Страница 3 из 22
Кофе начал вариться, а Август обернулся, прислонившись бедром к стойке, и посмотрел на меня. Я не могла не заметить выпуклость на его брюках. Тело обдало жаром, и я прикусила нижнюю губу, чтобы не испустить глупый девчачий вздох. Подняв взгляд, я посмотрела в его сверкающие зеленые глаза. Его темно-каштановые волосы были стильно уложены, что не под силу большинству мужчин. У него был собственный стиль, который сочетал вид хозяина зала заседаний и только что занимавшегося сексом мужчины. Каждая частица его мужского начала взывала к моему женскому. Но это безнадежно. Мой отец поиздевался над ним. И злой блеск в его глазах говорил о том, что Август хотел вернуть долг.
«Будь я проклята, если кто-то трахнет меня из мести».
– Хлопья в шкафу, – коротко проговорила я.
Его ноздри раздулись.
– Я не завтракаю.
Я уставилась на него. Маленький монстр хотел, чтобы я готовила, а сам даже не ел.
– Немного рановато для дерьма, – произнесла я, а потом встала на цыпочки, чтобы дотянуться до верхней полки шкафа.
Август подошел ближе и достал мне кружку, нежно коснувшись при этом моей спины. Я пробормотала слова благодарности, пока Август доставал одну для себя. Словно две голодные птицы, поджидающие червячка, мы замерли перед кофейником. Как только он закончил варить, машина налила нам немного кофе в каждую из кружек.
– Сахар?
Я вскинула голову.
– Что?
– Хочешь сахар?
Покачав головой, я отступила, желая оказаться подальше от его источающего жар тела.
– Мне нравится черный, – я ухмыльнулась. – Как моя душа.
Уголок его губ дернулся, словно Август хотел улыбнуться, но передумал.
– Будь готова через час, – произнес он, бросив на меня взгляд. – Там довольно сильный снегопад. Тебе лучше не ездить по таким дерьмовым дорогам. Я тебя подвезу.
Я повернулась, хмуро посмотрев в окно.
– Я справлюсь, – солгала я. На самом деле, я ненавидела ездить по снегу. Вчера, только в начале снегопада, я скользила повсюду.
Жар его тела обжег мою спину. Я сдержала вздох, почувствовав твердость его мышц.
– Нет, не справишься, – пробормотал он, от его дыхания у меня зашевелились волосы на затылке. – А мне нужно, чтобы ты добралась целой и невредимой.
– Почему?
Он накрутил выбившуюся из моих волос прядь на палец и дернул.
– Потому что если тебя здесь не будет, кого я буду раздражать?
Я хотела выпалить, что ему лучше доставать кого-нибудь другого, но правда в том, что я буквально затрепетала. Кэлли убьет меня, если я пересплю с ее отцом, но это было бы так привлекательно.
Конечно, пока Август не открывал рот и не кидался оскорблениями.
– Я буду готова, – резко отозвалась я. – Спасибо.
Два часа спустя я сидела на уроке математики, мечтая выпрыгнуть в окно. Тренер Лонг, несмотря на то, что на него было невероятно приятно смотреть, вел себя почти так же, как и Август Миллер. Тренер огрызался, кричал и ворчал на всех, кто его слушал. Мне даже захотелось вновь увидеть Августа. Мы провели утро, не поубивав друг друга и не поссорившись, что, по-моему, было настоящим подвигом.
– Мисс Бурк, – рявкнул тренер.
– Да, – пробормотала я. – Здесь.
Он скрестил на груди руки и уставился на меня.
– Прекратите так себя вести.
О Боже. Он серьезно. Я выгнула бровь.
– Обычное поведение. Мне только непонятно, вы назвали его хорошим или плохим.
Тренер сжал челюсти.
– У меня нет времени на избалованных детишек, ведущих себя рассеянно на моем занятии.
– А я, кажется, начала уставать от придурков, – пробормотала я себе под нос.
Но, похоже, не достаточно тихо.
– Вон, – рявкнул тренер. – Иди со своим ужасным поведением к Рэннеру и пусть сам с тобой разбирается.
Громко пыхтя и игнорируя смешки других учеников, я собрала свои вещи и стремительно вышла, пройдя мимо тренера. На глазах вдруг выступили обжигающие слезы, но я их сморгнула. Я не хотела, чтобы звонили моему отцу. Если директор Рэннер позвонит ему, то узнает то, что я так отчаянно скрывала.
