Северный волк

Это был единственный неприятный момент за вечер. Лайри вела себя идеально. Всегда скромная и тихая девочка теперь и вовсе старалась держаться недалеко от меня. Я прекрасно осознавала, что приступ послушания вызван страхом. Страхом перед инквизиторами. Она явно чувствовала себя неуютно в их присутствии. Как и я. Если ее поведение я называла робостью, то оправдать свой страх не могла, как ни старалась.

Логичного объяснения ему не находила.

Инквизиторы давно утратили карательные функции, потому что некого стало разыскивать и наказывать. Магистры лечили больных, вместе с рыцарями и простыми солдатами уничтожали нежить, искали и обезвреживали артефакты. По сути, инквизиторы сохранили лишь грозное название, сплоченность, четкую структуру Ордена и распределение обязанностей.

Магистры и рыцари, бывшие на празднике, излучали доброжелательность. Тем не менее, поддаться общему благодушию не получалось. Как и отделаться от мысли, что те жуткие картины с пытками всего лишь прикрыли новыми полотнами. Я не могла объяснить свою стойкую неприязнь к этим людям, животный ужас перед членами Ордена, ведь прошлое инквизиции лично меня не затронуло. Я старалась не попадаться на глаза, не выделяться из толпы. Благо Лайри своим примерным поведением мне в этом помогала.

Молва не врала, новый главный инквизитор провинции Кьеш оказался вполне привлекательным молодым человеком. Светлые, почти белые волосы спускались до плеч. Большая часть волнистых прядей была перехвачена на затылке черной лентой. Эта модная среди знати прическа магистру шла, подчеркивала овал лица, высокий лоб. Образ дополняли прямые брови, ровный нос, тонкие губы, с которых во время праздника не сходила вежливая улыбка. Но черные глаза не улыбались. Взгляд оставался холодным, трезвым, внимательным. Казалось, он проникал в души новых знакомых и видел все их тайны, сомнения. От этого становилось не по себе, и все же разговаривать с магом, отведя глаза, не решался никто из присутствующих.

Магистр Талир не упускал из виду никого. Стараясь сделать беседы спокойными, неторопливыми, он не приветствовал гостей у входа, предпочитал подходить к ним позже. Тем более удивительно, что и мне, обыкновенной гувернантке, досталась пара минут его внимания. Магистр подошел к судье и его жене, разговорился с ними, мы с Лайри стояли в десятке шагов от ее родителей. Я вдруг отчегото разволновалась, сердце заколотилось тревожно и часто. Да еще девочка до боли вцепилась мне в руку. Пришлось наклониться к воспитаннице и шепотом успокаивать ее.

Добрый день, - раздался над нами глубокий баритонмагистра. - Рад приветствовать в этом доме.

Здравствуйте, - усилив хватку, пропищала Лайри. - Спасибо.

Я выпрямилась и встретилась взглядом с магистром.

Наблюдая за ним издали, почемуто думала, что он высокий. Но наши глаза вдруг оказались почти на одном уровне. О таких пренебрежительно говорят “на самомнение выше”. В этом случае самомнение было оправданным, а моему волнению нашлось объяснение. От этого человека исходила мощь, я всем естеством ощущала скрытую в инквизиторе магию. Рядом с ним, как рядом с источником, у меня перехватывало дыхание, подгибались колени, шумело в ушах, колотилось сердце, а по всему телу волнами проходила дрожь.

Добрый день, господин магистр, - собрав остаткисамообладания, ответила я.

Мой голос прозвучал неожиданно ровно, будто страха и не было. Хотя интерес, читавшийся в угольно-черных глазах мужчины, пугал так, что от волнения позабыла дышать. - Госпожа Арлина отзывалась о вас очень хорошо, уважительно сказал инквизитор. - Я восхищаюсь людьми, способными достойно воспитывать детей. Это нелегкая задача, госпожа Софи.

Я польщена вашими словами и характеристикой госпожиАрлины. Я с радостью выполняю свою работу. Не ради них, а ради благополучия Лайри. В этом задача учителя.

Магистр улыбнулся и, обратившись к девочке, заговорил серьезно и, казалось, вполне искренне:

Вам повезло, госпожа Лайри. Надеюсь, вы цените госпожуСофи и не доставляете ей трудностей непослушанием или ленью.

