Подари мне надежду

— Ладно, мамочка, не бери в голову, — прошу, касаясь пальцами её руки, а она сжимает мою в ответ и грустно улыбается.

— Знаешь, я, когда увидела Владислава: как он лихо того наркомана скрутил, подумала, что вот такой мужик достоин любви.

Внутри разливается обжигающее тепло от понимания, что мама оценила, насколько хорош мой Влад. И пусть я пострадала и теперь вынуждена куковать в четырёх стенах, мне радостно.

— Такой точно не будет прятаться в кустах, когда его девушка в опасности, — улыбается мама и доливает в мою кружку остатки какао. — Наверное, тебе с ним повезло.

— Наверное, — пожимаю плечами, кусая щёку изнутри, чтобы не рассмеяться от обжигающего счастья. — Кстати, мама!

— Чего такое? — удивляется и ёрзает на стуле.

— Ты какая-то не такая… спокойная, улыбаешься много. Что-то случилось?

Мама отводит взгляд, а я чуть не подпрыгиваю на месте от любопытства. Что-то эта женщина скрывает, и мне дико интересно, что именно.

— Да ерунда, ты смеяться будешь.

— Влюбилась, что ли? — выдаю самую очевидную из версий, но мама отрицательно машет головой и даже руками всплёскивает, мол, глупости. — Тогда что?

— Эх, ладно, — улыбается, а я усиленно перебираю в голове подходящие варианты. — В общем, неделю назад приходил твой отец. Хотел помириться, долго убеждал, что нам просто необходимо сойтись снова, ибо мы родные люди, у нас есть дочь. Дочь! — мама возмущённо хлопает рукой по столешнице. — Лучше бы он о тебе вспоминал чаще, пока всех баб в городе окучивал, козёл. Когда ты нуждалась в нём и плакала украдкой.

— Мама, не зацикливайся, — прошу, не давая ей впрыгнуть на любимую лошадку. — Дальше что?

— Да-да, ты права, — слабо улыбается и проводит рукой по лицу, будто бы плохие воспоминания отгоняет. — В общем, я его выгнала. Представляешь? Я смогла! А когда выгнала, осознала, что наконец-то свободна от него. Понимаешь? Свободна! Я столько лет болела им, всё прощала, принимала, мучилась, тебя мучила. А тут… такое облегчение на душе, словно от столетней каросты избавилась.

Вот это новости! Моя одержимая отцом мама смогла всё-таки проявить характер. Ну и дела…

— Он, наверное, был в шоке, — смеюсь, представив лицо отца, когда мама его выгнала. Да уж, он точно к такому не привык. И пусть папа для меня не чужой и я всё-таки люблю его, счастлива, что мама нашла в себе силы избавиться от этой зависимости.

— Ха, ты бы его видела, — смеётся, торжествуя. — А то думал, что я вечно на окнах висеть буду, его дожидаться. Пфф! Даже моему терпению пришёл конец, допрыгался он. Всю жизнь на него потратила.

Дальше слушаю длинный монолог о том, что лучше бы она ногу сломала, чем вообще связалась с моим отцом, но в итоге мама делает вывод: ради того, чтобы появилась на свет я, стое́ило потерпеть.

— Дочь, обещай мне, что будешь хорошо питаться, — просит мама, когда её поезд уже почти отходит от перрона. — И в гости приезжай, обязательно! И Владислава с собой бери, он мне понравился.

В голубых глазах лукавый блеск, а я согласно киваю и обнимаю её на прощание. Почему бы и не приехать? Вполне себе отличная идея, особенно, если с Владом вместе. С ним вообще всё намного лучше.

Домой возвращаюсь на автобусе, и в это время он почти пустой. Занято от силы три места, и я сажусь у окна, смотрю на проплывающий мимо город и улыбаюсь своим мыслям. Со стороны, наверное, выгляжу полоумной, потому что наш хмурый народ улыбается лишь в случае острого умственного помешательства, но это совершенно не имеет никакого значения. Главное, что счастлива, а всё остальное совершенно ведь неважно.

Вдруг мой телефон оживает пришедшим сообщением, и я достаю пиликающую железку из сумки, надеясь, что это Влад. Но номер незнакомый, и мне бы не обращать на него внимания, удалить, не читая, но рука сама тянется к экрану. Сердце странно колотится в груди, хотя для этого совершенно нет повода, но унять лихорадочный стук не получается.

