Страница 29 из 49
Руки тянули деньги, а мужик, стоя на бочке принимал их в мешок, одаряя всех сувенирами на веревочках. Пока женщина рядом разглядывала покупку, нервно оборачиваясь и тут же завязывая тесьму на шее, я посмотрела на кусок черепка с нарисованным черепом и со вздохом покинула очередь, которую успокаивали криками: «Сейчас еще подвезут! Никто не останется без амулета!».
— А можно в долг? Потом верну! — нудил кто-то, но его заглушил еще один голос: «Доставай все деньги, что остались! Нужно на всю семью запастись!».
Торговые ряды тянулись друг за другом. «Покупайте зелье, способное отпугнуть Смерть! Помните, она коварна! И последнее желание больше не срабатывает! Но есть волшебный рецепт! Еще моя бабка так смерть отгоняла!», — вопила какая-то женщина в чепце, тряся над головой закупоренной склянкой.
— Вы только понюхайте! — тыкала она в меня открытым флаконом из серии карательной парфюмерии для рецепторных инвалидов. — Одна капля отгонит Смерть! Проверено! Я так мужа с того света вытащила! Просто брызните в лицо Смерти, и она отступит!
Я отшатнулась, чувствуя, что в градации между деревенский сортиром и протухшим луком, зелье занимает почетное и вполне справедливое место. Хотелось отдать должное парфюмеру и концы после первого вдоха.
— Спасение от Смерти есть! — пыталась перекричать соседку еще одна торговка, кутаясь в синий потрепанный платок. — Есть специальные слова, способные отогнать костлявую! Читайте их каждый день, но никому не показывайте! И тогда станете бессмертными!
Слева послышался тревожный «ах!», а я повернулась, видя на постаменте пару в цветной одежде. Неподалеку в клетке сидели котята, а редкие зрители едва задерживались, бросая унылые взгляды на артистов.
— Это — смертельный яд! — таинственным голосом произнес мужик в ветхой цветной одежде, демонстрируя остановившимся зрителям маленький флакончик. — И мы сейчас его испытаем! Кому интересно? Подходите? Не скупитесь! Такого яда еще не было!
— А он точно смертоносный? — лениво спросил зевака, пока улыбчивая артистка открывала клетку, доставая рыжего котенка из клетки с надписью «Купим котят».
— Ну конечно же! — произнес ее компаньон, поднимая пузырек над головой. — От одной капли умирает каждый! Сейчас мы вам продемонстрируем!
— Дай сюда! Сам выпью! — послышался голос бородатого мужика. — Я тоже так могу! Ко мне Смерть еще лет десять не наведается!
Артист растерялся, а его ассистентка застыла вместе с котенком, который жалобно мяукал и царапался, пытаясь убежать.
— Фу! — послышался голос из толпы, а в артистов полетели тухлые помидоры. — Скучно! Тоже мне, яд! Я вообще могу себя мечом проткнуть! И мне ничего не будет! Фу!
Помидоры летели, а артисты сворачивались, пытаясь увернуться от помидор.
— Старье! Так каждый может! — вопила толпа, глумливо смеясь над бегством немногочисленной труппы. Клетка с котятами манила, а я уже сидела возле нее, глядя на пушистые спинки и хвостики. Я сразу поняла, что одного котенка нельзя, а раз… два… три… пятнадцать можно! Про пятнадцать котят мне еще никто ничего не говорил!
Я смотрела на целый ящик маленьких, пушистых и таких славных котят, чувствуя, как тает мое сердце.
— Никому котят не нужны? — на всякий случай спросила я, почесывая верхних мурлык.
— Себе забирай! — вякнула тетка, смерив меня глумливым взглядом. — Тоже мне, красавица выискалась!
— Дорогая моя, — усмехнулась я, глядя на нее снизу вверх. — Спешите быстрее к телеге. Там вместо вас лошадь уже запрягли!
Котята пищали, ползали друг по другу, а я лихорадочно соображала, как бы так осторожно пронести их в свой храм.
— Точно никому не нужны? — с надеждой спросила я, видя усмешки и презрительное равнодушие. — Люди-люди, помните. Когда котята никому не нужны, я заберу их себе.
Казалось, никто меня не слышал, зато я уже придумала, как пронести котят в их новый домик. Через мгновенье, я отогнула декольте своего платья мешка, трамбуя туда первую партию кошастиков. Они тут же заерзали и запищали, а я наглаживала их, успокаивая. Пять штук пристроили! Теперь мне нужна еще веревка! Усовершенствуем нашу модель платья!
