Вкус жизни

А явилась ей эта последняя мысль очень даже по конкретному поводу. Мужа своего в некоторых обстоятельствах сравнила с Аней, свою борьбу с его слабостью вспомнила. Человек всегда примеряет на себя чужие беды.

– Называешь вещи своими именами? С отчаянным удовольствием все ниспровергаешь и смакуешь? Тоже мне, гурман-самоучка! Посмотри на события по возможности беспристрастно, без намерения пиарить прошлое и не через призму своих страхов. Понимаешь, шаг времени теперь иной, торопливый. Это же хорошо… Ах ты, мой «ангел с потускневшей позолотой и с горестной усмешкой на устах» – так писал мой знакомый поэт, правда, для другой ситуации.

С какого бодуна зашлась от страха? Трагедия, повеситься можно. А как же Блок с его прекрасными словами: «Сердце радоваться радо и самой малой новизне»… А я, мне думается, захожусь от смеха. Я ненавидела диктат парткомов. Мне в новой формации приятней и уютней, а для тебя она просто неудачное сцепление обстоятельств, – сказала Инна с такой презрительной гримасой, что всем присутствующим стало неловко за то, что она их сокурсница.

– Полыхаешь иронией и сарказмом. Счастлива до потери пульса? Государство другое, а люди в нем все те же, – от неловкости вызывающе громко, с жаром выпалила Аня.

«Защищает ущемленную гордость. Глаза-то как загорелись! Стеснительна, но самолюбива. Боится показаться смешной и несерьезной. Такие часто бывают хитрыми и мстительными. Но только не Аня», – сделала вывод Лена.

– Не скажи. Те да не те. Перестройка многих вышибла из седла. Раскол, смута в прежде единых рядах. Кто мы? Зачем мы? В какую гавань нам плыть?.. И все попытки выбраться из бед пока безуспешны. Главные понятия: родина, честь, добро – теперь истрепанные, затертые словеса. Пора вернуть им их истинное содержание. Например, любовь – великое слово. И вдруг это странное выражение… «заниматься любовью». Красота чувств вытесняется вульгарностью современных нравов. Мы верили в индивидуальное совершенство человека, во всеобъемлющую силу высокой духовности. Неправильно… неточно было бы сказать, что мы очень многого достигли, но мы стремились к прекрасному. Нельзя рушить мост, связующий поколения. Я понимаю, со временем многое хорошее из нашей эпохи вернется на круги своя – ничто не способно поколебать истинную многовековую мудрость – и все же жаль нынешнее молодое поколение.

…Интеллигенция – совесть нации – исчезла в девяносто первом году. Обнищала, разбежалась. Она теперь фантом. У нее было чувство ответственности за свои слова и дела. Она учила куда идти. Все мы были в одной лодке. А сейчас время тоски по обостренным поискам смыслов, время просителей, воров, мошенников и спекулянтов. Социалистическая этика ориентировала людей на бытовую скромность, а теперь началась эпоха восхваления потребления. Все резко поменялось даже в воспитании детей. Раньше девочки купали, кормили и спать укладывали своих кукол, а теперь они им красят волосы и делают маникюр. Корреляция очевидна? – неожиданно для всех проговорила Лиля и будто сразу обмякла, отрешилась.

«Ведь только что излучала оптимизм! Аня, что ли, загипнотизировала ее своим размеренным, монотонным голосом или она просто устала? – удивилась Лена.

– Не рви жилы. На Востоке не задаются такими вопросами. Они просто живут, и все, – дружелюбно сказала Жанна.

– Я тоже не очаровывалась бы человеческой природой – много чего в нас намешано! – а уповала бы на законы, особенно теперь, когда джинна наживы выпустили из бутылки, – коротко выразила свое мнение Эмма.

– Только слепой не боится наступить на змею, – хмуро откликнулась Галя на слова Инны, поддерживая Аню.

– Как в цирке: чем дальше, тем смешней, – поежилась Лиля.

– Не начинай свирепеть, – шутливым тоном остерегла ее Мила.

– Какая мощная разноголосица мнений! Еще не все проблемы аккумулировали?.. Наблюдаю устойчивое тяготение к пессимизму, – повернувшись к Алле, тихонько усмехнулась Лера.

– Конечно, знакомый черт лучше незнакомого, – непонятно почему смягчившись, непроизвольно, как бы для себя закончила свою мысль Инна, чем и оборвала натянутый тон разговора.

– Без ложной скромности скажу: за всю жизнь я не совершила ни одного бесчестного поступка, – вдруг сказала Аня, ни к кому не обращаясь. И покраснела. Ее душа не терпела хвастовства. Почему, в какой связи из нее выскочила эта неподходящая фраза, она и сама не поняла, отчего еще больше стушевалась, вот-вот готовая смаргивать близкие слезы.

