Вкус жизни

– И тут мы с тобой несколько расходимся во мнении. Признаться, я не ожидала от тебя подобных мыслей, – не мешкая, ядовито начала осаду Инна. – Не суди о других со своей колокольни. Тебе бы только вразумлять, рога молодым обламывать. Педагог! Стараешься ребят под себя подмять, всех под одну гребенку причесать, а каждый человек – индивидуальность. Чего обрушилась на молодежь? Воздух лозунгами сотрясаешь. Справедливо полагая, что шею свернуть можно и на пороге своего дома, ограждаешь детей от малейших неприятностей? Нельзя всю жизнь их оберегать от излишних волнений. Перемен боишься, с ужасом их ждешь? Учишь детей поступаться принципами, хочешь, чтобы все стали обыкновенными, серыми, стандартными? Современные дети должны жить сознательно и свободно. А такие педагоги, как ты, могут зарубить на корню самую хорошую идею.

– Куда тебя понесло! Меня ничем не обезоружишь. Ты и раньше не отличалась пониманием человеческой психики, и с возрастом совсем не изменилась. Жизнь тебя ничему не научила. Понимаю, куда ты гнешь. У меня примитивный взгляд на вещи? Что ты имеешь против меня? Зачем превратно толкуешь мои слова? Я не склонна преувеличивать недостатки детей, все совершают ошибки роста, но осторожность никому еще не помешала.

Не всегда можно сказать наперед, как повернется та или иная ситуация. Неизведанное имеет склонность проявлять себя самым неожиданным, самым невероятным способом, – отчаявшись пронять Инну доводами, повысила голос Аня, переходя в нападение. – Вот, хотя бы взять твои горы, раз уж о них зашла речь. Объясни мне, пожалуйста, во имя чего юнцы идут в горы? Хотят положить жизнь своих матерей на алтарь своего хобби? На дерзкие поступки их хватает, для этого много ума не надо. Когда их бурная молодая энергия не находит полезного практического применения, они разгораются от собственных безрассудных мечтаний до глупости, ничего вокруг не замечают, отбрасывают всякую сдержанность, не в меру храбрятся и не считают нужным учитывать мнение взрослых. Не угадаешь, что они еще могут выкинуть в следующий момент, – упорно защищала Аня свой четко определенный взгляд на проблему.

– Я поймала себя на мысли, что совсем не знаю тебя. Попробуй взглянуть на горы глазами самих школьников, – примирительно предложила Инна. Она, похоже, уже переживала, что обидела бывшую сокурсницу.

– Если сказать по совести, мне представляется, что в горы идут люди, в глубине души неуверенные в себе, чтобы самоутвердиться, а некоторые в силу своей трусости совершают отчаянные поступки. Есть такое понятие – мужество отчаяния, – не сдавалась Аня.

– Ничего себе! Неожиданный ракурс. Меня настораживает твое предубеждение против молодежи. Я иначе считаю: в горы идут ради того, чтобы состояться. Горы формируют человека. К тому же этот вид спорта придает обыденности остроту. Ни для кого не секрет, что жизнь без приключений, что шашлык без соуса. Пойми, юным хочется быть королями. Не волнуйся, со временем поумнеют ребятишки, на все свой срок. Не повезло этим студентам, надо же было случиться такому совпадению, что как раз в этот день…

Аня резко прервала ее:

– И это говорит женщина? Горячку порешь, рассуждаешь, как мужчина.

– Что с тобой? Какая тебя муха укусила? Не надо на мне оттачивать свою иронию. До чего договорилась! С чем тебя и поздравляю! – с трудом контролируя себя, повысила голос Инна.

– Тебя задели мои слова? Да, не осталась в долгу, позволила себе грубый выпад на твой счет. Выскажусь начистоту. Я уверена, что всему виной такие вот взрослые, как ты. Наверняка дети ушли в горы с их молчаливого согласия. Пойми, в силу своего возраста и ряда других обстоятельств дети не могут предвидеть и предугадать многих ситуаций, – настаивала Аня.

– Девочки, хватит ссориться. Вам не по двадцать лет. Ваш спор со стороны, надо вам сказать, малопривлекательная картина, – попробовала предотвратить назревающий скандал Эмма.

– О, мой неугомонный оппонент! Мой дорогой визави!.. Аня, у тебя нет ни капельки радостного легкомыслия и романтизма. С тобой трудно. Ты – гранитный памятник. Только голуби могут запачкать твою репутацию. Ну что ты наседаешь на меня? Пойми, пока мы, взрослые, не «отформатировали» детей, они думают и делают по-своему, чувствуют по-своему. И в этом их прелесть, – не обращая внимания на слова Эммы, не унималась Инна.

