Страница 24 из 32
Очень скоро у нее установились великолепные отношения в коллективе: девчонки знали, на кого скинуть неудобное дежурство, а мальчишки — были довольны, что вместо условной Наташи, с ними будет работать Юля.
Она сама не заметила, как пролетели полгода… И на очередном обходе, проверяя пациенток, она, наконец, встретила ее.
— Ланцова Марина Леонидовна, — прошептала она про себя. — Попалась…
Соперница до сих пор была какой-то не необычной: легко повиновалась командам, не пыталась, как другие мамаши, надавить на "я беременная, мне тяжелоооооо!..", и, главное, не узнавала ее. Юля переполошилась было — вдруг повезут рожать, а у нее ничего не готово, но на ее счастье, Марину положили заранее, учитывая ее душевное состояние.
Юля с трудом скрывала вожделение, глядя на ее животик. И это не укрылось от Марины: дура-дурой, а на очередных процедурах она поймала ее руку и положила сверху.
— Чувствуешь? — девушка мягко улыбнулась. — Шевелится маленький.
Юля действительно ощутила, как крошечная ручка(или ножка) толкнула ее через чужую кожу. От несправедливости у нее защипало в носу, она смахнула слезу, собирающуюся размазать тушь.
Оставшись одна, она провела по ладони, которую толкнул малыш и улыбнулась. Ребенок Артема хотел к ней. Она ему нравилась. Нельзя обмануть его ожидания.
***
Аборт на позднем сроке беременности — не редкость. Юля не понимала этих мамаш и ненавидела их выбор. Но именно благодаря им у нее будет малыш Артема.
Спортивная сумка, с которой она ходила на работу уже второй месяц, сегодня непривычно тянула плечо, но это был нужный груз. Проскользнув в кухню, девушка поставила сумку на пол и вытащила пластиковый пакет. Стараясь не смотреть на содержимое, засунула его на полчаса в морозилку, а потом в обычный отдел. Замораживать плод было нельзя. Никто не поверит.
Юля старалась не думать о том, что у нее в холодильнике лежит мертвый ребенок. Так было проще. Но когда она размешивала сахар в чае, рука ее мелко дрожала.
Она включила телевизор и опасливо покосилась на новый ковер. От пентаграммы не осталось никаких следов. Но она про нее помнила.
— Никто не появится тут, пока ты их не вызовешь, — сказала Юля вслух, пытаясь убедить сама себя.
Получилось не особо — голос заметно дрожал. Она вернулась в квартиру после того, как проработала в роддоме неделю, добираться было в три раза ближе, чем до родителей.
Покосившись на холодильник, Юля выругала себя. Кто говорил, что это будет просто? Конечно, это будет страшно. Конечно, это будет больно. Девушка потерла запястье со шрамами, достала блокнот и снова стала проверять свои записи.
В ее плане был один единственный изъян. Она прекрасно понимала, что вынести младенца из роддома не сможет никаким образом. Ни один ребенок не будет спать до конца ее смены. Значит, придется снова засветить эту квартиру перед навитами. Снова чертить пентаграмму. Снова отдавать свою кровь.
Юля уже не первый месяц думала о том, как сделать все с минимальными потерями и максимальной точностью. В блокноте было три варианта действий при похищении. И она уже знала, какой выберет.
***
Пентаграмма пылала вокруг стоящей в центре миски Живой крови. Юля, прикрыв глаза, повторяла мантру:
— Дух, приди, Живой крови напейся, подчинись моей воле! Дух, приди, Живой крови напейся, моей воле подчиняйся! Выпей Живой крови, лишись своей воли!
В пентаграмме резко материализовался высокий и мускулистый дух. Он втянул затрепетавшими ноздрями воздух, и тяжело посмотрел на Юлю.
— Одна миска Живой Крови — ничтожно мало ради безоговорочного подчинения!
— Назови цену!
— Один приказ — одна миска. Договор?!
— Договор!
Навит схватил Живую кровь и опрокинул в себя миску, после чего вылизал ее. Юля тем временем прочитала заклятие:
— Заклинаю на Живой крови, лишаю тебя воли! Исполняешь мою волю — получаешь Живой крови!
— Договор заключен! — сказал навит.
— Назови свое имя!