Возникла неловкая пауза. Женщины удивленно переглянулись. У Жанны на лице вежливое изумление: «Впала в неслыханную простоту?..» Только Лиля в сонном неосмысленном блаженстве привалилась к креслу, на котором сидела Лена, и не реагировала. Похоже, задремала на минутку-другую. Устала.

Инна снова хотела отметиться ехидным замечанием, но что-то ее удержало от привычной иронии. «И ведь не лицемерит. Библию не читала. А по ней получается, что каждый наш шаг, каждое громко сказанное слово изливается ложью, мы тонем в грехах. Если, конечно, я что-то поняла в этом мощном фолианте мудрости. Все мы стремимся стать идеальными, но ни на грош не получается. И живем, как ни в чем не бывало, не ввергая себя в уныние. Сначала грешим, потом изучаем трактаты. Только кому нужен соус после обеда?» – мысленно усмехнулась она наивному высказыванию Ани и своим откровенно грустным рассуждениям.

– «Ты сам себе свой главный суд», – приблизительно, но к месту припомнила слова Пушкина Рита. – Стало быть, так оно и есть, – добавила она раздумчиво.

– И комар носа не подточит, – как в пустоту бросила Инна.

И словно проснувшись от неглубокого одномоментного сна, оглядев всех рассеянным взглядом, Аня продолжила больную тему:

– Нас поставили перед фактом, а не перед выбором. Все ближе и теснее смыкается вокруг нас незнакомая пугающая жизнь. И это тем более тяжело и страшно, что сейчас не лучшее для нас время – время подступающей старости.

– Потрудись объяснить это подробнее, – воскликнула Инна и ее тонкие дугообразные брови взлетели чуть ли не выше лба.

Она надеялась завести Аню, поэтому ее лицо уже заранее пылало любопытством. Но Аня говорила тихо и монотонно:

– Я не подыгрываю новому времени, не насаждаю идеи потребления, не внушаю детям любви к деньгам, живу, как и прежде. А олигархи бесчинствуют, обдирают народ. Кто они? Бывшие начальники-коммунисты, вот ведь что самое обидное. Это черт знает что такое! Депутаты в духовной эмиграции от своего электората. Надо еще посмотреть, за счет чего и кого они достигают успехов. А им нужен масштабный, философский кругозор, они должны быть маяками, – говорила она уже с некоторым вызовом. – Стыдно за то, что они делают. Дорого я бы дала за то, чтобы узнать, что будет со страной через двадцать лет. У меня в голове что-то выстраивается, но пока что отдельные мысли никак не связываются. Вроде бы капитализм у нас, но не совсем западный. Торкаемся туда-сюда. А ведь уже новый век разменяли, пора бы с мыслями собраться… Тут хотя бы себя обрести. Вот так и живу наедине со своей неловкостью, страхами и непониманием. И пенсия постыдная. Загодя знать бы…

Аня смотрела на подруг с таким ожидающим доверием, что всем слышавшим ее стало как-то не по себе. Ну не смеяться же? Даже Инна тихо сочувственно заметила:

– Не хватает тебе, Анюта куража в жизни, и самомнения в тебе маловато, вот и видишь одну чернуху.

Лена внимательно считывает с выражения лица Киры мнение о словах Ани и понимает, что сдвинуть ее с этой точки зрения не представляется возможным даже ей.

Но Инна уже перестроилась и насмешливо спросила Аню:

– Сказавши «а», говори «б». Тяжки тебе размышления о дне сегодняшнем? Не тянет умиляться, глядя на современную жизнь?! Ах, после девяноста первого все безнадежно изменилось к худшему. Никого не пытаешься оправдать? Хоть олигархам сделай послабление. Откуда в тебе эта отроческая ершистость на фоне всеобщего финансового кризиса и увеличения морального дисбаланса в мире?.. Ха! Быстро ты забыла очереди в магазинах, жуткие нравы коммунальных квартир, и на демонстрациях портреты членов ЦК, как двенадцать апостолов. Вспомни чекистов – советских гестаповцев. Получатся далеко не доблестные мемуары. Сплошной кавардак у тебя в голове, милочка. Вломить бы тебе как следует, чтобы освежить память… Нет сил радоваться жизни. Впередсмотрящий ей нужен! И это все? Кто бы решился на этот беспрецедентный шаг? Ну, если только провидцы из одноименного телевизионного шоу? Не разыгрывай трагедии. Точку экстремума на кривой перестроечных проблем мы уже прошли.