Дух города

Я вообще не узнавал свой родной город. У меня было стойкое желание уехать как можно дальше. Вокруг была гнетущая атмосфера, которая давила на меня. Я передернул плечами. Надо что-то решать. Самый простой способ, наверное, — посетить Алю и Деда. Они наверняка мне помогут, и расскажут о том, что тут творится. Правда, я не знаю, где они живут, но есть шанс застать их в археологическом музее. Я вспомнил, что Дед меня научил открывать дверь по капле крови. Надо только настроиться.

Закрыв глаза, я постарался проделать то, чему меня учили, но никак не мог ощутить Деда. Бросив это бесполезное занятие, я вышел из кафе. Улица встретила меня резким порывом мокрого ветра, вмиг выветрив все тепло. Я зашел за угол в надежде открыть дверь сразу в музей. Но серые стены домов без малейшей искорки света остановили мои попытки. Зябко поеживаясь, я добежал до метро, и нырнул внутрь. Купив билет, спустился вниз. На входе стояло много полицейских. Они суровым взглядом проводили меня, но, к счастью, не остановили. В вагоне было очень мало людей. В основном — пожилые усталые лица. Выйдя из вагона в центре, я услышал объявление, что выход в город закрыт. Пришлось ехать до следующей станции.

На улице по-прежнему было пустынно, а ветер усилился так, что мне иногда приходилось пригибаться. Везде было много полиции, и почти не было пешеходов. Я смотрелся белой вороной, но упорно продолжал идти к своей цели. Пару раз меня останавливал патруль, интересуясь целью моего путешествия. Я случайно сказал, что иду к Деду. Он на работе. Это сработало. Меня отпустили, но долго провожали напряженными взглядами. Нынче полицейские патрули ходили, минимум, по пять человек. И все в бронежилетах, и с автоматами. Выглядели они очень грозно.

В конце концов, мой путь закончился у запертых дверей археологического музея. На мой долгий и настойчивый стук к дверям подошел охранник. Смерив меня взглядом, он слегка приоткрыл дверь:

— Ты что тут забыл? — достаточно грубо и агрессивно спросил он меня.

— Я к Деду. Пропустите, пожалуйста. — Попросил я.

— Нет тут таких. Вали давай, — и он начал закрывать дверь.

— Подождите! А Алю можно позвать?

— Кого? — он прекратил закрывать дверь и удивленно уставился на меня.

— Ну, Алевтину! — вспомнил я ее полное имя. — К Алевтине! Можно к ней пройти?

— Ну, давай, пройди, — он еще раз подозрительно осмотрел меня. — Был тут? Дорогу знаешь?

— Конечно! — я улыбнулся ему самой миролюбивой улыбкой. — Она меня ждет. — Он пошире приоткрыл дверь, и я юркнул внутрь. Я услышал, как охранник запирает за мной дверь, что-то ворча себе под нос. Но я уже шел быстрым шагом по полутемному коридору к знакомой двери.

На двери была табличка «Архив». Раньше я ее здесь не видел. Постучавшись, я открыл дверь и зашел внутрь. Это был совсем другой, незнакомый мне кабинет. Было темно. Вдоль стен стояли высокие шкафы, набитые книгами и разными древними предметами. Посреди комнаты стоял стол, на котором горела тусклая старомодная настольная лампа. Сам стол тоже был завален книгами и какими-то старыми рукописями. За столом сидела, что-то рассматривая в лупу, девушка.

— Аля? — несмело позвал я. Девушка подняла голову и, прищурившись, посмотрела на меня. Я решил, что ошибся: за столом сидела совсем старая женщина. Сухая, вся в морщинах. Плохое освещение подвело меня, но, внимательно присмотревшись, я понял, что это точно Алевтина. Очень сильно постаревшая, но Аля. Даже в таком виде я ее узнал.

— Давно меня никто не называл Алей, — услышал я ее голос. Она протянула руку и, порывшись среди бумаг на столе, нашла очки. Надев их, Аля вопросительно посмотрела на меня. — Итак, что вам угодно?

— Я Александр. Вы помните меня? Я целитель!

— Целитель? Очень интересно. — Она прикусила губу, внимательно разглядывая меня, и о чем-то раздумывая. — Да, интересно. Целитель, говоришь? И откуда ты взялся?

— Пришел, — удивлено ответил я. Ничего умнее в данной ситуации придумать я не смог. — А где Дед? Вы, правда, не помните меня?

