Али

Бывший кучер, благодаря стараниям Талы, находился в нужное время в нужном месте, и по счастливой «случайности» возле него и лошади больше никого не было. Он заметил приближение Али и склонил голову в полупоклоне.

— Здравствуй, Эльо, — проговорила она, окидывая его взглядом с головы до ног и заставляя себя не вертеться по сторонам в страхе. Ее нервозность сразу бы привлекла внимание.

— Здравствуйте, госпожа.

— Эльо… твоя рука…

Он грустно улыбнулся.

— Нельзя трогать чужих омег. Мне уже не больно, госпожа, не волнуйтесь.

— Прости меня! — Алиен не хотела плакать, но сдержаться не смогла. — Прости, я не хотела, чтобы так получилось, если бы я только знала… я бы никогда…

— Госпожа, вам нет нужды извиняться.

Она подошла к животному, чтобы погладить его по густой, блестящей гриве, но движения ее были рассеянными. Эльо на всякий случай сделал несколько шагов назад, потому что стражники хоть и находились на отдалении, но зорко следили за каждым его движением.

— Что я могу для тебя сделать? — прошептала Али, наконец справившись с нахлынувшими эмоциями.

— Вы очень добры, но мне ничего не нужно. Меня оставили при лошадях, я за ними ухаживаю, мне достойно платят. И лекарша госпожи Талы за мной приглядывает. Вам не о чем волноваться.

— Это все Дорл! — она сжала руки в кулаки от бессилия. — Он настоящий зверь!

— Что вы, госпожа, он наш Верховный, — Эльо даже попятился от нее, словно она сказала нечто ужасно кощунственное. — Спасибо Предкам за то, что послали его нам…

— Что? — Али оторопела. Кучер говорил совершенно искренне, даже с придыханием, будто речь шла о каком-то Боге. — Спасибо? О чем ты говоришь, Эльо?! Он ведь наказал тебя ни за что!

— Как это ни за что? Я же коснулся вашей руки!

Они смотрели друг на друга с нескрываемым удивлением, только удивлялись по разным причинам: Эльо недоумевал, как можно не понимать таких очевидных вещей, а Алиен — как можно защищать человека, который сделал тебя калекой, не имея на то никаких оснований.

— Но это же чудовищно, — прошептала она. — Его решения, его наказания… Он бесчеловечный варвар!

— Нет, не говорите так, госпожа! Он не варвар. Мы все должны быть ему благодарны…

— Благодарны?! Как ты можешь быть ему благодарным, Эльо? За что? — она старалась не повышать голоса, чтобы их не услышали, но возмущение закипело в ней с неистовостью Тарианы. — Почему вы все всё время хвалите его? От страха?!

Эльо молчал какое-то время, а потом начал говорить, тихо, спокойно и неторопливо, но его слова гремели для Алиен, как гром, пробирали насквозь, расшатывали изнутри.

— Нет, госпожа, не от страха. Вы просто не знаете, каким запад был до него. Здесь был мор. Люди вымирали целыми поселениями… все дети, женщины, старики… а тех, кто выживал, добивали соседи. Это было страшное время. Очень тяжелое. Разбой, грабежи… еще болезни и голод. А Верховный… он сумел объединить кланы, прекратить междоусобицы и навести порядок. Только сильный, жесткий человек способен на это. Да, его законы суровы, но по-другому тогда было нельзя. И нельзя сейчас. Он крепко держит в руках свой народ и никому не позволит нарушать установленные им правила. Где-то он жесток, это правда, но он такой, какой есть. Если бы он был другим, то не смог бы добиться всего этого. Никто не хочет другого вождя, потому что никто не хочет возвращаться в тот хаос, из которого он нас вытащил. Вы правы, люди его боятся, но и любят в то же время.

— Любят?! — ужаснулась Алиен. Почему-то именно это слово резануло ее слух больнее всего.

— Они ему благодарны за достаток и спокойствие, которые он установил на наших землях.

Он замолчал и Алиен не знала, что на это ответить. Тала тоже постоянно говорила, какой он замечательный — их Верховный, но Али упорно видела в нем только садиста и убийцу. Может быть она и правда чего-то не понимает? Как-то слишком резко от беззаботного существования в тихом северном поселке за рекой она окунулась во взрослую жизнь, где оказывается есть разбой, болезни и голод. И это страшное слово — «мор».

