Реквием

Инна вдруг как-то по-детски беспричинно рассмеялась. Лена насторожилась.

– Не понимаю, почему я патологически, категорически не переношу мужчин с зачесанными и зализанными вперед на лысину редкими волосами? Мне кажется, куда мужественней обриться наголо. Еще не выношу у мужчин губы бантиком.

Теперь подруги, накрывшись одним одеялом, как в детстве, уже вместе хихикали.

– Genug, genug (немецк. – довольно, довольно), чудик ты мой, усыпи свое воображение, а то разбудим девчонок, – немного погодя усмиряла Лена не в меру разошедшуюся, просто расшалившуюся подругу.

«Вот так перепады в настроении!» – поразилась она.

31

– …Рак провоцируется нервным или химическим потрясением, – сказала Инна.

– Опасны долговременные стрессы. Они ведут к ослаблению иммунной системы, – добавила Инна.

– Судя по всему, виной тому и многократно клеймёное не зарубцевавшимися обидами сердце. Скребло его, стискивало. Не умело оно забывать, не хотело прощать. Еще тоска, которую баюкаешь длинными, одинокими ночами, даже если есть кто-то рядом, но не тот… – тяжело добавила Инна.

– Иногда легче похоронить, чем простить предательство. Смерть – это рок, а нанесение обид – часто сознательно жестокое действие. За слишком короткий срок своей жизни ничего не успевает забыть человек.

– Насколько я знаю, американские ученые считают, что причиной рака женских половых органов являются именно долговременные стрессы в семье.

– Скорбная, удручающая статистика, – подтвердила Лена.

– А наши врачи этого не признают и тем самым позволяют мужьям безнаказанно тиранить своих жен, оставляя взаимоотношения в семьях на уровне дичайшего домостроя и убогости.

– Женщины-врачи признают, но начальники-мужчины им не позволяют это озвучивать. Они все больше о вредных привычках толкуют, о неправильном питании. А что может быть вреднее плохого климата в семье и на работе? Сильные кратковременные стрессы тоже могут послужить толчком к болезни.

– Все болезни от нервов. Один из моих мужей все не верил, что я заболела от стресса. И вдруг попал в больницу. От страха у него сахар подскочил. Он за голову схватился. А я ему: успокойся и все пройдет, а иначе на самом деле можешь болячку приобрести. Ну и, как всегда, права оказалась.

– Большие города превращают своих жителей в неврастеников.

– Можно очень скромно питаться, и при наличии спокойной жизни дожить до ста лет. А если в семье всё время негатив, подтачивающий организм, как бурная река песчаный берег, то и прекрасное выверенное питание не спасет. Врачи говорят, что гастрит вызывают микробы. Я не спорю, но они вторичны. Они губят только организмы с ослабленной нервной системой. Сильные сами выставляют защиту – иммунитет – и побеждают. Ты заметила, что даже царапины на руках хуже заживают, если ты в угнетенном состоянии?

– Вот вывели ученые определенную корреляцию развития рака, а в другом месте он иной. Опять пришпорили свою мыслительную деятельность, но болезни тоже не дремлют. И снова человеку жарко от них, как в устье раскаленной печи, – сказала Инна как-то совсем оцепенело.

– Разберутся.

– А тут еще эта наша бесплатная медицина… На моей улице пятнадцать лет нет участкового врача. Футболят то к одному, то к другому, и никто ни за кого не отвечает. А мы болезни свои запускаем. Потом поздно бывает. Прихожу как-то к урологу. Три часа в очереди отсидела. А он швырнул мне в лицо рецепт и возмутился: «С воспалением почек явились! Я тут оперируемых больных не успеваю принимать!» Я возразила, мол, потому и пришла, чтобы к вам под нож не попасть. У вас же над входом в поликлинику лозунг висит: «Болезнь легче предупредить, чем лечить». И понеслось по поликлинике… что я склочница. Я просто так сказала, но все врачи на меня окрысились, мол, выживаю хорошего специалиста. Потом кардиолог назначила мне лекарство, от передозировки которого в полтаблетки неминуемо наступает смерть. И это после того, как я сообщила ей о своем склерозе. Через два года, встретившись со мной у регистратуры, она рта от изумления не могла закрыть. Не могла поверить, что я жива. А я не стала рисковать и выбросила то лекарство в мусорное ведро. А врачу сказала: «Жизнь – не кино, дублей не бывает», – скорбно промолвила Инна и погрузилась в безысходность. Она была на пределе сил и нервов. Сами собой потекли слезы. Лена молча, крепко прижала к себе подругу и подумала грустно: «Сейчас все врачи ей плохие».

