Тина

Так вот, я говорю, а Кирилл и ухом не ведет. Потом, уловив насмешку в моем тоне, прочистил горло и ответил вяло, но убежденно:

«Будь так любезна, помолчи. Не надо начинать все сначала. У тебя сегодня плохое настроение? Небрежно брошенное слово может сильно ранить и даже разрушить жизнь человека. Наш разговор – изуверская процедура. Давай забудем все, что ты здесь нагородила».

Он даже взял меня за руку, но я тут же ее высвободила и посмотрела на него в упор, слегка ошарашенная выражением притворного раскаяния на его лице. И вдруг расхохоталась ему в лицо. Сама не знаю, как это вышло. А Кир взвился, словно его вздернули на дыбу, шея покраснела, и хотя до кожи лица приступ раздражения пробиться не смог, он снова ринулся в бой.

«Ну что ты трындишь? Не вводи меня в грех сквернословия. Оставь все как есть. Наша перестрелка тухлыми яйцами все равно ничего не даст. С чего это ты вдруг засуетилась, зачем мои пороки вытаскиваешь и выставляешь наружу?»

«Я их выставляю? А разве не ты? Неужели ты думаешь, что я воспринимаю тебя всерьез? Как ты не скрывай, люди в нашем городе знают друг о друге каждый чих. Это не Москва, здесь все ходят по кругу. Не просек?» – возмутилась я.

А он пытливо так заглянул в мои глаза и продолжил спокойно, только чуть дрожащий голос выдавал его настрой:

«Ты как всегда на капитанском мостике. Сама собой любуешься. А выглядит это куда как невесело. Приготовилась нападать? Мысленно злорадствуешь? К чему клонишь? Кому нужны твои разоблачения? Кому нужна твоя чернушная правда? Остынь. Знаю, ты готова растоптать или вцепиться зубами в любого, кто тебе противоречит».

«Лжешь, оговариваешь! На дурную голову споришь. Ты не адекватен. Мной движет простая человеческая забота», – обиделась я до глубины души. Но мой окрик не подействовал.

«Сколько в Инне нерастраченных материнских чувств!» – мелькнуло в голове Жанны.

Кирилл не остановил своих откровений.

«Только мне от твоих пресных обличений ни холодно, ни жарко. Заклеймила, развенчала! А что тебе от скуки еще остается?»

«Из твоих слов явствует…»

Кирилл не дал мне договорить.

«Ты все равно не сможешь навредить мне больше, чем я сам себе. Мне уже нечего терять. Снова решила потягаться со мной до последнего, до победы? Не старайся, не удастся. С тобой я всегда настороже. Боюсь пропустить подвох. Хотя у тебя всегда такое выражение лица, что в плохом… тебя трудно заподозрить. У тебя бывает очень хорошее лицо...

Не нравится тебе, что я веду лихую жизнь на «радость» некоторым соседям? Надеешься воспрепятствовать? Ткнешь пальцем, куда придется и понеслась… только мы не на ток-шоу… Опять будешь утверждать, что я казус природы, что жизнь набирает обороты, а я стою на месте, что дни, месяцы и даже годы отлетают незаметно, а моя вообще несется мимо меня опрометью. Да? А еще, что каждый, глядя на меня, думает, что я неумеха и дурак. Но это подстава. На самом деле все у меня при себе и только не хватает... А, ладно, не о том я речь веду…

Думаешь, заставила меня сконфузиться, «оприходовала» на свой лад? Ты неправильно интерпретируешь мою жизнь. Она не бесцветна. Одно скажу точно: что-то не клеится у нас с тобой разговор. Я многое от тебя могу снести но… не старайся, не возьмешь меня нахрапом. В гробу я видел твои проповеди. Наша дружба не дает тебе право издеваться, подминать под себя, командовать мной. Или тебе таким образом надо иногда сбрасывать с себя старую змеиную кожу?.. Удружила! Вопли соседей опостылели, а тут еще ты!.. До крови ты расковыряла мою душу своими нападками. Причитаешь, причитаешь…»

«Если во всем искать подвох, какое же это счастье?.. Не получается у них диалога. Не чувствуется солидного опыта у обоих в этой сфере деятельности. Монологами обмениваются. Не слушают друг друга. Каждый свое торопится высказать», – отметила про себя Жанна. – Инна всю их ссору вознамерилась пересказывать? А когда к сути перейдет?»

«Сместим нашу дискуссию в другую сторону? Я уже в процессе. Как твои-то собственные дела? Чем расширяешь горизонты? За последний год ты ухитрилась ни разу не зайти к нам. Чем ты озабочена? Мне остается надеяться, что у тебя, лично, все в порядке», – миролюбиво «пропел» Кир.

