Страница 34 из 79
Насмешливо взглянув на меня, Араэден напомнил:
— «За такое и магии в очередной раз лишиться можно».
«Да я уже признала, что было неплохо. Или вы желаете продлить ваше «приятно слышать»? — язвительно поинтересовалась я.
Яростно сузив глаза, кесарь ледяным тоном ответил:
— Да, желаю. Начинай.
Уже! Начала, догнала, начала повторно, и потом начала снова!
Но так как кесарь продолжал внимательно взирать на меня, все же сочла своим долгом пространно заметить:
«Ваш трехсотлетний опыт, несомненно, был ощутим, да».
Кесарь насмешливо изогнул бровь.
Я, прокрутив воспоминание повторно, так же добавила:
— Ваше желание в отношении меня… ммм… неожиданно, но объяснимо с точки зрения опыта, темперамента и сказки про одинокого орка. Но пересказывать я вам ее не буду.
— Не переживай, я в курсе сего повествования, — саркастично заверил кесарь.
Вопросительно посмотрела на него.
Однако не реагируя на молчаливый вопрос, император жестко напомнил:
— Мудрость шенге, связанная с водой, нежная моя. А пошлые сказки я тебе расскажу потом. Много!
Внезапно подумалось, что здесь очень даже недурственная тихая заводь, мне все нравится.
— Да, — поддел кесарь, — тебе здесь все нравится… ну кроме договора драконов с орками.
— Чем вообще Тэхарс думал?! — мгновенно взвилась я.
Но, не позволяя сменить тему, кесарь методично повторил:
— Мудрость шенге. Связанная с водой и силой. Не заставляй меня целовать тебя повторно здесь, я не уверен, что в такой… степени присутствия, сумею повторно заставить тебя не жалеть об утраченной магии.
Я все так же удивленно смотрела на него, на резкие хищные черты его властного лица, в глаза, столь чуждые человеку, на линию плотно сомкнутых губ… о да, я знала, на что они способны, особенно прибегнув ко всему трехсотлетнему опыту Араэдена, но… Но проблема в том, что цена любви кесаря слишком высока… непомерно высока для меня.
И я отвернулась, задумчиво глядя в сгущающийся сумрак, и понимая, что Сатарэна здесь больше нет… и я бы кстати тоже с удовольствием осталась здесь одна.
— Почему? — вдруг спросил кесарь.
— Почему я хочу остаться одна? – безразлично уточнила у него, желая отделаться и от императора, и от его рук, стальной хваткой сейчас удерживающих меня.
Хотелось просто лечь, закрыть глаза и поспать… спать… не просыпаться…
— Почему моя любовь для тебя проблема?! — как-то очень зло спросил пресветлый.
Зло и возмущенно даже.
Открыв медленно закрывающиеся глаза, я нашла в себе силы повернуть голову и таки тоже возмущенно посмотреть на кесаря. Но в его глазах понимание ситуации отсутствовало как таковое, я видела гнев, злость, даже ярость, с трудом сдерживаемую, и ни намека на муки совести…
— Мой кесарь, да вы издеваетесь! – наконец облекла я свое возмущение в словесную форму.
Лицо пресветлого ожесточилось. Это как хищный хищник стал еще более хищным… словно в Готмир попал.
— Знаешь, нежная моя, в юности я искренне полагал, что женщинам как-то иначе свойственно реагировать на признание мужчины в чувствах. Как минимум, предполагалось, что женщинам после получения подобной информации становится как-то радостно и лестно.
Скептически воззрившись на супруга, мрачно заметила:
— Это в том случае, если женщина плохо вас знает. Или в том случае, если женщина глупая и плохо вас знает. Или в том случае, если она вас вообще не знает. Или…
— Достаточно! – жестко оборвал меня кесарь.
Издевательски изогнула бровь, намекая, что я бы как раз с удовольствием продолжила.
И вдруг Араэден произнес:
— Чего ты хочешь, Кат?
Удивленно моргнув, подумала и предположила:
— Консолидация власти над человеческими государствами в моих руках, равенство всех рас Сатарэна, ммм… развод?
На последнем слове губы кесаря сжались еще сильнее, мне вдруг даже зубной скрежет послышался.
— Вы спросили — я ответила, не вижу повода для гнева! — язвительно сообщила супругу.