— Дед умер уже лет пять как. А вот откуда ты меня знаешь, и деда, мне действительно интересно. — Она помолчала пару минут, о чем-то раздумывая. — Тебя я не помню что-то. Но это и не важно. Так ты целитель, говоришь. И доказать свои слова можешь?

— Наверное. Что для этого надо? Каплю крови? — Я вопросительно посмотрел на нее. Не такой встречи я ожидал.

— Нет. Открой дверь и, возможно, я поверю тебе.

Глава 25

Я внимательно осмотрел комнату и, найдя подходящее место, там, где стена не была заставлена шкафами, сосредоточился. Тут практически совсем не было нитей Духа. Но, напрягшись, мне удалось передать свое внутреннее свечение на стену. Дверь еще не появилась, но я видел, как яркие золотистые нити прыгают с моей руки на стену, потихоньку выводя контур будущей двери.

— Все! Остановись! Не трать энергию понапрасну, — прервала меня Алевтина, — хватит, хватит. Я вижу, что ты умеешь управлять энергией. Садись, — она сняла пару книг со стула напротив стола, и села обратно. — Что ты хочешь узнать, и что ты знаешь?

— Хороший вопрос. Еще вчера все было нормально, все привычно. А потом я открыл дверь, и все стало по-другому. Тут нет нитей Духа, и меня никто не помнит, и не узнает.

— То, что никто не помнит и не узнает, говорит о том, что ты целитель. Это свойство целителя. Думаю, это сделано для его безопасности, и для того, чтобы целителя ничего не отвлекало от его работы. Дух — достаточно эгоистичное существо. А вот то, что ты пришел оттуда, где все было по-другому — это странно. Возможно, ты попал в другое время, или в другое измерение. Мне трудно судить. Дед часто мне говорил, чтобы я очень четко представляла то место, куда открываю дверь. Ведь, если ты открываешь дверь, не зная, куда идешь, то дверь в итоге может и открыться, но ты попадешь «не зная куда». Никогда не понимала этого! Но может быть, это как раз твой случай? — Она кивнула головой на календарь, — это твой год?

Я подошел и посмотрел на него:

— Нет, не мой! Получается, прошло пять лет? Как такое может быть? Мое вчера было для вас пять лет назад? Как так?! — я стоял, шокированный этим открытием. Пять лет — и город не узнать. — Как мне вернуться обратно? Может быть, я смогу что-то исправить? Я еще не прошел инициацию. Я не был у Духа, и, вроде как, не стал еще настоящим целителем. Что случилось с городом? С людьми?

— Пять лет, говоришь? Это многое объясняет, — она кивнула головой и устроилась поудобнее, — в нашем городе Дух умирает. Это началось как раз лет пять назад. Сначала иссякли источники, потом стала исчезать энергия, которой раньше было все вокруг пропитано. Нити Духа истончались, рвались и исчезали. Мы ждали целителя до последнего. Но его все не было и не было. А когда Дух умирает — это страшно! Ты видел, что творится на улицах?

— Видел, но я ничего не понял. Я появился вчера вечером в самой толпе на каком-то митинге. А потом все вокруг меня завертелось, и я даже не мог спросить ни у кого, что тут происходит. Точнее, я спросил, но не понял ничего из того, что мне рассказали. Люди устали и вышли на улицы. Но это непонятно. Нужна же причина, в конце-то концов! — Эмоционально произнес я.

— Все правильно сказали. Устали. И теперь одни митингуют, другие грабят магазины. Третьи, под шумок, убирают неугодных. Вот что случается, когда в городе нет Духа. Особенно, когда все привыкли жить хорошо. Вот так и происходит смена власти, смена настроений. Через кровь. Хотя именно благодаря ей Дух все еще жив. Толпы людей — это энергия. Только толпы таких людей, которые там, — она кивнула головой наверх, — толпы таких людей — это совсем мало энергии. Там нет надежды, нет веры. Это лишь продляет агонию Духа. А повод народу особо и не нужен. Всегда были и есть недовольные. Режимом, зарплатой, своими соседями, директорами. Тут достаточно маленькой искры — и все вспыхнет. Или просто, как тебе сказали, люди устали. Ведь Дух больше не делится энергией. Я бы даже сказала, люди протрезвели. Представь: проснулись утром все с тяжелого похмелья, и жить-то, оказывается, не так хорошо, как думали раньше, и будущее выглядит куда как более печальным. А зачем такое будущее людям? Зачем такая жизнь? Вот и вышли все разом. Обычно с людьми такое происходит, но по отдельности, то с одним, то с другим, а тут со всем городом сразу! Представил себе эту картину? — Она устало посмотрела мне в глаза.