Last Christmas

– Что? – скривил лицо Хардин, поворачивая голову к девушке. – Какая девушка? – но тут до него дошло, и складки распрямились. – А, это… Она не моя девушка. Так, мы друзья.

– М-м, – громко и многозначительно протянула Тесса, не желая это больше обсуждать.

– Серьезно, – не унимался парень, хватая Тессу за руку, заставляя посмотреть на него, – я не встречаюсь с Молли и никогда не стал бы.

– Это твое дело, ты не должен передо мной отчитываться, – максимально равнодушно пожала плечами девушка, но Хардин видел ее насквозь. – К тому же то, как она сидела у тебя на коленях и лыбилась как лошадь, говорит о том, что у вас всё впереди.

Парень засмеялся в голос.

– Прошу тебя, не ревнуй меня к ней. Если бы ты знала ее, ты бы поняла, насколько это глупо.

– Ревную? Не смеши меня. Если тебе так показалось, то прости, это наверное шоты во мне что-то перепутали, – Тесса икнула. – И у меня совершенно нет радости ее узнавать.

Дорога из клуба домой была значительно короче по времени, нежели из дома в клуб. То ли город всё же угомонился, и дороги стали свободнее, то ли Тесса в компании этого грубоватого парня потеряла счет времени. Он поднимался по лестнице следом за ней, и девушка молилась всем богам, чтобы хоть пальто прикрывало ее задницу, потому что платье от ходьбы поднялось на четверть всей длины. Зайдя в квартиру, и прежде чем сбросить с плеч пальто, Тесса быстро под ним дернула платье за подол вниз.

– Проходи. Располагайся, хотя ты здесь уже и так как дома, – кричала Тесса уже из ванной.

Когда Хардин сел на диван, он тут же задрал футболку, готовясь к худшему. Но кроме окровавленного пластыря он ничего не увидел. Тесса уже вернулась со знакомой аптечкой в руках. А от рук пахло ароматным мылом.

– Ляг, пожалуйста, – попросила она, надевая перчатки.

От вида голого торса, покрытого татуировками, сердце девушки забилось быстрее. Сегодня опасности здоровью вроде не наблюдалось, и она могла спокойно рассмотреть все рисунки. В центре, уходя корнями под пояс черных узких брюк, было большое разлапистое дерево с длинными голыми ветвями. Тут же, на прессе, был череп, змея, откуда-то из-за дерева выходил плющ, ветками устремляясь вверх (Тесса правильно подумала, впервые увидев выходящие полосы из воротника футболки). На ключицах сидели какие-то птицы, на плечах маленькие, не связанные между собой (как впрочем, и все имеющиеся на его теле) изображения и символы, которые были разбросаны до самых бедер. На внутренних сторонах рук какие-то слова (Тесса тут же узнала латынь, но смысла прочесть не смогла), в центре предплечья – роза, а на запястье символ бесконечности, полыхающий в огне.

– Мне, конечно, лестно, что ты открыв рот смотришь на мое голое тело, – насмешливый голос Хардина заставил Тессу очнуться, и захлопнуть рот, – но я как бы истекаю кровью. Посмотри что там, и я даже разрешу тебе потрогать меня.

– Если я решу потрогать, то даже спрашивать не стану, – обиженно проговорила Тесса, рывком сдирая пластырь.

Хардин от неожиданности закричал, удивленно глядя на надутую девушку.

– Ты на живодерне работаешь? Я-то спутал с медсестрой…

– Не двигайся, пожалуйста.

Девушка, склонившись над ним, сосредоточенно убирала кровь, обрабатывала шов, и Хардин непроизвольно несколько раз заглянул ей в глубокий вырез платья, так прекрасно открывшийся ему. Да, грудь у нее была что надо. На ощупь, наверное, еще лучше…

– Тебе повезло, – констатировала Тесса, выпрямляясь. – Шов Бетти цел, его, в принципе, через пару дней можно будет снять совсем, рана закровила скорее всего от удара. Сейчас наложу тебе новую повязку.

Развернувшись, она склонилась над столом, перебирая содержимое аптечки. Теперь мужчина смотрел совсем на другой вид. Бедра, под слегка задравшимся от наклона платьем были такими упругими и манящими, что Хардин буквально приказал себе не поднимать руки и не касаться их, хотя они были у него буквально перед лицом. Ни одна девушка не сводила его с ума сильнее, чем эта, хотя она ничем таким примечательным и не отличалась.

