Подари мне надежду

— Сомова, как хорошо, что ты пришла! А то я зашиваюсь!

Не успеваю ничего спросить, а Лена тащит меня за собой на кухню, даже не дав возможности разуться. А там…

Там царит самый настоящий Апокалипсис: гора продуктов, мучная пыль в самых неожиданных местах и жирное пятно в самом центре комнаты, на полу.

На плите дымится сковородка, а Лена чертыхается и несётся к печке, чтобы продолжить измываться над потенциальной едой.

— Ань, помоги мне, — просит жалобно, обводя несчастную и кухню торопливым жестом. — К нам скоро гости должны прийти, а у меня ничего не получается.

Ленка чуть не плачет, горестно вздыхает и бросает в сердцах сковороду, и так пострадавшую от действий хозяйки, в мойку. По всей видимости, это должны были быть блины. Но они благополучно покончили жизнь самоубийством, пригорев к поверхности намертво.

— Чтоб ты без меня делала, Гордон Рамзи безрукий? — тоже вздыхаю и снимаю с крючка смешной фартук с прыгающими гномиками в забавных поварских колпаках.

— Для начала нужно тут всё отмыть, а потом уже готовить с чистой совестью.

За полчаса управляемся, болтая о всякой ерунде: о бывших однокурсниках, с которыми после защиты диплома ни разу не виделись, хотя на прощальной вечеринке слёзно в этом клялись друг другу; о скидках на кроссовки и “офигенскую юбку”, и ещё о чём-то, совершенно пустом. В окно льётся свет, и так хорошо просто разговаривать ни о чём, смеясь и дурачась.

Когда разговор заходит о собеседовании, пытаюсь перевести тему, но Лена, будто почуяв что-то, вгрызается в меня мёртвой хваткой:

— Сомова, всё в порядке? — спрашивает осторожно, а в зелёных глазах опасный огонёк мелькает. — Ты же не просто так ко мне приехала?

— Просто соскучилась по тебе.

— Ага, так я и поверила, — цокает языком и даже головой качает. — Нехорошо обманывать лучшую подругу. Что? Тебе отказали? Или приняли? Колись, а то применю запрещённый приём: щекотку!

Если бы я ещё сама знала, приняли меня на работу или нет.

— Демидова, слушай, — начинаю, с удвоенным усердием принимаясь за нарезку мяса, — это просто собеседование. Ничего экстраординарного.

— Выкладывай! — хмурится Лена, аккуратно забирая из моей руки нож. — Тебя обидели? Мне почему-то кажется, что да. Этот начальник службы безопасности под юбку к тебе, что ли, лез?

Смеюсь тому, что, сама того не ведая, Лена оказалась права, только я-то была совсем не против.

— Ты же помнишь моего соседа? — интересуюсь, на сто процентов уверенная, что получу утвердительный ответ. И, когда Демидова кивает, добавляю: — Ну вот он и есть этот самый начальник.

— Да ты что?! — охает Ленка, закрыв ладонями рот. — Ничего себе поворотец! Как в сериале! Это ж надо…

Ленка таращит глаза, охает и причитает, а я беру другой нож и продолжаю заниматься мясом. Лучше вот так, готовить ужин, чем думать о всякой ерунде.

— Кстати, а что у вас за гости сегодня? — интересуюсь, чтобы отвлечь Лену от мыслей о моей персоне.

— А, гости, — отмахивается, складывая нарезанное мясо в кастрюлю. — Гость, один. Игорь начальника своего на ужин пригласил.

Любовь всей жизни Игорь устроился год назад в филиал крупной иностранной фирмы и имеет все шансы сделать хорошую карьеру. Я рада за него: он хороший парень, и Лене с ним действительно повезло.

— А я не помешаю?

— Нет, конечно! — смеётся Лена и продолжает: — Думаешь, отработаешь, как Золушка, на кухне, а я тебя спать отправлю в восемь? Нет, начальник у Игоря — молодой и адекватный. Просто ужин, небольшая вечеринка для своих, так что не выдумывай. Ты ж моя лучшая подруга.

— Оно-то да, только если решишь меня сводить с этим молодым и адекватным, то я сразу же уйду, — заявляю, выразительно глядя на Лену, а та смеётся и машет на меня рукой.

— Не переживай, не буду, — заверяет и даже руку к сердцу прикладывает. — Я всё ещё не оставляю надежду, что ты сойдёшься со своим симпатичным соседом. Двоих женихов за неделю даже даже мне тебе сватать лень.