— Муркрисхш Барэкшюртх.
— Буду звать тебя Мурка, — Юля криво ухмыльнулась, хотя ее потряхивало. — Ты можешь стать женщиной?
Дух немедленно превратился в симпатичную смуглую девушку.
Теперь следовало дать духу задание, которое он мог исполнить. Проверка доброй воли и силы привязки.
— Принеси мне голову того навита, что обманул меня с возвращением Артема.
Мурка покачала головой, голос ее тоже стал другим:
— Нет. Наш договор касается этого мира. В Навь не суйся. Если ты вызвала меня ради этого — брось… То, что тебя не тронули после убийства Навия — было сделано именно ради Живой крови. Мы готовы сотрудничать. Но только в Яви.
— Хорошо. Тогда слушай, что надо будет сделать.
***
Здоровье Марины вызывало опасение, срок уже был достаточным, чтобы родился жизнеспособный ребенок, поэтому решили стимулировать роды.
Юля была готова — несмотря на регулярные заготовки Живой крови, она буквально жила в роддоме, боясь пропустить роды. Услышав слово "кесарево" — она испытала облегчение. Роды будут днем и даже не надо меняться ни с кем, плюс до конца смены не так много времени.
Общий наркоз еще больше облегчал дело.
Когда в ходе операции ребенка извлекли из тела матери, Юля чуть не разрыдалась от хлынувших на нее эмоций. Это малыш Артема, его сын, значит, она будет любить его так же, как любила его отца.
В момент, когда пуповина была перерезана, Юля произнесла Слово Силы которое ей дала Мурка, и время замерло, растянувшись в тысячу раз.
— Муркрисхш Барэкшюртх, приди ко мне!
Как и договаривались, навит появился с мертвым младенцем. Юля, дрожащими руками, поменяла детей и передала сына Артема Мурке.
— Твоя воля — моя воля! — напомнила она.
— Все по Договору!
— Возвращайся в комнату с ребенком. Храни его, пока я не вернусь! — помимо слов, Юля сопроводила все это теплыми эмоциями по отношению к ребенку.
— Поняла, — кивнула Мурка. — Сохраню.
— Если все будет хорошо — получишь три миски Живой крови, помимо Договорных!
Навит расплылся в улыбке и исчез.
Юля произнесла Слово Силы наоборот, и время вернулось в обычное русло.
Началась привычная суета, свойственная неудачным родам. Юля с трудом дотерпела до конца смены, сердце рвалось домой, к… сыну.
Лишь взяв малыша на руки и услышав его крик, она поверила, что все прошло нормально. Лишь накормив его смесью и перепеленав — в то, что навит с ним ничего не сделал.
Легализация тоже не отняла много времени, и тут Юля справилась сама. Принесла ребенка к служебному входу в сумке, взяла его на руки, и зашла в роддом уже с дитем.
— Подкидыш, представляете! — воскликнула она первым же, кто ей встретился. — Какой чудный! Заберу себе!
К концу смены весь роддом знал, что Юля решила усыновить ребенка.
Родители вначале отказывались помогать, взывали к тому, что она еще молодая и нужно доучиться, но Юля настояла на своем. Видя, как нежно дочь относится к малышу, мать решила, что стать молодой бабушкой — не так уж и плохо. А там, глядишь, и собственные внуки пойдут.
Получив окончательное одобрение родителей, Юля вызвала Мурку еще раз. На этот раз — ради денег. Она долго думала, какая же сумма будет достаточно крупной… и решила ограничиться миллионом рублей.
Красивая сумма, вроде много — вызов не зря, но и не пошикуешь особо.
Органы опеки вначале сопротивлялись, но положительные характеристики с мест работы и учебы, а также занесенный пакет с бумажным содержимым способствовали скорейшему утверждению опеки, а чуть позже — усыновлению.
Едва получив документы на ребенка, Юля приступила к осуществлению последней задумки. Она привыкла гнать от себя эти мысли. Никогда не записывала этого в блокнот с планами.
Та маленькая, глупенькая девочка осталась в прошлом. Юля знала, что если будет жить тут, навиты не отстанут. Поэтому, окинув взглядом квартиру и подхватив ребенка, она вышла на улицу, села в такси и уехала. Навсегда.