Страница 67 из 79
И Винни не осудили. Пленку с записью на суде продемонстрировали, но адвокат очень умело отбил все нападки обвинителей.
– Да я заскочил в этот склад пописать! – с самым невинным видом заявил со скамьи подсудимых Винни Церебрини. – Было темно. Откуда мне было знать, что там лежит жмурик с разинутым ртом?
– Стало быть, вы признаете, что справили малую нужду в рот покойного? – спросил прокурор. Настал его черед задавать вопросы.
– Послушайте, если я обос… ой, простите, ваша честь, я хотел сказать, помочился на этого несчастного, то готов принести его семье глубочайшие извинения! Я ведь не знал, что он там валяется, клянусь могилой родной мамы!
– Но на его пиджаке найдены ваши отпечатки пальцев. Как прикажете это понимать?
– Должно быть, просто вытер об него руки. Я ж не видел, обо что вытираю. Там больше ни одной тряпицы поблизости не было.
Процесс завершился тем, что Винни признали виновным в непредумышленном осквернении праха и назначили небольшой штраф.
Выходя из здания городского суда Сан-Франциско, где его мигом окружили газетчики и репортеры, Винни так и лучился довольной улыбкой.
Вот тут-то и прозвенел первый тревожный звонок, так что радовался он рано.
– Мистер Церебрини, что вы можете сказать о новых голословных обвинениях в ваш адрес?
– Такой штуки, как мафия, в природе не существует, дорогуша. И впредь советую не попадаться на этот старый ржавый крючок.
– Да нет, я не о том. Эти слухи о вашей… э-э… не стандартной сексуальной ориентации…
– Чего-чего?
– Ведь не окажись убитый «голубым», вы бы ничего подобного не сделали, верно?
– Да я ничего ему и не сделал! – обиженно взревел Винни. – Просто случайно написал ему в пасть, подумаешь, делов-то!.. Он и не почуял, потому как уже отдал концы.
Тут встрял еще один репортер.
– Судя по видеозаписи, вы вышли из дверей склада с расстегнутой ширинкой.
– Ну и что с того? Ведь уже сто раз сказано – я зашел туда отлить! Ну и забыл сразу застегнуть штаны, вот и все дела. Да такое с кем угодно может случиться!
– А вы и правда никогда не были женаты?..
– Вступали ли вы в половой контакт с погибшим до того, как он умер?..
– Да я этого типа в жизни не видел! Говорил ведь уже… И всего-то и сделал, что разок писанул на него. Может, у меня слабый мочевой пузырь. Недержание мочи, вот что! С кем не бывает. Ну, промахнулся маленько – и все дела.
К счастью, адвокат наконец оттеснил напиравшую толпу и запихнул Винни в ожидавший их «линкольн». Церебрини, он же Три Пса, жалобно пробормотал:
– Что эти гребаные писаки хотят на меня навесить, а, дружище?
Но не успел адвокат ответить, как в машине зазвонил телефон.
– Да? – рявкнул Винни.
– Говорят, Три Пса, ты теперь свободный человек.
– Все исключительно благодаря вам, дон Сильвио.
– Рад за тебя, Винни. Послушай, дружище, мы ведь с тобой вместе работаем, верно? И ты можешь мне довериться, так ведь?
– Конечно, сэр!
– Эти отвратительные сплетни, Винни… В них есть хоть капля правды, а?
– Клянусь Богом, босс, я не педик!
– А ты еще не женился?
– Нет, – тихо пискнул после паузы Винни.
– Ну, может, хотя бы помолвлен, а?
– Нет.
– И до сих пор живешь с этими педрильскими псами?!
– Да никакие они не педрильские! Нормальные собаки. Редкой африканской породы риджбек. Их использовали для охоты на беглых рабов. Самые крупные, сильные, злобные и мужественные собаки на свете! Да кого хотите спросите.
– А тебе, я смотрю, нравятся мужественные собачки, а Винни?
– Да я не в том смысле…
– И наверняка нравится смотреть, как они расхаживают, виляя своими лохматыми задницами и трясут большими мохнатыми яйцами, верно?
– Я их люблю не за это.
– Ну а в лицо они тебя лижут?
– Случается, – сознался Три Пса.
– А знаешь, что они еще обычно облизывают, а, сынок? Свои половые органы, вот… А потом теми же самыми языками – тебя. А ты от этого балдеешь!
– Да ни хрена я не балдею! Просто так они устроены! И потом я уж как-нибудь сам разберусь со своими собаками. Преданные благородные животные…
– Их надо чикнуть.
– Чтоб я убил своих псов? Да ни за что на…
– Да нет, не убить. Кастрировать их надо, вот что. Отрезать яйца, потому как всем этим вашим штучкам пора положить конец.
– Стоит их кастрировать, и мои храбрые псы обабятся.
– Если не сделаешь этого, Винни, я прикажу кастрировать тебя, ясно? Не надо мне грязных сплетен! Ты позоришь мою семью. А я горжусь своей семьей! Мы, итальянцы, люди сугубо семейные, для нас семья и ее честь – святое. Избавься от этих псов к чертовой матери и заведи себе жену! И еще одно: я не желаю, чтоб ты писал на людей, пусть даже они и покойники. Это неприлично и негигиенично, понял?
– Но это просто… вроде моего фирменного знака, сам знаешь. Таким образом я как бы навсегда избавляюсь от того, кого прибил.
– А в газетах тебя называют осквернителем трупов! И я не желаю, чтобы слово «осквернитель» как-то связывали с моей семьей.
– Да ведь это чистая случайность, дон Сильвио! Ничего такого у меня и в мыслях не было!
– И чтоб отныне не смел вынимать из штанов свой член где попало! Только перед унитазом или хорошенькой девчонкой. Capisce?
– Понял, – упавшим голосом отозвался Винни.
Не успел он войти в дом, как любимые псы тут же бросились ему на грудь, повизгивая от радости, обнюхивая хозяина и пачкая лапами его лучший костюм.
– А ну, пошли прочь! Вы меня просто убиваете!.. Лежать, Придурок! Отвали, Череп! И ты тоже. Толстомордый!
Когда псы наконец успокоились и улеглись на ковер, высунув языки, Винни принялся читать им мораль – правила поведения порядочных собак, принадлежащих клану.
– Слушайте меня, ребятишки, и внимательно, – сказал он, опускаясь на колени рядом. – Поговорим о хороших манерах и о том, как будем жить дальше.
Собаки тут же принялись вылизывать ему физиономию.
– Не сметь! Слушайте, что я говорю!
Но толком сказать ему так ничего и не удалось.
Винни поднялся с колен, вытер обслюнявленное лицо и с укоризной произнес:
– Ведь вы, ребятишки, мужчины, так или нет? Как я. И это просто неприлично лезть человеку в ширинку или лизать яйца. Пусть даже они твои собственные.