Страница 3 из 6
Это было их прощание, Бякуя был лишним.
Кучики вернулся в отряд в ужасном расположении духа. Рендзи сидел за папкой с отчетами и с напускной безразличностью на лице бегал глазами по тексту, не вникая в суть.
Где-то — он знал — Ичиго забирает, убивает частичку души Рукии. А еще Абарай был уверен — никого больше она не подпустит так близко к своему сердцу. Ичиго останется в нем навсегда.
Бякуя думал о том же. Впервые он вообще мог задуматься на эту тему.
Сможет ли его сестра полюбить снова? Неосознанно Бякуя верил, что сможет.
Вечером Рукия пришла в поместье и проскользнула серой тенью в свою комнату. Бякуя заметил еле ощутимое присутствие ее реяцу. Совершенно уставшая, разбитая и грустная. Он это почувствовал, прежде чем войти в комнату.
Рукия сидела на футоне, заплетая волосы в косу. Стоило Бякуе зайти, как на ее лице расцвела мягкая улыбка.
— Я только пришла, — сообщила она, скинув с плеч хаори. — Все в порядке? — удивленно захлопала глазами, когда брат присел напротив, упершись одним коленом в пол и пристально вглядевшись в ее лицо. Рукию это определенно смущало. Прикрыв пальчиками алеющие щеки, она опустила глаза и протяжно вздохнула. — Ты хочешь знать, как прошла встреча с Ичиго? — ее взгляд прошиб Бякую своей стойкостью и решимостью.
— Нет, я хочу знать, в порядке ли ты? — уперся локтем в колено и наклонил голову к плечу.
— В порядке, — снова улыбнулась, но теперь не так искренне.
— Ты любишь Куросаки и тебе больно, — Кучики прищурился, будто видя ее насквозь. Рукия чуть вздрогнула и замотала головой.
— Нет. Мне уже не больно.
— Ты никогда не скажешь мне правды, — Бякуя задумчиво опустил глаза. — Кто я для тебя, Рукия? — вопрос, который вырвался из глубины души.
Рукия подняла голову и с широко открытыми глазами посмотрела на его бледное лицо. Пальцами сжав хакама, она с легким волнением выдохнула: — Ты — моя семья, — проговорила каждую букву, ощутив на языке соленую горечь. — Мужчина, который изменил всю мою жизнь.
— Хорошо, — брюнет с пониманием прикрыл глаза, — пусть будет так, — оперся ладонью о колено и поднялся. — Я бы не хотел, чтобы ты держала все в себе. Ты всегда можешь положиться на меня, помни об этом, — развернулся и собрался уйти.
— Бякуя, подожди, — Рукия встала и подошла к нему.
Мужчина любил, когда она называла его по имени. Из уст Рукии оно было редко, но так желанно.
— Да? — Кучики повернул голову в ее сторону.
— Ты прав, — Рукия сжала рукой свое плечо, стыдясь посмотреть брату в глаза, — мне больно. Но разве не ты учил, что нужно двигаться дальше, несмотря ни на что?
— Все верно, это мои слова, — он повернулся к ней лицом. — Но чтобы идти вперед, нужно уметь отпускать.
— Для этого нужно время, — Рукия болезненно улыбнулась. — Но я хочу, чтобы ты знал, — взяла его за руку, — я благодарна тебе за все, — притянула его ладонь к левой груди и накрыла его широкую кисть своей рукой, замыкая их пальцы в замок. — И здесь для тебя всегда будет место.
Бякуя замер, выпал из времени. Сейчас он услышал что-то очень важное; его сердце непозволительно часто забилось в груди, и ему впервые за долгое время не удалось сдержать себя. Поддавшись порыву эмоций, он одной рукой притянул Рукию к себе за талию и крепко обнял поперек плеч. Долгие-долгие годы родная, но бесконечно далекая Рукия была в его руках, тихо дышала в его грудь и слабо улыбалась, сжимая пальцами его руку. В ее груди утихала снежная буря, жгучие снежинки таяли в сердце. Одно простое объятие исцелило душу.
— Мне стало теплее, Бякуя, — брюнетка рукой дотянулась до шеи, несмело притянув его лицо ближе. — Спасибо, — благодарно выдохнула она, собравшись прикоснуться губами к его щеке.