— В моей деревне были достаток и спокойствие, пока туда не пришел Дорл. Теперь моей деревни не существует, — тихо сказала она.

— Мне очень жаль, — проговорил Эльо, опустив глаза. — Но может быть вы сумеете найти счастье здесь.

— Сомневаюсь, — Алиен глубоко вздохнула. Ей хотелось выговориться, хотелось хоть кому-то объяснить, как ей тяжело называться женой человека, которого она ненавидит, какой раздавленной и сломленной она чувствует себя, когда он к ней прикасается, и как же ей невыносимо страшно, когда он рядом. Но нагружать всем этим Эльо, который и так уже натерпелся из-за нее, она бы не стала ни за что. — Я точно не могу ничем тебе помочь?

— Нет, госпожа, у меня все есть, — откликнулся Эльо, а потом, немного подумав, несмело добавил: — Разве что… Спасибо вам, что вы пришли, но это очень опасно. Если Верховный узнает…

— Да, да, извини, Эльо, я не должна была подвергать тебя… я больше тебя не побеспокою… прости.

Не сумев поднять взгляд и посмотреть ему на прощание в глаза, она провела рукой по длинной гриве лошади, пропуская ее сквозь пальцы, и, понурив плечи, поплелась обратно. В голове царили хаос и смятение, а на душе было темно и тоскливо. Алиен казалось, что она бредет на ощупь с завязанными глазами в густом лесу, никак не может найти дороги и все время натыкается на препятствия, а вокруг только опасности — будь то крутой овраг или дикий зверь. И нет никого, кто мог бы ее взять за руку и вывести из этого ужасного места.

Али успела недалеко отойти от Эльо, когда до слуха донеслось тихое: «Госпожа». Она заозиралась, пытаясь определить, не послышалось ли ей.

— Госпожа, — уже более отчетливо донеслось где-то рядом.

Обернувшись, она увидела, как из-за стоявшей рядом телеги, груженной провиантом до самого верха, вышла девушка — слишком хрупкая и изящная, чтобы быть бетой. Али только сейчас вдруг поняла, что с того момента, как Дорл увез ее из родного дома, она не видела ни одной омеги, кроме Талы и Вие. То, что единственные альфы, которым Верховный позволяет ходить по своей земле, его собственные братья — вполне объяснимо. Других он просто убил. Но где же остальные омеги?

— Кто вы?

— Меня зовут Наина, я дочка торговца. Послушайте меня и не перебивайте, у нас очень мало времени! Нам не дадут поговорить, но я хочу, чтобы вы знали, госпожа, что вы не одна! Есть люди, которые хотят вам помочь! — незнакомка тараторила очень быстро и тихо, и ее нервозность передалась и Алиен, испуганно скользнувшей взглядом по охранникам — один из них, заметив странную девушку, уже решительно направился в их сторону. — Я слышала ваш разговор с Эльо, простите меня, госпожа. Но вы правы, Верховный — жестокий варвар. Если вы не сбежите, он рано или поздно убьет вас или покалечит!

— Но я не могу сбежать, возле меня все время находится стража! — выдохнула Али, чувствуя, как ее сердцебиение участилось и кровь прильнула к лицу. Стражник уже был близко и у них не оставалось времени, чтобы продолжить этот такой важный и такой нужный ей сейчас диалог.

— Мы что-нибудь придумаем и дадим вам знак, вы только не пропустите его… — только и успела прошептать девушка, когда стражник грубо толкнул ее.

— Эй, а ну отойди, — прикрикнул он, демонстративно схватившись за рукоять меча.

Девушка попятилась, бормоча извинения, и быстро скрылась с глаз среди повозок и лошадей, оставив Алиен в ошеломлении. Кто хочет ей помочь? Откуда взялась эта девушка? Зачем она так рискует своей жизнью? Ведь Дорл казнит ее за одни только слова о побеге. Наверное, это какая-то сумасшедшая, на которую и не нужно обращать внимания… И все же Али вдруг почувствовала, что внутри нее загорелся огонек. Сумбурные, не до конца понятные слова девушки дарили надежду. Пусть слабую и невнятную, но все-таки веру в то, что еще не все кончено и у Алиен будет шанс побороться за свою свободу.

— Госпожа?

Она совершенно забыла про стражника, все еще стоявшего рядом. Ее щеки горели и, должно быть, лицо было раскрасневшимся.