Тина

– Ну что до их мощного обаяния… Куда забрела! – Инна неопределенно пожала плечами. – Трусиха. Совсем зарапортовалась, забавные тараканы у тебя в голове. И тем ты интересна.

– Что за шум, а драки нет, из-за чего свалка? – шутливо спросила Жанна, очнувшись от своих мыслей.

– Если ты помнишь, обедню дважды не служат, – резко отказала ей в повторе Инна, не желая выслушивать ее религиозные бредни.

4

– …Слыханное ли дело! Выпало «счастье» пожить, когда вокруг произрастает грязь и порок. То еще зрелище.

– Размываются многие понятия, которые были нам важны и дороги, – поддержала Аня Жанну.

– Чем двадцать первый век хуже пятнадцатого? – съязвила Инна. – Чем он провинился перед нами? Может, это мы ему не соответствуем?

– Порочность витает в воздухе. Происходит сознательная маргинализация телевидения. Во всем какая-то незавершенность, недодуманность, недосказанность…

– Во всем мире телевидение существует для «промывания» мозгов народонаселения. Не отпирайся, ты хотела, чтобы всегда было «тебе любо и мне мило» и чтобы сидеть втихомолку в укромном местечке и носа наружу не высовывать? – отреагировала Инна на нытье Жанны.

– Скора ты на расправу. Не желаю дальше пускаться в рассуждения. Я без всякой задней мысли… а ты… исчадие ада.

– А ты, стало быть … к великому стыду своему…

– Задираешься?

– Инна, не увлекайся, – мягко одернула подругу Лена.

– Жанна, ты видишь только перемены к худшему, а говорят, что женщины мужественнее справляются с разнообразными испытаниями, которые подкидывает им жизнь, что у них запас прочности больше.

– Видно не у всех.

– Правильно сказал наш знаменитый физик Жорес Алферов: «Бизнес в России в основе своей нечестный», – снова забухтела Аня.

– А мне Алферов в другой связи вспомнился. «Все материалы сделаны Богом, а гетероструктуры – мы создали». Заслуженно гордился, – сказала Инна.

– И все же Европа мобильнее в смысле желания познать и продвинуть новое.

– Не можешь без ложки дегтя.

– Я из сочувствия.

– Раньше чиновники, эти талантливые имитаторы деятельности, затягивали внедрение изобретений. И органы гробили талантливых ученых. Иногда хороших людей и от государственной машины надо защищать, – заметила Жанна.

– Бюрократы – цепные псы общества, – поддакнула Инна. – Они у нас слишком сильны, потому-то и мешают. Нам катастрофически не хватает лоббистов, которые продвигали бы научные идеи в производство. И деньги на внедрение новых технологий и расширение производства предприниматели не торопятся давать, им выгоднее на максимум использовать устаревшие материалы и оборудование. Рынок требует больше и быстрее.

– Срубили бабки – и ходу за границу, – повторилась Аня.

– Только прибыль, господа хорошие, образуется не только за счет эксплуатации и обмана трудящихся, но и путем развития новых технологий, использования самого современного оборудования.

– Нам нужна культура мышления. Но достойных учителей мало. Да и тех притесняет руководство, – напомнила Аня. – Если мы не будем развивать фундаментальную науку, у нас не будет людей, способных разобраться даже в том, что откроют ученые в других странах. И мы опустимся до уровня стран Африки.

– Какая «заманчивая» перспектива! Развитие технологий и робототехники приведет к безработице. В семьях будет работать один человек. И женщины естественным образом полностью вернутся к своей святой обязанности – воспитанию детей. Организуем их триумфальное возвращение? Может, и правда, благополучие семей держится на неработающих женщинах? – рассмеялась Инна и добавила серьезно:

– Аня, отрекись от устаревших понятий о «черном» континенте. Африка уже не та, какой была пятьдесят лет назад. Там много крупных современных городов. Быстрыми темпами развивается промышленность. Не забывай, она – кладезь полезных ископаемых, добываемых с поверхности. Нельзя нам там сдавать свои позиции, заработанные при Союзе. Китайцы и американцы уже теснят нас.