– Всё происходящее напоминает мне сцену из дешевого порно-фильма, – как-то неуверенно попытался пошутить Хардин, глядя как Тесса клеит ему новый пластырь. – Больной, сексуальная медсестричка…

– Только у меня нет этого ужасного костюма с чепчиком из секс-шопа, – поддержала шутку улыбкой Тесса, но явно смущаясь от подобной темы.

– Твое платье вполне удачно конкурирует со всеми нарядами из этих магазинов, – уже без тени юмора сказал Хардин, глядя, как Тесса отводит взгляд. Боже эти голые ноги, обтянутые тонкими золотыми ремешками босоножек вокруг щиколоток, сведут его с ума!

– Так значит, вы с Бетти сестры-медсестры? – парень всеми силами старался не думать о заднице перед его лицом.

– Да. Только моя специализация анестезиология. Я медсестра при враче.

– Не любишь мараться?

– Мне нравится смотреть со стороны, как людей режут, шьют, но самой – пара швов, не больше. Садись, чего развалился? – резко повернулась она к нему лицом, что он не сразу смог отвести глаза. – Обработаю и ушиб заодно.

Хардин сел, и натянул обратно футболку. Тесса сбросила перчатки, и вооружившись смоченным чем-то ватным диском, села перед мужчиной. Взяв его лицо за подбородок, она развернула его ближе к себе. Удар Зеда прошелся по касательной, крови не было, не считая ссадины. А вот синяк будет точно.

– Теперь я понимаю, почему ты боишься подпустить меня к себе ближе, – глухо проговорил Хардин, осторожно ступая на этот лед неминуемого разговора.

То, что он услышал в клубе, не давало ему покоя. Рука Тессы замерла на его щеке с ватным диском в руках, пахнущим каким-то антисептиком. В серых глазах всколыхнулось беспокойство и страх. Часто проморгавшись, девушка тряхнула головой, словно прогоняя нежданные чувства, и уже без прежней заботы с силой провела по мужской скуле, что Хардин отшатнулся и перехватил ее запястье.

– Я теперь понимаю, почему ты боишься подпустить меня к себе, – снова осторожно заговорил Хардин, предотвращая любые попытки Тессы вырваться, усадил ее рядом с собой. – Я даже не представляю, что ты пережила… Но всё же, почему ты так легко подыграла мне тогда в Рождество, убежала со мной, а сейчас шарахаешься меня?

«Ну да, то, что он сидит на нашем диване указывает на то, что я шарахаюсь его», – подумала Тесса, прикусывая язык. Пусть говорит что хочет.

– Я не такой же ублюдок, как тот, который унизил тебя, – продолжил Хардин, пытаясь заглянуть в глаза Тессы.

– Я не верю тебе, – держать язык за зубами дольше минуты Тесса не умела, и выпалила слова раньше, чем обдумала их, грозно сверкнув глазами.

– Но почему? – возмутился Хардин такой категоричности.

– А почему должна? – Тесса хотела эмоционально всплеснуть руками, но мужские руки поверх ее не дали этого сделать. – Вы с Джагхедом сделали из нас с Бетти своих сообщниц в неизвестно каких делишках, подвергли опасности. Да я даже не знаю, кто ты и как тебя зовут! Хардин – это хотя бы твое настоящее имя?

– По документам я Хардин Скотт, – задумавшись, ответил он.

Тесса закатила глаза, понимая, что он издевается над ней. Она хотела встать, но мужчина снова удержал ее.

– Прости, – едва поборов в себе улыбку, Хардин снова серьезно посмотрел на девушку. – И всё же, почему не оттолкнула меня тогда, но делаешь это сейчас?

– Потому что иногда я устаю сопротивляться, – с отчаянием вскрикнула Тесса. – Иногда я просто хочу обо всем забыть и ни о чем не думать…

– Тогда, может, ты перестанешь это делать и сейчас? – Хардин прошептал это возле самых губ девушки, но замирая за сантиметр «до».

Дыхание Тессы участилось, губы приоткрылись, грудь высоко вздымалась в вырезе платья, а взгляд метался от губ до зеленых глаз.

– А что если я потом не смогу вовремя остановиться? – задыхаясь, выпалила Тесса, завороженно, разве что только не облизываясь, глядя на пухлые губы Хардина.

– Не думай об том. Или, если хочешь, за это буду отвечать я, – сказал Хардин, прежде чем накрыть губы Тессы.