Лекарство

Они перекусили, попили чай, и только когда последняя чашка оказалась вымыта и поставлена в сушилку шкафа, дядя обратился к племяннику.

– Нам нужно что-то придумать, чтобы остановить производство Заваева. Да так, чтобы повторить это никто не смог. Мы с твоим отцом стояли у истоков этой разработки. Многие головы полетели с тех пор. Если сейчас уничтожить все наработки за долгие годы – то никто не повторит это смертоносное лекарство. Твой отец, я знаю, будет теперь «за», хотя ему понадобилось целых десять лет, чтобы прийти к такой же мысли. Хотя, надо отдать должное, белые мышки чувствуют себя просто великолепно в хороших условиях и могли бы жить, по моим прикидкам, намного дольше. И кролик наш, Бурик, под действием лекарства пожил бы еще. Но к чему приводят игры с природой, когда пытаются ее обдурить, – мы тоже видим! Итак, долгая процедура регистрации препарата «Спасение тысячелетия» закончена, патент получен, и производство Заваева вот-вот запустит в массовый сбыт тысячи капсул с чудо-таблетками! Мы должны их остановить.

– Как? – только и вымолвил загрустивший Кирилл.

– Тут у нас есть определенное преимущество. Мне удалось собрать пострадавших коллег. Они дошли до отчаяния, пытаясь остановить исследования, поняв их исключительную опасность. Но у Заваева всё куплено, и ни на телевидение, ни в СМИ не попадают материалы с их протестами. Слишком много заинтересованных лиц вовлечено. Так что теперь от протестов словами мы переходим к протесту делом. И поверь мне, от этих исследований не останется ни следа, если мы попадем в их логово. С нами и опытный компьютерщик, и крепкий мужчина, в прошлом – афганец, с припрятанным в схронах автоматом, так что дело за малым.

– За чем?

– Узнать, куда Заваев перевез лабораторию и всех сотрудников.

– Как?! Опять? – не удержался Кирилл, вцепившись в ножку стула. – И мой отец?

– Да. И твой отец тоже пропал в неизвестном направлении. Конечно, лаборатория – не иголка в стоге сена, но тем не менее...

– По части розыска, дядя, вы – не спец, – заметил, улыбаясь Кирилл. План моментально созрел в его голове. – Завтра мы добудем эти сведения!

И они разошлись до утра.

На следующий день, рано утром, Кирилл наспех позавтракал яичницей с тостами, запил чашкой кофе, сложил в рюкзак нужные вещи и выбежал из дома, на ходу набирая номер мобильного.

– Привет! Очень рад тебя видеть, проходи! – раскрыв объятья, через пару часов после звонка, бросился к нему навстречу солидный мужчина в щегольских туфлях и цветном галстуке. – Сколько лет, Кирилл, а?

– Да пальцев на руке скоро бы не хватило, Буржуй! – принимая приветствие, сказал Кирилл.

– Ну-ну, – усмехнулся тот, – это осталось далеко в прошлом! Теперь меня все зовут Степан Иванычем. «Желаете ли, чашечку чая, Степан Иванович?» И апартаменты опять-таки, видишь?

Кирилл осмотрелся. В просторной комнате наряду с рабочим местом за углом расположилась барная стойка, и стоящий повыше за счет ступеньки широкий кожаный диван. За рабочим столом виднелся крепкий сейф с кипой толстых папок на нем.

– Хорошо тут устроился, вижу.

– Ну так! Шеф розыскного агентства, одного из лучших в городе, между прочим, – я сказал бы лучшего, да скромность не позволяет, – должен и одеваться по форме, и кабинет иметь, внушающий уверенность, что у клиента всё будет хорошо, что он попал не к уличным ищейкам, а в серьезную, солидную компанию с широкой агентурной сетью!

– Как я рад, что нашел тебя, Степан – как непривычно всё же так тебя звать!

– А зачем было пропадать? Не нужно было бы теперь искать.

– Да после тех событий мне было не до приятелей, не до учебы, не до жизни! Если бы не дядя, то не знаю, что бы со мной было!

– Потеря мамы – всегда большая трагедия, – кивнул Степан. – А между прочим, – тут он понизил голос до шепота, – если бы ты тогда не похвастался у костра, что у твоего папеньки такие разработки, братья Волынские ни за что бы не узнали об этом. И, как знать, твоя мама была бы сейчас жива...

