Страница 41 из 286
Лена еще не знала, что эту ночь будет вспоминать всю жизнь. Ей было суждено первой из их компании ощутить смертельный удар судьбы – уже в первое прекрасное утро после той волшебной ночи прощания с юностью, со студенческой жизнью…
Ей было двенадцать лет, когда она впервые поняла, что отчим предает не только маму, но и ее. Это было первое предательство в ее жизни и, она считала тогда, что последнее. Не предполагала, не думала, не гадала, что ее могут ожидать такого же рода разочарования. «У меня все будет иначе, лучше, чем у мамы», – думала она тогда. Но судьба уготовила ей испытание, какое не дай бог никому пережить.
…Утро было восхитительное, лучезарное. Лена осторожно, чтобы не потревожить Андрея, поднялась с койки, окинула взглядом его сильное красивое тело, и горячая волна нежности затопила ее сердце. Она только на секунду, чтобы не «завестись», прижалась губами к его щеке, вдохнула его мужской запах и помчалась на речку. Трава на берегу в лучах восходящего солнца была серебряной от росы, золотой от цветов, а вода ледяной.
Лена нырнула, взвизгнула и выскочила как ошпаренная на берег. Быстро растерлась полотенцем и, бодрая, свежая, легкой походкой счастливого человека пошла к своему двухкомнатному домику на университетской базе отдыха.
На пороге встретила Иру. На лице подруги блуждало изумленно-растерянное выражение, она невидящими глазами смотрела куда-то вдаль. Лена не рискнула ее окликнуть и обошла стороной. Но что-то дрогнуло в ее сердце, почему-то с невыразимым страхом подходила она к неплотно прикрытой двери своей комнаты. Странно знакомые звуки доносились из-за нее. Вздрогнуло, екнуло сердце. Зачем-то растеряно приникла к двери. Сквозь узкую щель ей сразу бросился в глаза колеблющийся кусок синего казенного покрывала. Задохнулась от волнения, мгновенно маму вспомнила. Невольно подалась вперед, чуть не ударилась лбом о дверь. С гневом и отвращением отскочила...
«Ксюшка? Подружка обрекла ее на невыносимые адские муки?! Серенькая малозаметная мышка без надежды на личное счастье. Все пять лет жила впритирку с ней. Сколько раз она плакала у нее на плече, кляня свою неудачно складывающуюся жизнь, сколько раз приходилось выручать ее из нелепых и даже глупых ситуаций! И в этот раз она упросила взять ее с собой на встречу друзей. И теперь она той же неприметной мышкой юркнула в ее еще не остывшую постель. Почему потакала, почему жалела? «Не любви ради, дружбы для…» И вот результат… Преданная, любящая подруга – змея подколодная? Хоть на час, но мой!? Ослепленная любовью, она не замечала ее черной неприкрытой зависти? А он!! Ни в грош не ставит ее любовь? С деловитой торопливостью воспользовался ситуацией… Он всем женщинам говорит: «Я ваш покорный слуга»...
Этой ночью начался наш медовый месяц! Этой ночью я впервые ощутила волнение и страх, связанный с близостью… Он ни к чему не понуждал ее, даже не уговаривал. Она доверилась ему. И сейчас она еще не утратила ощущения благодати, снизошедшей на нее этой ночью… Через три дня свадьба. Белое платье уже висит в общежитии на гвоздике в изголовье ее кровати...
Счастливое состояние мгновенно исчезло, уступив место обиде, злости, судорожным рыданиям. Она обреченно сжимала виски ладонями. Душа разрывалась. Она сидела в тоске и в недоумении, уставившись на пустую стену соседнего домика. Случившееся казалось ей каким-то нелепым, невозможным кошмаром, дурацким розыгрышем, злой глупой шуткой. Оно не укладывалось в голове. Андрей низверг ее с солнечной высоты радости в черную пропасть отчаяния.
«И что прикажете делать в этой ситуации? Искать альтернативные выходы из положения? Жизнь иногда преподносит такие парадоксы, что задумаешься: может, и правда у каждого из нас есть заранее предназначенная и выверенная кем-то судьба? У нее она такая же, как у мамы? И как тут ни обратить внимание на их сходство?..»
