Страница 4 из 22
– Снимай свои вещи и надень что-нибудь удобное. Потом вернешься в гостиную, и мы поговорим, – проинструктировал он.
Еще вчера я бы отказалась выполнять его приказы, но сейчас чувствовала себя обязанной ему. Август спас мою задницу от отстранения в школе, и если мне придется выполнить какую-нибудь черную работу, чтобы сделать его счастливым, я так и поступлю. Даже если мне придется прикусывать язык во время уборки, то пускай так и будет. Я смогу справиться со всем, что бы он для меня ни придумал.
Я переоделась в широкую черную толстовку и серые шорты, у которых была надпись «розовый» поперек задницы. Длинные носки в радужную полоску я натянула до колен. Они совсем не подходили моему наряду, но мне было плевать. Если мне придется убираться, я совсем не должна выглядеть при этом красивой.
К тому времени, как я вошла в гостиную, Август избавился от пиджака и галстука, а рукава рубашки закатал, обнажая загорелые руки.
– Ладно, я готова, – произнесла я, оглядываясь по сторонам. Что бы он ни попросил меня сделать, это будет несложно, учитывая, что у него безупречная квартира. Может, Август попросит меня навести порядок в неряшливой комнате Кэлли. Честно говоря, я была бы не против прибрать там все ее барахло.
Август принялся расстегивать ремень со зловещим блеском в глазах, и я замерла. Бесчисленное количество раз я представляла, как буду лежать с ним в постели, но никогда не думала, что это произойдет на самом деле. Однако вместо того, чтобы снять штаны, он с громким свистом выдернул ремень из петель. Когда он стал наматывать кожаный ремень на кулак, я шокировано раскрыла рот.
– Перегнись через спинку дивана, – приказал Август ледяным тоном. – Я накажу тебя за спасение твоей задницы.
Мое сердце бешено колотилось в груди.
– Ты собираешься меня избить?
Его оскал напомнил мне волчий.
– Твой никчемный папочка никогда этого не делал. Кто-то должен тебя проучить и стать тем человеком, которого ты будешь хоть во что-то ставить.
Я сжала челюсти. Первой реакцией было ринуться на защиту отца, но потом я вспомнила, почему здесь оказалась. С вызовом во взгляде я прошла к спинке дивана и наклонилась, не переставая следить за Августом через плечо. Его взгляд скользнул по моей заднице, а в глазах отразилась похоть. Я вильнула ею, чтобы подразнить Августа. Если он вздумал наказать меня, то я могла также отыграться и на нем.
– Нужно ли мне снять трусики? – насмешливо произнесла я, надеясь его разозлить.
Он провел кожаным ремнем по внутренней стороне моего бедра.
– Ты хочешь этого?
От его вопроса, заданного хриплым тоном, меня бросило в жар, и я отвернулась. Я кивнула, прежде чем смогла себя остановить. Август не стал ждать, когда я сама это сделаю, вместо этого он поддел мой пояс большими пальцами, пробравшись под толстовку, а потом спустил с меня шорты и трусики. Обнаженную плоть обжег прохладный воздух, и я задрожала. Ткань упала к моим ногам, и я переступила через вещи. Шумный вздох Августа вызвал жар между моих бедер.
– Я не собираюсь делать тебе поблажек, – предупредил он, его голос был глубоким и гулким, когда Август дразняще провел ремнем по моей коже.
– Я и не жду этого, – выдохнула я.
Хлоп!
Без предупреждения Август сильно ударил меня по заднице. Я вскрикнула от неожиданности, а в следующее мгновение его ладонь успокоила боль. Едва я успела прийти в себя под его горячим и уверенным касанием, он убрал руку и снова меня ударил.
Хлоп!
Кожа горела, но все было не так уж и ужасно, особенно когда Август снова погладил меня по заднице. Он держался подальше от моей киски и впадины между ягодицами, но мне хотелось, чтобы Август коснулся меня и там. Я едва ли не умирала от желания ощутить там его руку.
Хлоп!
На этот раз из глаз брызнули слезы. Я словно осознала всю ситуацию, в которую попала. Мне только восемнадцать, но меня уже выгнали из отцовского дома. Он оставил меня на произвол судьбы, прекрасно сознавая, что я не работала, ведь была сосредоточена на учебе. Сознавая, что шел этот чертов снег, а мне негде было жить. Он оставил меня на волю большого плохого волка, хотя что-то подсказывало мне, что если бы папа знал, что я с бывшим мужем его жены, у него бы нашлось, что мне сказать.