— Рук… — Бякуя чуть повернул голову, чтобы возразить, но запнулся, когда ее губы легко коснулись краешка его рта. Сложно представить, что творилось у него на душе в этот момент? Один миг — удар в сердце. Вспышка эмоций, рождение искры. Кучики чувствовал, как ледяная глыба внутри со звенящим хрустом покрылась большими трещинами.
Рукия с изумлением и диким смущением отстранилась и убрала руки с его плеч, но сам Бякуя продолжал обнимать ее.
— Прости, это случайно вышло, брат, — красная как помидор, она опустила глаза.
Бякуя молча поднял ее лицо за подбородок и мягко поцеловал в губы. У Рукии подкосились ноги, она сжала пальцами ткань его кимоно, не в силах отстраниться и боясь упасть; сердце выскакивало от волнения, пробивало грудную клетку, а в груди растекался тягучий мед.
— Называй меня по имени, — выдохнул Кучики в ее губы и большим пальцем провел по ее щеке, потом снова ненадолго прильнул к ее губам.
Рукию целовал не ее брат — ее целовал мужчина, у которого были мягкие теплые губы и сильные нежные руки.
Рукия падала вместе с ним, и ей не было страшно. Было тепло.
========== Часть 4 ==========
С того момента прошел месяц. Не сказать, что что-то изменилось конкретно, если только ход истории принял другое направление. Рангику, со временем растерявшая весь запал в написании своей работы, приуныла. Новых новостей не было, писать было не о чем, работа в отряде давила на плечи.
Тосиро Хицугая, опираясь подбородком о кулак, хмуро наблюдал за похрапывающей на столе Мацумото.
Неисправимая женщина.
Либо она опаздывает и работает спустя рукава, либо не опаздывает, но занимается непонятно чем.
— Мацумото, — подперев ладонью щеку, Тосиро закатил глаза. — Ма-цу-мо-то!
Рангику подпрыгнула на месте, разлепив сонные глаза, и почесала щеку, где после сна отпечаталась клавиатура.
— Ты думаешь чем-нибудь заняться? — Хицугая скрестил руки на груди и откинулся спиной на кресло.
— Капитан, — зевнув в ладошку и потянувшись, Рангику размяла шею, — я как раз пыталась придумать, о чем написать дальше. Что-то меня так сморило, что не заметила, как заснула.
— Чем-нибудь — это чем-нибудь полезным, Мацумото! — Тосиро сокрушенно вздохнул. — А твоя медитация на клавиатуре — пустая трата времени.
— Я читала, что во время сна может прийти вдохновение, — скучающим тоном проговорила Мацумото, подперев щеки ладонями.
— Да ну? — Хицугая надменно приподнял бровь. — А желание работать во время сна не приходит?
— Странное желание, — брови Мацумото сошлись на переносице, и ее голова плавно спряталась за ноутбуком.
— Мацумото, — Тосиро прислушался к тихому стуку по клавишам. — Прибить бы тебя, Мацумото.
А где-то в это время в шестом отряде скучал Рендзи. Угрюмо уставившись в потолок, скрестив за головой руки, он медленно крутился в кресле. Надо же, как сложилась судьба… Месяц назад он был полон решимости сделать Рукии предложение. Ичиго ушел, разбив ей сердце, но каким-то образом Рукия быстро оправилась после потери. Может быть, она просто стала реже улыбаться, но в остальном ее состояние оставалось прежним. А вот Бякуя несомненно изменился.
Рендзи почесал большим пальцем свой подбородок и взглянул на пустующее место своего капитана.
— И где его черти носят?
А носили его вовсе не черти, а ноги, и не куда-то там, а в расположение тринадцатого отряда.
Кучики сидел вполоборота на краю стола, где работала Рукия, и с серьезной сосредоточенностью просматривал ее отчеты. Не то чтобы ему было нечем заняться, вовсе нет. Бякую тянуло к ней и тянуло непреодолимо сильно. Чтобы не заострять на этом чужого внимания, он решил, что будет помогать Рукии с ее работой.
— Рукия, вот здесь, — он чуть нагнулся к ней, указав двумя пальцами на строку текста, — нужно убрать лишнее, — посмотрел на нее и замер с немым вопросом на лице. — Что?
Рукия, засмотревшаяся на его сосредоточенное лицо, смутилась. Ее сердце приятно ныло от его близости. Все чаще и чаще она начала замечать, что стала любоваться его чертами лица, контурами губ, формой рук и длинными пальцами.
Прошел месяц. В ее душе продолжалась реконструкция.