Страница 29 из 48
— С мясом вырвало, — раздалось рядом. — Придётся остановиться и починить, далеко по таким ухабам не уедем.
— Проклятье! — хриплый голос Хирса оцарапал слух.
— Мы сильно сбились с дороги, мэниер.
Я закатила глаза — не хватало ещё заплутать и замёрзнуть к чертям. Душераздирающий рёв заставил меня вздрогнуть и мгновенно похолодеть. Что это?! Я прижалась к жёсткой спинке сиденья. Удар сердца за ударом, тишина… Казалось, всё замерло: и лес, и лойоны, и даже ветер стих. Послышалось? Я не успела толком ничего сообразить, как вдруг следующий крик утонул во взметнувшемся потоке шума метели. Сердце пустилось в бешенный галоп, меня окатила ледяная волна паники. Неужели… Нойраны!
— В круг! Быстрее! Сюда! — раздались короткие команды, подтверждая страшную догадку.
В груди и в самом горле заклокотало, в глазах потемнело от ужаса. Не может этого быть! Не может! Это всё какой-то кошмар, сон! Я помнила тот миг, когда нойраны напали на отряд Маара, тогда я едва не лишилась жизни от страшного вида этих чудищ, вселяющих животный ужас. Их смрад забил дыхание, давая явственнее это испытать. Моя кровь похолодела, я перестала дышать вовсе, вся обращаясь в слух, вжимаясь в сиденье, затряслась, падая в пропасть бесчувствия. Ржание лошадей, крики боли, хруст костей, рычание и эта омерзительная, забивающая горло, как смог, вонь обездвижила меня, приковав цепями к месту. Нойраны, они всё же почуяли. Заточённая в повозке, я кожей чувствовала смерть, кровь, боль. Всё происходило очень быстро. Я чувствовала, как меня окружают, ощущала кожей, как твари Бездны дышат и сверлят звериными адски голодными глазами тонкие стенки моего столь хлипкого для их когтей и веса укрытия. Страх царапал спину и холодил нутро до невыносимости. Меня затошнило, а крики продолжались разноситься в разных местах, и складывалось представление, что твари рвали и раскидывали лойонов, как тряпичных кукол. Сколько их там? Боялась даже представить. Боялась пошевелиться. Рядом нет стражей, некому меня защитить, отгородить, люди Фоглата против них слабы, они не подготовлены. Проклятье! Великая, защити! Мне осталось только воззвать к богине.
Сидеть и ждать, слушать хруст костей и крики было невыносимо. Я вновь выглянула в окно, но ничего не увидела.
— Откройте! — завопила, дёргая ручку, стуча кулаками по толстому стеклу.
Дверца дребезжала, но не поддавалась.
— Откройте!
Мои отчаянные крики и попытки вырваться из заточения, чтобы бежать прочь, были услышаны — дверца отворилась, и мужские руки в перчатках вцепились в меня, рванули, выдёргивая из повозки, потащили наружу, через сугробы.
Белые потоки метели хлестнули по лицу ледяной крупой, свирепо взметнув волосы и одежду на мне, метель сыпала за ворот, забивала дыхание, мне не хватало воздуха, и ноги будто онемели, вязли в глубинах снежного моря. Я боялась посмотреть по сторонам, но ощущение, что на меня вот-вот нападёт порождение, сомкнёт мощные челюсти на шее, гнали меня вперёд за двумя лойонами и Хирсом, трусливо уходящим от места бойни в глубь леса, пока твари рвали оставшихся мужей.
Я всё же обернулась, ведомая чьей-то могучей волей. Я щурила глаза, изворачиваясь от ветра, смотрела на жестокую расправу. Метель бешено метались между ёлок, шумела, оглушая, и в ней мекали порождения — нойраны, огромные, как медведи, вздыбленные, с массивными головами, ветер заметал их потоками снега, как и воинов, которых твари рвали одного за другим. Рвали и лошадей, вгрызаясь в шеи, бока, ноги. Мой взгляд заледенел, когда один из всадников вылетел будто из пустоты к нойранам на перерез. Мощная спина, стать, манера управлять жеребцом — одного единственного взгляда мне было достаточно, чтобы узнать в нём того, кто вызывал во мне оглушающий трепет. Ремарт. Маар ван Ремарт, мои глаза не могли ошибаться, это не помутнение ума страхом и не наваждение — он был здесь. Вырос, словно скала, отгораживая собой уходящих прочь прихвостней Хирса и… меня. Сердце подскочило к горлу с новой силой и упало вниз, больно ткнулось о рёбра. На Мааре не было брони, и он был один. Нойраны начали смыкаться со всех сторон, отвлекаясь, давая возможность оставшимся целыми воинов собраться. Маар взмахнул тяжёлым мечом, вгоняя в первую прыгнувшую под бок твёрдую тушу зверя.
Нойраны кишели, будто рой ос, среди них — Маар, а людей Хирса не осталось почти ни одного — все мертвы.