Читаю первый раз, второй, но смысл сообщения доходит не сразу. А когда вникаю в бездушные, напечатанные чьей-то немилосердной рукой слова, снова начинает подташнивать.

“Нам нужно поговорить. Жду в сквере Победы. Это касается Владислава”.

И подпись, от которой у меня в глазах темнеет:

“Алиса Киреева”.

29. Аня

Делаю глубокий вдох. Помогает слабо, но так, во всяком случае, я могу хоть как-то, но соображать.

Понять не могу, какого рожна ей от меня нужно, а самое главное, где она взяла мой номер телефона? Влад дал? Не верю. Ольга Ивановна? Возможно, но вот зачем ей? С квартирной хозяйкой у нас хорошие отношения, и Влад посвятил свою мать в наши отношения. Пусть не вдавался в детали, но в общих чертах обрисовал. Никакого негатива в ответ не последовало, потому тем более не понимаю, для чего она давала бы Алисе мои контакты.

Бред, не иначе.

Ладно, сейчас это не самое важное — куда важнее решить, что делать дальше. Идти на встречу, мчаться туда со всех ног? Вот нет. Подождёт, если ей так приспичило поговорить. Это же ей в первую очередь нужно, я обойдусь и так. Уверена, ничего хорошего Алиса Киреева говорить мне не планирует. Вряд ли в подруги набивается, потому пусть пока сидит в сквере, не дёргается.

Автобус бодро мчит меня в сторону дома, а я смотрю в окно, ничего не видя перед собой, и лихорадочно соображая, что делать дальше. Мысли мельтешат, скачут, путаясь и путая. Решение приходит неожиданно. Не собираюсь я одна в этом разбираться, пусть Влад поможет. Иначе ведь нельзя, правильно? Это ведь его жена, не моя. И именно он лучше других должен понимать, чего от неё ждать.

Да и боюсь, если я проявлю инициативу и попрусь на встречу с Алисой, Влад потом мне чайной ложкой мозг выест, что ничего ему не сказала. О, этот человек умеет достать до печёнок, если его что-то не устраивает.

Решено, к Владу.

Автобус, к счастью, останавливается на нужной мне остановке, и я несусь к двери, параллельно набирая номер Влада. Может быть, он очень занят и не ответит, но мне просто необходимо с ним поговорить. Прямо сейчас.

Но, к радости, уже через три гудка слышу низкий голос в трубке:

— Что-то случилось?

Влад знает, что я не стала бы просто так звонить ему — не такой я человек, чтобы навязываться и от скуки по телефону болтать в разгар рабочего дня.

— Нам срочно нужно увидеться, очень срочно! — тарахчу на ходу, несясь, аки лань, к ТЦ. — С глазу на глаз. Это личное.

— Ты где?

— Я рядом с магазином, потому выйди на улицу, пожалуйста.

Наверное, получилось слишком жалобно, хоть я совсем этого не планировала, а Влад тихо чертыхается и бросает прежде, чем положить трубку:

— Жди на парковке возле моей машины.

Ответить мне не дают, потому я прячу телефон в сумку, где ему самое место. Даже на беззвучный ставлю, чтобы не отвлекал. Оглянувшись по сторонам, бегу к чёрной машине Влада, которую узнаю из тысяч подобных. Хотя раньше и думала, что совершенно ничего не понимаю в автопроме.

Прячусь за машиной, чтобы из ТЦ меня было не видно: не хотелось бы, чтобы кто-то из сотрудников застал меня здесь. Боюсь ли я? Нет, конечно. Только о Владе беспокоюсь: всё-таки наше с ним положение абсолютно разное. Я-то могу в любой момент выйти на улицу и поискать новую работу, пусть это и непросто, а вот Владиславу Павловичу могут крепко испортить рекомендации, если узнают о нашем романе.

Вот меньше всего хочется стать причиной краха его карьеры.

Решение об увольнении давно зрело во мне, и после долгих раздумий я пришла к мысли, что это будет лучшим выходом. Единственно правильным. Но об этом точно не сейчас нужно думать.

— Что произошло? Тебе плохо? Мама что-то не то сказала? — Влад обрушивается на меня сверху, сжимает пальцами плечи, заглядывает в глаза.

Он беспокоится — это видно невооружённым глазом, и я отрицательно машу головой после каждого вопроса.

— Подожди, дай сказать! — прошу, и даже приходится повысить голос. — Мне сообщение пришло. От твоей жены! Она назначила мне встречу в сквере Победы.