– Хочу с тобой согласиться, но не могу. Не взваливай на детей всю ответственность. Конечно, они чувствуют себя способными совершать серьезные подвиги. Но на чем основаны эти чувства? На мечтах и фантазиях. В них говорит бесшабашность, безрассудная бравада, ребячество. Аня не заслуживает твоей жесткой отповеди. Не горячись, Инна, тормози, не переходи на личности. Не время вскрывать и выворачивать свои души. О детях говорим. Если они совершают ошибки, то в том и наша вина, – медленно, тщательно подбирая слова, чтобы уладить все более разгорающуюся ссору, заговорила Эмма.

– И тем не менее я считаю, что для некоторых людей борьба – стиль жизни. Это обусловлено током их крови, темпераментом. Не надо охлаждать пыл детей из-за того, что они еще не созрели для серьезных поступков. Они должны достигать пика своего внутреннего восторга. Им много надо испытать, чтобы всё в них стало на свои места. И только со временем они по-настоящему глубоко поймут, какое сильное влияние на формирование их характеров оказали походы в горы, – гордо провозгласила Инна, теперь уж совершенно не жалея о своих выпадах в адрес Ани.

– Я с этим и не спорю. Но пока такие дети повзрослеют, они у родителей всю душу вымотают своими фокусами, да еще и чувства вины не будут испытывать, – возмущенно воскликнула подруга-педагог.

– Нагнала страху! У тебя воспаленное воображение. Я не разделяю твоих взглядов. Вот мои возражения: «Горы – это симфония для гордых, сильных духом и телом, это страсть!» – продекламировала Инна.

– Все эти твои поэтические эманации* не для меня. Я могу понять непреодолимую тягу к познанию. Считаю науку, может быть, самой главной страстью в жизни человека. В свою защиту скажу: у меня не было случая убедиться в обратном. А ты, Аня, если мне не изменяет память, всегда была излишне прямолинейна и строга, даже беспощадна в оценке событий, а еще в тебе существует постоянная внутренняя, интуитивная готовность к самому худшему. Наверное, генетическая? И себе не доверяешь? – чуть иронично улыбнулась всегда не то спокойная, не то очень сдержанная Лера.

По комнате прокатился неодобрительный шепот. Бывшие детдомовцы понимали комплексы подруги. Аня не ожидала от Леры поддержки Инне, и, недоумевающая и больно задетая (деревенская, детдомовская!), взорвалась:

– Ты пала в моих глазах! Тихоня, воды не замутит, а туда же! Ты же теперь тоже педагог-репетитор и должна меня понять. Риск – не всегда благородное дело.

Лицо Ани залилось горячим нервным румянцем, губы скривились в обиженной усмешке. Она сердито ворошила на голове короткий ежик седых волос и бурчала:

– Не трогай мою генетику. Я с самого детства постепенно, шаг за шагом шла к такому пониманию. Жизнь научила меня быть осторожной. Когда нет мозгов, тогда нет и страха. Знаешь, можно, наверное, жить ради острых ощущений, можно стремиться получать их больше и больше, но стоит ли из-за них умирать или подвергать риску других людей?

Вниманием всех присутствующих опять завладели кадры телевизионной хроники.

Аня первая нарушила молчание:

– По-детски, опрометчиво поступили студенты. Причина их трагедии кроется в том, что не захотели они ввязывать в свои дела взрослых, а все равно пришлось. Почему спасатели должны рисковать своей жизнью, даже погибать из-за баловства, необдуманности или хулиганства великовозрастных балбесов? Смотрите, спасенная девчонка довольна собой, по глазам видно, героиней себя считает.

Я была права – сомнения и угрызения совести ее не мучают. Ей надо сначала упражнять мозги, а не мышцы. Думала, что для совершения подвига ей достаточно иметь надежного друга, на которого можно положиться. А друг-то, наверное, сам как восторженный теленок! Вот она, безответственность! И за примером далеко ходить не надо. Кому ты, Инна, благоволишь? Незадачливым героям? Оправдаться-то перед взрослыми они смогут, да смысла в том нет. Что фактам противопоставишь? По мнению таких несмышленышей – все виноваты, кроме них, – горько добавила Аня, похоже, вспомнив что-то неприятное.