Август ударил меня еще пару раз, но эта обжигающая боль была ничем по сравнению с агонией в груди. С рыданиями, которые я держала в себе.
– Винтер? – его голос казался обеспокоенным и дрожащим.
Из глаз текли горячие слезы, и я попыталась уткнуться лицом в диван, чтобы Август не видел, как я сломалась под гнетом ситуации. Никто не видел моих слез. Ни папа, ни Кэлли. Никто. Я все еще пыталась спрятаться, когда две сильные руки поставили меня на ноги. Август повернул меня к себе лицом, а потом обнял, прижав к груди. Я вцепилась в его жилет, стараясь скрыть слезы стыда. Когда он подхватил меня и поднял, я обхватила ногами его талию, ища утешения, которое он мне предложил. Август подошел к стулу и сел, утянув меня за собой. А я вдруг расслабилась на его сильной груди. Одновременно с этим я испытывала смущение, поскольку была наполовину обнажена и оседлала его колени. Член Августа сейчас был твердым между нами, упираясь прямо между половых губ моей киски.
– Поговори со мной, – мягко пробормотал он, пальцами поглаживая мои волосы. – Я сделал тебе больно?
Я покачала головой.
– Это глупо.
Август сжал мои плечи и отстранил меня, из-за чего я была вынуждена посмотреть на него.
– Вовсе не глупо. Поговори со мной, – его обычно отстраненное выражение лица исчезло. В чертах появилась теплота, и мне это понравилось. Даже слишком. Захотелось прижаться к нему и умолять о большем.
– Просто расстроена, – я замолчала, прикусив нижнюю губу, чтобы снова не разрыдаться. Я ненавидела ощущение слабости. Я Винтер Бурк, и обычно сравнивала себя с огненным штормом. Сегодня же я ощущала себя угольком, тлеющим на ветру.
– Из-за неприятностей в школе? Но я все уладил, – заверил он меня, поглаживая через толстовку.
Слезы снова навернулись на глаза, и одна даже скатилась по щеке.
– Почему он выгнал меня? – у меня дрожала нижняя губа. – Почему поступил так с собственной дочерью?
Прикосновение Августа было нежным, когда он взял меня за подбородок. Август уставился на меня, его зеленые глаза сверкали.
– Потому что эгоист, – холодно произнес он. – Но ты не должна волноваться. Я о тебе позабочусь.
Я смотрела в его глаза и видела там только искреннее волнение. Наверное, поэтому я так осмелела. Обхватив ладонью его запястье, я убрала его от лица, а потом склонилась вперед, прижавшись губами к его губам. Август тихо застонал, прежде чем раскрыл губы, предоставляя мне тем самым доступ в его рот. Когда я скользнула по его языку и слегка его ударила, Август потерял над собой контроль. Он пробрался руками под мою толстовку и обхватил ягодицы, растягивая их стороны. Я стала бесстыдно тереться об его член, немного беспокоясь, что из-за своего возбуждения намочу ему брюки. Наши поцелуи были глубокими и отчаянными. Август крепче обхватил мою задницу и стал сам направлять мои движения, чтобы я об него терлась. Каждый раз когда он задевал мой клитор, я едва не мурлыкала в ожидании. Я так давно не ощущала оргазма. Когда ты напряжена до предела, самоудовлетворение не возглавляет списки дел.
– Вот так, – пробормотал он, прикусив мою нижнюю губу. – Отпусти это, сладкая маленькая Винтер.
В момент оргазма я тихо вскрикнула, а тело задрожало от удовольствия. Я отстранилась от губ Августа и со стоном произнесла его имя. В ответ на этот призыв он зубами впился мне в шею, а потом с силой всосал кожу. Его сильные пальцы впивались мне в задницу, понуждая еще более плотно к нему прижаться, из-за чего я ощутила себя на пороге нового оргазма. Август скользнул языком вниз по моему горлу, а затем принялся посасывать. Я ощутила его зубы на коже, а потом он с силой всосал ее, доводя меня до предела. Все его действия добавляли остроты ощущениям.