Кирилл грузно сел на стул, едва не слетев с него. Точно гигантский молот слетел с наковальни и двинул его по лбу, да так, что зазвенело всё тело. Хорошо, что секретарша принесла горячий чай. Глотнув пару раз, он почувствовал, что ясность мысли возвращается.

– Кто же? – строго произнес он, глядя Буржую, пусть и бывшему, в глаза. Тот мотал головой, показывая, что не скажет. – Тогда дай угадаю... Костя?

Степан легонько кивнул и перевел взгляд на стайки ласточек, круживших за окном.

– Там у них гнезда. Видишь, как оттуда голова торчит?.. Но тебя что-то привело ко мне. Какое-то важное дело, ты говорил. Перейдем к нему?

Кирилл в общих чертах обрисовал ситуацию и детально остановился на описании лаборатории и ее работниках, уточнив, что за нашивки были на охранниках. Степан молча, сосредоточенно всё записывал за Кириллом, хотя тут же стоял включенный, как всегда при таких визитах, диктофон.

– Дай мне полдня, и мы разыщем эту лабораторию! Поднимем ее хоть со дна морского! – задорно воскликнул Степан, поднимаясь, чтобы проводить Кирилла до двери.

Кирилл вышел в смешанных чувствах из кабинета друга: с одной стороны, затеплилась новая надежда, а с другой – будто ржавым куском железа разбередили старую рану.

Полдня прошли в серьезной подготовке к предстоящему штурму. Когда зазвонил телефон, Кирилл поднял трубку и выслушал собеседника. К этому часу всё было наготове, и четверо мужчин вышли из квартиры, настраиваясь на решающую схватку.

К девяти часам вечера их микроавтобус подкатил к тыльной стороне огороженного проволокой невысокого корпуса на окраине города. Еще раз обсудили весь план. Афганец в темной спецовке достал АК, вставил обойму и передернул затвор. Виктор Львович, Кирилл и полненький мужчина с лысиной вышли следом за ним.

– Ну, с богом! – сказал в напутствие Виктор Львович.

Вооруженный мужчина собрался штурмовать преграду, как все разом замерли: за триста метров впереди них, тараня парадные ворота, ворвалось еще два микроавтобуса и черный range rover, откуда вышел человек.

– Да это же Костя Седюков! – едва не крикнул Кирилл от напряжения. – Это из-за него погибла мама! – с трудом вырываясь из цепких объятий дяди, зарычал племянник.

– А это банда братьев Волынских. Раз они тут, то, значит, и мы не ошиблись. Но теперь заходим тихо. Для нас же лучше, Кирилл. Гляди – какой шикарный отвлекающий маневр они для нас организовали, лучше и не придумаешь. Вперед, ребята!

Ночь озаряли хлопки выстрелов и далекий свет прожекторов. Перестрелка шла в полную силу, когда компания из четырех человек оказалась внутри корпуса. Из охраны здесь никого не было: все выбежали в фойе, обороняя парадный вход от лобового наступления.

Кирилл и компания запетляли по длинным коридорам, поднялись по винтовой лестнице черного входа, и зашагали к офисам лаборатории твердым шагом. Идти было легче: точно ариаднина нить, многочисленные ящики, поклажи и клетки выстроились гуськом, указывая, где находится вход в лабораторию.

– Мы опоздали! – воскликнул запыхавшийся Виктор Львович.

Распахнув двустворчатую металлическую дверь, они увидели страшную картину: рядом, около дубового стола с резными ножками, лежал труп Заваева с огнестрельной раной, безжизненный взгляд которого вперился в сумрачный потолок; неподалеку лежали двое охранников, один из них еще подавал признаки жизни, сипло постанывая. В дальнем углу заводского помещения, в окружении компьютеров стоял Григорий Филиппович, занеся палец над клавишей клавиатуры. Он угрожающе смотрел на Костю Седюкова, который с пяти метров держал его на прицеле.

– Предупреждаю: если я нажму клавишу – то уничтожу все результаты многолетних исследований. Вам придется начинать всё с ноля! Убьешь меня – и потеряете формулу питательной среды, в которой могут жить наши бактерии. А без этого вы не сможете выпустить новые партии. И опять же – братья Волынские не погладят тебя за это по головке!

Костя смотрел на него, как кобра перед прыжком, готовая наброситься на свою жертву и впиться ядовитыми зубами в плоть. Он сводил и разводил брови, широко тараща глаза, но не мог ни на что решиться. Зато решился Кирилл. Незаметно для всех он подобрал пистолет у сраженного наповал заваевского охранника, и, подойдя ближе, направил его на Костю.