Лена сразу положила конец их взаимоотношениям. С трудом сказала несколько ничего не значащих фраз и удалилась. Может, внутренний голос и шептал ей, что в сложившихся обстоятельствах разумнее всего было бы не торопиться с решением, но был взрыв негодования, была растерянность, непреодолимая обида. Может, и был соблазн простить, забыть, выбросить из головы его гадкий поступок, но перед ее взором тогда стояло скорбное лицо матери, постоянно терпящей унижения от мужа. Она понимала, что этот прискорбный факт с Андреем – не случайность. Он будет иметь далеко идущие последствия. И нечего надеяться, что все переменится. Она не сможет постоянно прощать, потому и подавила в себе остатки сомнений. «Я не хочу вздрагивать от каждого телефонного звонка», – повторила она фразу, оброненную мамой много лет назад, когда она еще верила, что муж опомнится, изменится к лучшему. И как это она вдруг пробудилась в ее памяти?
Андрей же не пожелал пускаться в объяснения. Ни слова не проронил. (Надеялся, что она простит?) Он не видел в своем поступке ничего предосудительного?.. Его друг, «жалея» беременную жену, ходил к другой женщине. Мол, без любви это не предательство… Женщина узнала о «походах налево» – «добрые» люди просветили – и родила мертвого ребенка. А муж не посчитал себя виновным… И Андрей такой же?.. И между ними пролегла пропасть. Что будет дальше, ей не хотелось думать…
Она любила и поэтому замечала в нем только хорошее, – каждый видит в любимом только то, что хочет видеть. Многие девчонки были ей благодарны за советы. Почему же с ней произошло такое? В чем ее вина? Он же любил! Кто же за него ответит, раз он молчит?.. Внезапный разрыв с Андреем опустошил ее. И это сделало их общение невыносимым… Одумается, придет, покается?..
Втроем, а по сути дела, поодиночке, они вернулись в Москву. На следующий день предстояло распределение. Многие ее подруги заранее озаботились внушительными животиками, желая остаться в родном городе. Она, имея, как отличница, право выбора, отказалась ехать на заранее намеченное общее с Андреем предприятие (по распределению им выходило работать в Киеве), согласна была ткнуть пальцем в любую точку на карте страны и отправиться в любой заштатный городишко. Не понимая странного поведения всегда уравновешенной студентки, комиссия, стараясь не затронуть ее самолюбия, сама предложила несколько предпочтительных мест... Она молчала. Ее оставили в городе. Местный завод тоже нуждался в кадрах.
И все же она надеялась… На что?.. Найти лучшего?..
Кира знала, что недоумение от измены Андрея у Лены не развеялось с годами, что и после многих лет одиночества она еще испытывала к нему любовь, ту первую и единственную. Допустила ли тогда Лена ошибку, оставив Андрея? Нет. Никогда себя не корила. Такой ее стержень, такая у нее особенность – рубить с плеча раз и навсегда. Что было дальше в ее жизни? Все было: и насмешки – как же, мать-одиночка! – и притязания мужчин-коллег, и подозрительные взгляды их жен… Все это мелочи. Главное – был сын, ее радость, счастье…
Антошка
Из роддома Лену с Антошкой встречали подруги. А принял малыша из рук медсестры двадцатидвухлетний Александр, двоюродный брат Яны, соседки по палате, поэтому со стороны сцена была трогательной и прекрасной. Приятно было видеть, как неловко и неуверенно новоявленный «папа» пытался пристроить белый «кулечек» на своих длинных, неуклюжих, негнущихся от волнения руках. Примерял ли он на себя эту ситуацию, или просто новая маленькая жизнь взволновала его? Некоторая комичность положения «отца и мужа» смущала его и радовала? Ведь это же не тот жестокий студенческий розыгрыш с куклой.
Александр помнил свое испуганное до дрожи лицо, когда ребята внесли ему «ребенка», будто бы от девушки, с которой он знался всего-то один вечер, огромной болезненной занозой засевший у него в мозгу. Вспомнил он, как в панике пулей вылетел из комнаты, не желая даже прикасаться к «результату» той первой и единственной пьяной ночи в его жизни, которая надолго отбила ему охоту встречаться с девушками…