и причесаться.
Оставшись наедине с собой и зеркалом, Ингрид спохватилась. И что это на нее нашло? Кричит с утра пораньше, грозится, требует и вообще ведет себя не по закону божьему. Как некрасиво получилось. Нельзя так. Надо было мягко поговорить с Юхрой. Может быть, предложить замену: вон у нее целый ящик теплых зимних чулок, могла бы их отдать. Так нет же, устроила скандал. А еще мнит себя человеком божиим.
Ингрид вздохнула. Ей стало стыдно.
Когда она спустилась в столовую, Юхры там уже не было. Зато был накрыт стол, за которым в одиночестве завтракал мастер Лёкинель, глядя на жиденькую кашу такими глазами, будто в ней утопилась его матушка.
- А где Тео? – спросила Ингрид, оглядевшись и нигде не обнаружив целителя.
- Дома, - коротко пояснил эльф. – Перед женой извиняется, что всю ночь где-то шлялся. Это надолго.
Ингрид снова покраснела. Ну вот, еще один пострадавший по ее милости. Что ей стоило вчера растолкать его и отправить домой? Так нет же, ушла к себе, бросив коллег в гостиной, на твердых стульях и холодном полу. Оставалось только надеяться, что никто хотя бы не простудился.
- Присоединяйтесь, - Лёкинель кивнул на ее пустой стул и уже налитую кашу.
- Спасибо, - робко кивнула Ингрид, подошла к своему месту и со вздохом села. Точнее, ухнула на пол под треск ломающейся мебели.
- Вы не ушиблись? – навис над ней растерянный эльф, протягивая руку и помогая подняться.
- Немного, - поморщилась Ингрид, вставая. Потом оглянулась на свой стул. Точнее, гору щепочек – таких тонких, что не оставалось никаких сомнений в неестественной поломке мебели.
- Ну, Юхра! - Ингрид скрипнула зубами и сжала кулаки, но тут же опомнилась. Лёкинель же ее предупреждал, а она стояла на своем. И ладно бы что доброе защищала, так нет же – презренные вещички. Вот и получила по заслугам.
- Будем надеяться, что на этом он успокоится, - сочувственно сказал Лёкинель, ногой отодвигая подальше гору щепок и ставя на ее место другой стул. И прежде чем сесть на него, Ингрид в этот раз проверила предмет на прочность.
После завтрака в Оппля явился Тео. Вид у него был помятый, пристыженный. А еще он подозрительно похрамывал и временами хватался за ягодицу, как будто у него там было не опасное, но болезненное ранение. Например, звериный укус. Но спрашивать, что случилось, было некогда: Ингрид нужно было отвезти документы в канцелярию, а она совершенно не помнила, куда их вчера положила по пьяной лавочке.
Пока она заглядывала во все щели и ящики, ползая из угла в угол, в Оппля явился посетитель. Из обрывков беседы и слезных причитаний болезного Ингрид мимоходом заключила, что беднягу прокляли в кои-то веки нестандартным образом, пожелав не каких-нибудь «Бед сто лет» или «Чтоб ты сдох», а нечто оригинальное, попахивающее одновременно детской страшилкой и жутковатыми сводками из газеты «Вести короны».