— Я все поняла, — громко вздохнула я, глядя на заброшенные лавки, покрытую листьями наковальню и дома, в которые самые крысы приходят умирать. — Они все уверены, что в запасе у них вечность. Поэтому можно ничего не делать. Люди все откладывают на завтра, точно зная, что завтра обязательно наступит…
Меня перенесло в храм, а я удерживала облепивших меня котят сверху и снизу одной рукой. Платье было подвязано под коленями, формируя мешок, куда поместилось сразу десять котят. А в обтрепанных рукавах сидел рыженький и черненький. И пока что сидели тихо, как мурчащие мышки.
— Это что такое? — спросила бездна, а красные глаза прищурились. — Что с твоей грудью? Она что? Больше стала?
Я застыла, чувствуя, как возятся по мне теплые котята, царапая маленькими коготками.
— Да, — гордо ответила я, смерив взглядом свое мурчащее богатство. — Она немного увеличилась! Я решила, что нужно действовать наверняка! Еще бы, у меня соперница есть! Красавица! А грудь — это мое конкурентное преимущество!
— Особенно шевелящаяся, — еще сильнее прищурилась бездна, а голос стал подозрительно — вкрадчивым.
— А почему бы и нет! — парировала я, поправляя своих пушистых пассажиров. — Шевелящаяся грудь — это модно!
Кто-то пропищал в моем декольте, а бездна насторожилась, расплывшись в широченной улыбке.
— Писк моды! — нашлась я, стараясь отойти подальше в темный уголок и сбросить пушной балласт. — Все пищат от восторга!
— Особенно левая! Она пищит громче всех! Ну-ну, продолжай, — сладко зевнула бездна, пока по мне нагло ползали спасенные котишки. Правая грудь слегка сместилась и подозрительно замурчала. — Последний писк моды! Да-да. Мне кажется, или ты и бедра себе увеличила?
«Увеличенные бедра» тихо мурчали, а кто-то жалобно запищал, намекая на то, что это тоже очень модно.
— Да, — кокетливо ответила я, поправляя кошачье убежище. Ой, чувствую, неприятностей я найду на своих котишек! Но они такие маленькие, миленькие и беззащитные.
— Это у тебя бедра мурчат? — заинтересовалась бездна, пока я пыталась успокоить разбушевавшегося котенка, изображавшего неприятности. Эта маленькая зараза вцепилась мне прямо в ж. женскую прелесть маленькими острыми коготками.
— Нет, это у меня желудок мурчит, — кротко вздохнула я, удивляясь, как это уже несколько дней не ела. Или богини не едят?
— Хм. Я вот тут даже не знаю, что сказать, — заметила бездна, расширяя алые глаза. — Я понимаю, то ты всеми силами пытаешься, показать мужчине, что он тебе интересен.
— Да, — кивнула я, соглашаясь целиком и полностью.
— Вот скажи, — снова продолжала бездна, подбираясь поближе к моим мурчащим и скребущимся прелестям. — Я тебе нравлюсь?
— Ну… — замялась я, чувствуя какой-то подвох. Запах веселого досуга резко повис в воздухе.
— Может быть.
— Странно, но я вижу твою заинтересованность мной, — ехидно заметила бездна. — Мало того, твоя пушистая заинтересованность, болтающаяся между ног, свидетельствует о неподдельном интересе к моей скромной персоне. Так вот, я неприступен и горд.
Я опустила глаза и увидела черный пушистый хвостик, торчащий в дырочке платья. Хвост вилял, а его обладатель шипел, пытаясь отвоевать себе тепленькое местечко. Сразу видно мальчик! Откуда достали, туда и норовит залезть!
Послышался протяжный писк и мне на ноги упал котенок, отряхиваясь и продолжая пищать.
— Радость — то какая! — послышался язвительный голос бездны, когда из меня выпал еще один котенок. — Давай, собирай своих котят и тащи обратно!
— Нет! — возразила я, морщась, когда по мне прошлись остренькие коготки. — Они теперь будут жить здесь! Ай!
Кто-то из пушисто-мурчащей братии проехался по мне когтями. Я вытряхивала котят, глядя, как они с детским любопытством разбредаются по храму.
— Пятнадцать. С Акакием шестнадцать! — простонала бездна, пока некоторые котята пытались по моей расцарапанной ноге залезть обратно, жалобно пища.