Успокоившись, Инна снова пожаловалась:

– У меня все чаще случаются приступы немотивированного раздражения, и я веду себя неадекватно. Как-то кровь из вены пришлось сдавать. Очередь на операцию подошла. Взяли с третьей попытки, кисть, запястье, сгиб у локтя – всё сине-черное. По ночам от боли не уснуть. Ладно, ерунда, и не такое переживала. А тут за три дня до операции узнаю, что анализ не готов. Пошла в платную поликлинику. Там объяснили, что в обычной поликлинике, в лучшем случае, если есть реактивы, эта процедура занимает три недели. Медсестры обязаны об этом предупреждать больных заранее. А мы в два дня укладываемся…

– Не накручивай себя. Этого «добра» и в моем арсенале – через край. Как-то на УЗИ обрадовали: «Исчезли ваши камни в желчном пузыре». Я не поверила. В платном кабинете показали их и сказали: «На месте ваши три родненьких булыжничка, как перепелиные яйца».

«Лена поддерживает мой пустой разговор из сочувствия, а самой теперь тоже трудно подавлять нарастающее раздражение. Вид измученный, усталый. Ее мысли и чувства, как и мои, наверное, непостижимым образом мотает из стороны в сторону. Хотела бы выпутаться из них, да не может. И как ей еще удается говорить со мной ровным терпеливым голосом? Она ещё способна превозмогать себя? Я же знаю, страх онкологии в ней тоже не исчез, просто затаился».

– А мне и с платными врачами нечасто везло. Вот ты утверждала, что полностью нельзя доверяться врачам, самой надо о своем здоровье беспокоиться. Не доверять швее, продавцу, дизайнеру, строителю? Невозможно всё знать лучше специалистов.

– Я говорила о контроле. Хотя бы на уровне интуиции. Нельзя позволять себя обманывать.

– Иногда причиной онкологии служат механические повреждения, – продолжила тему Инна.

– Не слышала о таком.

– Со мной в одной палате женщина лежала. Муж ее в висок кулаком ударил. Саркома приключилась. Доктор сказал этому бугаю, мол, сила есть, ума не надо. Умерла бедняжка.

А у второй женщины беда случилась от избытка любви мужа. В экстазе он слишком сильно мял ее грудь, хотя она возражала и жаловалась на боль. Доктор ему объяснил, что любовь – это прежде всего нежность, а вы как зверь свою страсть проявляли. Наверное, еще и гордились своим темпераментом, когда месили пышную грудь жены, как повар тесто. Вам бы свои эмоции в ласку преобразовывать, в энергию добрых слов, в помощь жене, в конце концов. В этом в основном состоит мужчина. Мрачнее тучи был тот муж, выслушивая доктора. Не хотел признавать себя виноватым. Как же, герой щелчок по носу получил.

Сочувствовал наш доктор женщинам. Не упускал случая повоспитывать мужей, если именно в них видел причину болезни. Случалось, и нам давал дельные советы, чтобы больше к нему не попадали.

– Ты химии принимаешь? А облучения? Как получилось, что ты упустила время, когда ещё можно было сделать операцию?

– «Знала б прикуп, жила б в Сочи», – усмехнулась Инна. – Не ожидали врачи третьего возврата болезни.

– А были какие-нибудь физиологические или мистические подсказки?

– Одно из свойств человека – не замечать знаков и подсказок плохих событий. Всем хочется верить только в хорошие известия. Отсюда беспечность, – с вымученной усмешкой ответила Инна. – Знаешь, я после третьей серии химий… как с креста снятая была. Когда пришла в себя, мне казалось, что я чувствовала боль на молекулярном уровне. Я с беспощадной отчетливостью, с запредельной ясностью ощущала состояние неустойчивого, ненадежного равновесия на грани между жизнью и смертью. Будто они в сговоре… или-или. Но оставалась в душе неподотчетная мозгу крошечная вера, что это еще не конец, потому что не готова я была сыграть в ящик. (Можно подумать, что я теперь готова.)