Отцу было плевать.
При этой мысли сдавило грудь, но такова правда. Мы с отцом сильно разругались на днях, и он меня выгнал. Встал на сторону чужой женщины и сказал мне паковать свои чертовы вещи. Я просидела в своей комнате добрых полчаса, ожидая, когда все уляжется. Но лучше не стало. Они не шутили. Отец предпочел мне свою уродливую жену и выгнал дочь. В такие моменты я невероятно скучала по маме. Ее не стало, когда я была еще ребенком и теперь почти ничего про нее не помнила. Но на фотографиях она всегда улыбалась, и эта улыбка отражалась в ее глазах. Мама была милой, доброй и прекрасной. В отличие о Джеки, на которой теперь женился отец.
К тому времени, как я дошла до кабинета директора, Рэннер уже ждал меня. Он был довольно красив для директора, но из-за разочарованного выражения его лица я не смогла на этом сконцентрироваться. Последовав за ним в его кабинет, я села в кресло напротив стола.
– Тренер Лонг сказал, что ты мешала ему на занятии, – проговорил директор, нахмурившись. – Ты собираешься стать выпускницей и можешь вести себя лучше, а не устраивать спектакли и не выражаться в классе, Винтер. И это уже третий случай за неделю, когда ты язвишь учителям.
Пожав плечами, я уставилась в окно.
– Простите.
– Я вынужден позвонить твоему отцу и...
– Могли бы вы, эм, позвонить отцу Кэлли Миллер? Мой сейчас загородом. А она – моя сводная сестра, – у меня задрожал голос из-за вранья. Рэннер некоторое время обдумывал мой ответ, а затем кивнул, принявшись набирать номер.
– Август, – поприветствовал он его. – Как ты, приятель?
Я расслышала глубокий рокочущий голос Августа на другом конце линии.
– На самом деле, – произнес Рэннер, – дело не в Кэлли, а в Винтер.
Ответом ему была тишина.
– Она сказала, что ее отца нет в городе и что мне следует позвонить тебе, – продолжил Рэннер. – Винтер мешала тренеру Лонгу на занятии, поэтому теперь сидит у меня в кабинете. За третье правонарушение отстраняют от занятий, – он бросил на меня взгляд. – Конечно, она здесь.
Я взяла протянутый телефон и поднесла к уху.
– Да?
– Ты была плохой девочкой и теперь слишком боишься позвонить отцу?
Сглотнув, я снова перевела взор в окно, избегая взгляда Рэннера.
– Что-то вроде того.
– Ты сможешь хорошо себя вести до конца дня? – спросил он.
– Да, – пробормотала я.
– Тогда я тебе помогу, – пробормотал Август. – Но не думай, что останешься безнаказанной, когда вернешься домой.
Последнее, в чем я нуждалась, это отстранение. Мне совсем не хотелось, чтобы это дерьмо отразилось в моем деле. Эти школьные характеристики мне очень важны, особенно теперь, когда папа со мной покончил.
– И все? – спросила я.
Август рассмеялся, и это буквально согрело меня изнутри.
– Я могу сделать так, чтобы тебя просто отпустили. У меня это отлично выходит. Но не за бесплатно. Вопрос в том, готова ли ты заплатить цену?
Когда Рэннер вытащил заявление об отстранении от занятий, у меня быстрее заколотилось сердце.
– Да, я согласна. Просто помоги.
– Верни телефон Адаму, – приказал он властным тоном адвоката, отлично знающего свое дело.
Я отдала телефон, и вскоре директор Рэннер нахмурился от слов Августа. Он несколько раз кивнул, а потом хмыкнул. Мое сердце замерло, когда директор положил бланк обратно в шкафчик. Повесив трубку, он пожал плечами.
– Я даю тебе еще один шанс, Винтер. Не упусти его.
По дороге домой из школы, я пыталась понять, что на уме у Августа. Он был молчаливым и спокойным. Я не получила обычной порции яда. И это меня нервировало. Согласившись на наказание, я решила, что Август заставит меня сделать что-нибудь глупое, как, например, вымыть его и без того идеально чистые плинтусы. Он молчал, даже пока мы поднимались на лифте. Мне безумно захотелось спрятаться в комнате Кэлли, но когда я рванула к двери, Август меня остановил.