Вскоре за зыбкой пеленой метели сокрылось всё, и я перестала оглядываться, хоть разрывалось всё нутро. Мы взбирались быстро, поднимаясь вверх по крутому, холму двигаясь через каменистые выступы. Ветер заметал наши следы. Никто обо мне не заботился и ждать не собирался, меня волоком тащил за собой один из лойонов, вынуждая пошевеливаться. Они бежали, и я — тоже. Я посмотрела в спину Хирса, потом перевела взгляд на лес. Меня прорезал молнией протест. Бежать! Прямо сейчас! Собрав неизвестно откуда всё ещё теплящиеся в себе силы, я толкнула захватчика, выкрутилась змеёй, выскальзывая. Бросилась прочь, не глядя под ноги, но тут же потеряла равновесие, сорвалась вниз, поднимая клубы снежной пыли, полетела обратно, прямо в смертельное жерло стаи порождений, стёсывая ладони, лицо, обдирая кожу глубоко, до крови, слыша через шорох обрушивающиеся на меня, словно камни, ругательства и приказы.
— Догнать! — прорычал Хирс. — Быстрее!
Я больно ткнулась о какой-то валун животом, невольно вскрикнув, и когда обрела дыхание, остервенело отёрла лицо от снега, не остановилась, подобралась немедля, ринулась вперёд. Сугробы поглощали, сковывали — ноги можно сломать, но я отчаянно прорывала себе путь, ощущая спиной погоню, щурясь от ледяной рези, обдирая руки о жёсткий наст, деревья, камни. Я падала на колени, неуклюже копошась в снегу, с трудом поднималась и двигалась дальше, прорываясь в неизвестном направлении, не оглядываясь, лишь бы подальше от Фоглата, от Маара… Да пусть в лапы чудовищам, только не к нему в когти. Подол платья цеплялся, путался между ног, еловые ветки хлестали по обмороженной коже, но я чувствовала только тупую боль под рёбрами и распирающее грудь осколками дыхание. Я едва успела ухватиться за ветку, чуть не свалившись с обрыва, что пролёг прямо передо мной. Это оказался неглубокиий, но каменистый овраг — голову можно разбить. Раздался хруст ветвей позади. Я обернулась, и мои глаза расширились от ужаса — мне навстречу размашистым прыжком вывалился нойран. Шорох снега послышался и с боку, со стороны повозки, но я не успела посмотреть туда, огромная тварь предстала передо мной устрашающей глыбой, совсем такая, какую я видела впервые в ущелье. Немой крик разнёсся в голове, но горло сжал ледяными пальцами страх, парализуя, я не успела ничего понять, когда появился будто из самой бури Маар. Страж вскинул меч, рассёк воздух, перерезая сопротивление бури — удар оружия пришёлся по хребтуй я яя вылетевшего в снежном кубаре нойрана. Зверь рыкнул, перевернулся в воздухе и тяжело рухнул в снег, утопая в нём навечно. Маар обернулся, казалось, всего на миг, но меня прошибло жаром от ярости в его чёрных глазах, что обдали злым холодом, вытеснили из меня дыхание.
Я рванулась в обратную сторону, прорываясь через сугробы, но вскоре поняла, что силы меня покидают, ухватилась за ствол дерева, перегнулась пополам, судорожно, клоками втягивала онемевшими от холода губами воздух, отбрасывая с лица выбившиеся из узла волосы.
Нойраны, чуя запах смерти, исходивший от исга́ра, отпрянули назад, но их слишком много. Завыли, испуская призыв, так что я пристыла к стволу не в силах двигаться. Маар взмахнул мечом, стольное лезвие сверкнуло, ударило в сторону. Чудовище, прыгнув на стража, вдруг замерло, упало на лапы, отшатнулось, закувыркавшись в снегу. Из пасти твари вырвался всхлип и серые клубы пара, нойран качнулся, рухнул окончательно. Маар, развернувшись всем корпусом, со всей мощи ударил другого нойрана. Тварь заревела, упала тяжёлым валуном сбоку. Ещё два порождения, пригибая головы, закрутились вокруг Маара. Умные исчадия уже не бросались на окровавленное лезвие, подкрадываясь к жеребцу, ища уязвимые места. Нойраны бросались под копыта жеребца, отступали и вновь кидались. Конь не выдержал такого напряжённого изматывающего натиска, вскинулся, истошно заржав, поднимая вихри снега. Маара засыпало, я потеряла его из вида на миг, следом страж обрушил на шею нойрана меч — брызнула серая кровь, тварь утонула в сугробе. Маар не успел развернуться, второй нойран бросился к шее коня. Жеребец, заржав, дёрнулся в сторону и вскинулся на дыбы, на этот раз сбросил всадника под копыта. Влажный противный хруст вместе с утробным болезненным рычанием Маара разорвал воздух, страшным отголоском пронзил моё тело, встряхивая, собственный вскрик вырвался из моего горла и оглушил, я закрыла лицо руками. Меня продрал озноб, я опустила дрожащие руки. Нойран уже рвал бок вороного, окончательно поваливая его на землю. Жеребец стража, беспомощно взбрыкнув, молчаливо закувыркался в снегу, дыша тяжело, хрипел, пытаясь встать, но только сильнее давил всадника своим весом, погребая под собой размозжённого копытами Маара, топя его ещё больше в снегу.