— «Развод»?! — едко переспросил он. — Нежная моя, если ты так желаешь развода, можно было бы просто оставить меня в Закатном мире подыхать в могильнике оборотней. Но ты, по каким-то видимо понятным только тебе одной соображениям, все же пришла за мной, разве нет?
— Что значит «по понятным только тебе одной соображениям»?! — возмутилась я. — Мой кесарь, позвольте ознакомить вас с одной простейшей логической цепочкой: Подыхаете вы, подыхает мой мир! Только я одна вижу в этом причину моего следования за вашей уникальной личностью, отличающейся крайне непонятным мне желанием вечно подставлять врагам спину под удар, а потом героически сражаться с ножиком в груди?!
— У тебя научился! – неожиданно вспылил кесарь.
— Вот только не надо обобщать! — вспылила уже я. — Мне ржавый меч Мрано даже шел!
— Лежал.
— Не придирайтесь к деталям! — потребовала разъяренно.
В ледяных глазах кесаря сверкнула издевка, и он мне издевательски и ответил:
— Любовь моя, я лишь указал на тот неоспоримый факт, что мне как раз кинжал шел, а вот тебе он лежал!
Возмущенно открыв рот, я его так же возмущенно закрыла, судорожно выдохнула, посидела, постукивая пальцами по ладони все так же обнимающего меня кесаря, и гордо заявила:
— Это детали!
— Но неоспоримо существенные, — заметил Араэден.
Бросив на него гневный взгляд, прямо спросила:
— Я так понимаю, вы мне и жить спокойно не давали, и умереть в умиротворении мне тоже не светит?
И кесарь вдруг закрыл глаза. Посидел, пару секунд, снова открыл, спокойно посмотрел на меня и холодно ответил:
— Нет.
Я медленно сузила глаза. Ситуация… злила. Злила до безумия.
— Чего вы добиваетесь, мой кесарь?! — спросила не сдержавшись.
Ответ был до крайности прямолинеен:
— Тебя.
Язвительно усмехнувшись, поинтересовалась:
— В каком качестве?
— Странный вопрос, — язвительнее в разы ответил Араэден. — Особенно если учесть, что его задает жена, обращаясь к мужу.
Легкое касание к моей щеке и вопрос уже кесаря:
— А чего ты ожидала, вступая в брак, нежная моя?
Я отвернулась. Несколько секунд смотрела в темноту, подбирая слова, а вот затем нанесла удар:
— Уважения!
И не давая ему возможности ответить, я четче обозначила свою мысль:
— Вступая в этот брак, я ожидала уважения! Уважения ко мне, к моей личности, к моему происхождению, к моим решениям! Уважения! А не снисходительного: «Пусть забавляется, меньше к оркам бегать будет». Уважения, а не многочисленных любовниц, которых вы даже не потрудились скрывать, поставив тем самым меня в унизительное положение при дворе! Уважения, а не попытки превратить меня в свою постельную игрушку! У вас еще есть ко мне вопросы, мой кесарь?
И я развернулась, с вызовом глядя в кристальные ледяные серые глаза императора.
Араэден молчал, так пристально глядя на меня.
— Такая маленькая деталь, да? Вероятно, вы даже не принимали ее во внимание? — язвительно поинтересовалась я.
— Нет. — Хрипло ответил пресветлый.
Я победно улыбнулась, и вновь откинувшись на его грудь, тихо сказала, все так же глядя в темноту:
— Брак без обоюдного уважения – нежизнеспособен. Потому что брак — это, как ни крути, партнерские отношения. В нем супруги либо работают в команде, и тогда это успешный брак, либо становятся противниками… и подобное ведет в никуда. Вы никогда не задумывались над тем, по какой причине я запретила себе даже думать об Аршхане?
— Мне было бы интересно узнать, — глухо сообщил кесарь.
Помедлив секунду, я рассказала:
— Он ответил «Нет» на мою аргументированную просьбу. На жизненно важную для моего отца просьбу. Он просто ответил «Нет». Мне много раз говорили, что я совершенно не разбираюсь в отношениях между мужчиной и женщиной… В отношениях возможно и нет, но в позиции свысока, в нетерпимости, в неуважении проявляющемся в нежелании понять позицию оппонента… Аршхан мог сколько угодно говорить о своей любви позже, но именно в тот момент я поняла, что нам не по пути – он не считает меня равной себе.