— Прям от сердца отлегло, — смеюсь, но мне отчего-то неспокойно на душе. — Слушай, насчёт соседа…

Я всё-таки не выдерживаю и рассказываю Лене о том, что случилось на собеседовании и особенно после.

Она внимательно слушает, сидя напротив, и пока тушится мясо, я успеваю рассказать обо всём, что тревожит. По мере того как повествование близится к финалу, чувствую, насколько легче становится. Словно высказав всё, постепенно освобождаюсь от тяжести, что, словно обручем, стянула сердце. Одна голова хорошо, а две лучше. Понятное дело, что я поступлю так, как нужно мне, но, может быть, Лена, благодаря своему богатому опыту общения с противоположным полом, объяснит мне что-то, чего я не понимаю.

— Ну ничего же себе, — выдыхает Ленка и поднимается на ноги. — Так, где-то у меня тут ликёрчик припрятан, на чёрный день. Думаю, сейчас в самый раз.

Через пять минут, когда молочно-белый, похожий на сгущёнку, ликёр разлит по крошечным стопкам, Лена снова занимает своё место напротив.

— Так, давай выпьем — лишним не будет, а потом я тебе кое-что скажу. Поделюсь мудростью.

Киваю и опрокидываю рюмку с приторно-сладким ликёром.

— Умница, — кивает Лена и убирает стопки в мойку. — Итак, он тебе признался в том, что женатый до того, как вы переспали, правильно?

— Ага, только поцеловались, но ничего… сверх меры он себе не позволил.

На меня волной накатывают воспоминания, каким страстным и одновременно деликатным был Влад. Доводя до критической точки, оставлял пространство для манёвра, не настаивая, но и не отпуская. Словно я была самым ценным сокровищем в его жизни, самой желанной, красивой и сексуальной. Но лишнего он себе не позволял, и это ведь что-то значит, правильно?

— А мог же позже, да? Или вообще не говорить. Пока бы ты узнала, много времени могло пройти.

— Наверняка.

— И что это значит?

— Ну… — неопределённо пожимаю плечами, потому что страшно сказать вслух то, во что так сильно хочется верить.

— Это значит, что ему на тебя не плевать, — восклицает Лена и хлопает радостно в ладоши. — И он не подлец! Он же заботится о тебе, сюда привёз, личный номер дал, не давит. Думаешь, все мужики всё бросают и везут девушек в кафе душу обнажать? Было бы ему фиолетово, соблазнил бы, трахнул и все дела. А потом бы тебе ревнивая жена ещё и волосы на голове начисто вырвала. И не только. Провела бы, так сказать, комплексную эпиляцию.

— Думаешь?

— Уверена, — кивает со значением, важная такая, а рыжий пучок на макушке смешно трясётся.

— А если он решит к жене вернуться? — задаю вопрос, который не даёт покоя с момента, как узнала правду. — Вдруг я позволю себе поверить, а он вернётся… к ней. Мало ли, может, у них просто временный кризис. Или я нужна ему, чтобы просто расслабиться, и вообще, спорт такой: каждый год на развод подавать.

— Аня… не попробуешь, не узнаешь, — вздыхает Лена. — Так ведь? Сейчас мы можем о чём угодно здесь говорить, фантазировать, но в жизни всегда случается только так, как должно быть. А если ты заползёшь в скорлупу, то так в ней и просидишь до пенсии.

— Ох, — тоже вздыхаю, понимая, что Лена права. И от этого мне становится вдруг так легко и спокойно, что хочется петь.

— Он же нравится тебе, я же вижу. Да какой нравится?! Ты вся сияешь! Встрескалась по уши, Сомова, — Лена сжимает мою руку тёплой ладонью и улыбается. — Потому не пережми, пока он не забил и не ушёл.

— Мама будет в шоке, если у нас с ним что-то получится… — Стоило только высказать это, как к горлу подступает противный комок.

С мамой всё слишком сложно у нас, но пока не хочу об этом переживать.

— Да уж, тётя Таня не обрадуется, но ничего, отобьёмся.

Лена, как всегда, готова встать со мной спина к спине и отстреливаться с двух рук. Иначе не было и, надеюсь, уже не будет. Но для того и нужны друзья, чтобы всегда иметь в этой жизни маячок, который удержит, поможет, спасёт. Без Даниловой с её неуёмной энергией и способностью находить позитив там, где его нет, мне было бы намного тяжелее. Она, как никто другой, знает, насколько трудно бывает с моей мамой, до какой степени Татьяна Сергеевна Сомова тяжёлый человек и как умеет надавить, накапать на мозги, испортить настроение одним словом. Я люблю свою маму, но жить в сотне километром от неё люблю ещё больше.