*

– …Кстати, вернемся к вопросу о честности. Мне вспомнился нашумевший в свое время случай. В Эрмитаже до революции пожар случился. Загорелась брильянтовая комната, где хранились все драгоценности царицы. Целые сутки богатство внасыпь лежало у подножья Александрийского столпа. Солдаты тушили огонь, посторонние люди рядом ходили. Но инвентаризация показала, что ни одна вещица из коллекции не пропала, – доложила подругам Инна.

– Теперь под пулеметным обстрелом всё размели бы и растащили по темным углам. Помню, до перестройки дело было. Забыл мой муж лыжи около дома, так ему чужие люди их принесли. А недавно он удочки на минуту оставил около квартиры. И… их «Минькой звали». И что самое обидное, старушки на рынке стали обманывать. Не ожидала я такого от людей нашего поколения.

– Общество потребления навязывает свою идеологию, а ты призываешь любить, понимать людей, сопереживать им... Теперь идет гонка наживы. Любой бизнес – обман и эксплуатация людей. Это закон, – безжалостно обосновала Жаннину жалобу Инна.

– Только уровень эксплуатации бывает разный, – заметила Аня. – Некоторые такие дела проворачивают!

– Везет же некоторым. Не прозябают в безвестности, – со смехом вклинилась Инна.

– У нас на заводе зарплаты рабочих возросли только за счет выведения за стены предприятия второстепенных служб, которые теперь с носом остались, в тревожном недоумении, – сообщила Аня.

– Уборщица на заводе получала в десять раз больше, чем в институте. Разве это справедливо? А если секретарша в горсовете получает зарплату на уровне кандидата наук, как ты на это смотришь? – Жанна замерла в ожидании ответа. Но его не последовало.

Бывает ли пресыщение богатством или влечение к нему не знает пределов? – спросила подруг Аня.

– Я видела по телеку список миллиардеров и цифры их накоплений. Скольких же простых людей надо было «надрать», чтобы получить такие деньги! У них, наверное, только черта лысого нет. Зажрались… Бедная наша страна! Беспредел во всем, – вяло пробормотала Жанна.

– Это не чистые деньги, в основном стоимость материальной базы заводов и предприятий, – осторожно проникла в разговор Лена. Но не была услышана подругами.

– По свидетельству журналистов, прессы…

Жанна перебила Инну, бросив ей в лицо:

– О народе не думают. А при социализме для людей старались. Конечно, не все получалось. Но мы искренне верили...

– У времени были в плену. И по-прежнему мы не свободны от самих себя, от своей какой-то внутренней разобщенности, раздвоенности.

– Прошлая жизнь, как старые ботинки. Они уже не годятся для носки, тесны, их надо менять, к ним больше не стоит возвращаться, а мы всё втискиваем в них себя, втискиваем… – тихо заметила Лена в поддержку Инне.

– Нас к прежней жизни тянет, потому что мы не чувствовали давления власти. Мы от нее были слишком далеко. Трудности воспринимали как временные, преодолимые и не роптали! – вспылила Жанна.

– Схватилась за голову! Забыла, как приступом брала прилавки магазинов?

– А теперь дуреем от обилия импортных товаров, а денег нет. Это хуже. В школе на уроках истории нам рассказывали, что на Западе стоят пустые шикарные дома, но люди их не заселяют по причине бедности. А теперь и у нас такое же творится.

– И ты «у бездны на краю». «О, черного горя поэт!»

Стонешь, воображаешь, что твои мысли перешагивают время?.. Не понимаешь, что сама отбиваешься от всех, отстаешь? Не соображаешь, хоть кол на твоей голове теши. Сами виноваты. Покупая импортные товары, мы поддерживаем чужие экономики, а потом удивляемся, что рубль просел и искренне надеемся, что он скоро отыграет назад. А с чего ему дорожать?