Девочка, как зачарованная, смотрела в глаза мужчине и была не в состоянии ответить что-нибудь путное.

Она очень послушный и умный ребенок, господин магистр,- я поспешила выручить подопечную.

Не сомневаюсь в этом, госпожа Софи, - вновь обратив наменя взгляд, ответил мужчина. - Ваша ученица не может быть другой.

Комплимента я не ожидала и смутилась. К счастью, от необходимости отвечать спас рыцарь Ордена, громко окликнувший магистра. Маг, вежливо пожелав хорошо провести время, отошел.

На большой лужайке в саду стояли длинные столы, едва не ломившиеся от всяких лакомств. Чуть в стороне расположились музыканты, игравшие незатейливую мелодию. Господин Барит увидел у столов еще двух членов городского совета, с которыми был в приятельских отношениях, и увлек за собой жену. Лайри вначале шла за родителями, все так же держась за меня. Но подходить к взрослым она не хотела. Я тоже не горела желанием с ними общаться, потому позволила девочке отвести себя к скамейке на противоположном краю лужайки. Оглянувшись по сторонам, словно желая убедиться в том, что магистр не мог ее услышать, Лайри потянула меня за руку, вынуждая наклониться.

Я его боюсь, - призналась она. - Очень боюсь.

Не стоит, - постаралась успокоить я. - Он ничего тебе несделает.

Вы не понимаете, - шепнула она, а в глазах блеснули слезы.

Он… Он… как огонь.

Извини?

Хочется прикоснуться, но знаю, что обожгусь. Ее слова неожиданно четко обрисовали отношение к магистру. Получившаяся картина была удивительно созвучна моим ощущениям. Наверное, нужно обладать незамутненностью мышления десятилетнего ребенка, чтобы дать такое ясное определение чувствам.

Теперь понимаю, Лайри. Понимаю, - заверила я и, несдержавшись, обняла девочку.

Она довольно быстро успокоилась, отвлеклась на знакомых детей. А ее слова долго еще отзывались эхом в моих мыслях. Наблюдая за общением магистра Талира с гостями, я убеждалась в том, что такое странное воздействие инквизитор оказывал только на Лайри и на меня. Остальные будто не ощущали его силы, видели перед собой обыкновенного человека.

Это приводило меня в замешательство. Потому что магистр Талир отличался даже от других магов Ордена. Я знала, о чем говорила, ведь из-за того, что отец Лайри был городским судьей, познакомилась с четырьмя магистрами. Все они могли о даре подобной силы только мечтать.

Набрав разных закусок, я устроилась на скамейке, где уже сидели три гувернантки. Девушки сплетничали о магистре Талире, обсуждали новый слух. Еще вчера он показался бы мне невероятным. Теперь я поневоле задумалась о том, что эти истории могли быть и не сильно преувеличенными, раз магистр обладал таким незаурядным даром.

Глядя, как Лайри играет с другими детьми, заметила, что девочка на несколько мгновений словно одеревенела. Причина нашлась быстро - магистр Талир прошел совсем рядом.

Видимо, Лайри почувствовала его силу, снова испугалась. Последовавшая цепочка мыслей радости не доставила. Судя по всему, кроме нас с Лайри, магическую мощь инквизитора чувствовали только другие магистры Ордена. Их лица менялись, когда главный инквизитор оказывался рядом.

Странная смесь зависти, восхищения и преклонения. Они ощущали эту силу, потому что сами являлись магами. Логика подсказывала, что и у Лайри, и у меня тоже были искры волшебства.

Восторга я от этого вывода не испытала.

Если догадка была верной, то за девочку, как только дар обнаружат, возьмется Орден. Ее научат управлять своим волшебством, а потом выдадут замуж за какого-нибудь магистра.

Моя судьба столь определенной не была. Мне двадцать шесть лет. Волшебная искра, заметная еще в раннем детстве, обычно ярко проявляется в возрасте Лайри. Почувствовав мой дар теперь, любой инквизитор сразу скажет, что больше половины жизни я скрывала свои таланты. Если добавить к этому странные познания об источниках силы, сроках проявления даров и целительных заклинаниях, то выходит, что действительно скрывала.