Лицо его при этих словах как-то сразу осунулось. Его голосу недоставало убежденности. Он опустил глаза, чтобы не встретиться с моим презрительным взглядом, чтобы я не смогла прочесть в них его мысли. Он судорожно попытался перевести разговор на мои заботы, но не преуспел, отчего пришел в неистовство и снова принялся громогласно жаловаться. Меня разозлили его фальшивые потуги интересоваться моими проблемами. Дело было даже не в его неискренности, он ее давно растерял. Надеясь, что я поверю его словам, он пытался выставить меня дурочкой? Кого хотел надуть? Меня! С тем же успехом он мог бы попробовать обмануть начальника милиции своего района. Презренный червь… И я вовсе потеряла терпение.

«Ловко меняешь тему. Не переводи стрелки. Не беситься и в дурь не лезть ты не можешь? Что ты передо мной как клоун на батуте выделываешься? Взгляни на свою жизнь трезво. Совсем с головой не дружишь? Путаешься… Твоя душа состоит из одних противоречивых желаний. Разброд, сумятица у тебя в башке. Не хватает смелости выложить самому себе всю правду до конца? Покайся. Понимаю, легче живется, не вникая, не задумываясь. Боишься понять самого себя, потому-то и потакаешь своим слабостям? Эгоизмом ты хорошо защищен от ударов судьбы.

Знаешь, я поначалу думала, что Тина стояла за твоей спиной, а выходит, ты всю жизнь за нее прятался. Что, правда безжалостна? Сколько возможностей и интересных поворотов судьбы упустил! Эх, задать бы тебе хорошую порку! Раньше к вам по старой памяти иногда захаживали общие знакомые и друзья, а теперь я последняя, кто по недоразумению не избегает контактов с тобой и зла не держит. На фиг ты мне сдался. Мне ну прямо-таки, нечего больше делать, кроме как с тобой ругаться и наставлять. Не горю желанием время на тебя бездарно тратить. Мне что, больше всех надо? Мне проще молчок в кулачок, и не выяснять из-за чего сыр-бор у вас поднялся, чтобы не улаживать твои бестолковые дела».

«Крутой замес критики!» – подумала Жанна отстраненно и устало.

«Ты же душу продаешь за рюмку водки. У немцев руки отрубали за воровство, а таким как ты головы сносить надо. Медленно, но верно губишь Тину. Ты же не просто рубец, ты рана несовместимая с жизнью на сердце жены. Нет, я понимаю, любви без жертвы не бывает, человек должен отдавать тому, кого любит. Но счастье редко выпадает даже на долю любящих! А если один из двоих не способен любить… Ушел бы ты, а? Помнишь, как счастлива была Лина без Жорки? Какой покой обрела! Летала!

Боишься остаться без няньки-благодетельницы? Засвидетельствуй ей мое нижайшее… Тебе лестна ее забота? Она не приедается. А кого ты любишь, бережешь, на кого не позволяешь косо взглянуть, защищая кого, даешь отпор? Только обижаешь. Ты же себя любишь, не правда ли? Ха! Мощная яркая индивидуальность! Стержень любой личности – воля. Ты сумел подчинить себе Тину? Тоже мне Наполеон! Любя, она сама идет тебе на уступки, сама сдается. Это еще куда ни шло, но ты не ценишь жену! А человеку необходимо, чтобы его жертва была нужна и оправдана. Ты нисколько не прогадал… не правда ли? – ехидничала я. – И когда это ты, бесчувственный тиран, дошел до мысли, что имеешь право жить, как тебе заблагорассудится, не считаясь с любящей тебя женщиной, ни во что не ставя ее чувства и желания? Парадокс реальной жизни! Слабый, беззастенчиво неблагодарный измором взял верх над натурой более цельной и глубокой, – «ласково» так, через силу, ворковала я. – Давно я исчерпала потребность в общении с тобой. К слову сказать, наши отношения всегда были натянутыми, из-за Тины терпела тебя, а сегодняшняя встреча может окончательно лишить тебя моей дружбы. Представь себе – расстанусь без сожаления. Никому ты не можешь подарить ни счастья, ни добра. Взгреть бы тебя, давным-давно завязал бы. Своей выгоды, дурак, не понимаешь. Хотя… понимаешь… иждивенец чертов. У тебя же к Тине не любовь, а гастрономический интерес. Тут ты, как говориться, всегда в первых рядах… Он, видите ли, так устроен! И теперь у тебя, отщепенца, как говорится, финал один: либо утопиться, либо застрелиться. Финита ля комедия. Долго не протянешь… Он, видите ли, совладать с собой не может! Слизняк».