Дорога в Ад

Марина пошла вдоль улицы, по следу волков. Постепенно добротные дома сменились строениями попроще, и вскоре улица уперлась в поле. Вернее в степь, слева виднелись заросли акации, справа водная гладь небольшого речного залива. Охотница остановилась и прислушалась, обращенные были рядом, они не решались далеко уходить от людей, но в тоже время боялись. А еще они были очень голодны. Но покидать своего убежища до наступления темноты никто из них не собирался.

Марина постояла еще немного, потом вернулась обратно в поселок. Полиция и скорая уже уехали, соседи разошлись по своим делам. Если бы не машина, уткнувшаяся в столб, ничего не говорило бы о произошедшем сегодня утром. Женщина прямиком пошла к дому жениха. Толкнула калитку, она оказалась не запертой. За пустым длинным столом во дворе сидело несколько мужчин, они что-то пытались одновременно рассказать друг другу, и не обратили никакого внимания на вошедшую. Марина спокойно поднялась на высокое крыльцо и вошла в дом. Тут густо пахло валерианой и корвалолом.

Обе матери сидели на диване обнявшись и тихо плакали. Охотница подошла и аккуратно села с краю.

— Я могу помочь вам, — тихо сказала она. — Только все нужно сегодня сделать. До заката.

Медленно, будто не веря услышанному, женщины повернулась к Марине:

— Как? Что нужно сделать? — с надеждой спросила они.

— Надо пошить пять рубах самых простых, белых, можно просто дырку в простыне и по бокам застрочить. Сможете?

— И все?

— Еще нужно будет взять хлеб, и пойти со мной. Ваши дети сейчас напуганы, устали и хотят есть. В идеале всех собрать, чьи дети попали сегодня в беду.

Женщина внимательно слушала и не перебивала.

— Каждая возьмет хлеб и рубашку, пойдете со мной, а дальше я расскажу, что нужно будет сделать. Если мать далеко, пусть знакомая или подруга идет. Только это обязательно надо сегодня сделать. Понимаете? — с горячностью спросила Марина.

Женщины быстро взяли себя в руки, пока есть хоть крохотная надежда спасти детей. Пока одна деловито доставала из шкафа белые простыни, другая обзванивала матерей дружка и дружки. Скоро в доме собрались все женщины, за водителем пришла жена. К их приходу пять рубах-балахонов были готовы.

Каждая взяла по рубашке и булке свежего хлеба и отправились за Мариной. За поселком остановились, охотница опять прислушалась. Все пятеро волков были здесь же. Теперь оставалось самое ответственное дело.

— Я вам помогу, — начала говорить охотница, — вам важно узнать вашего ребенка, позвать по имени, дать хлеба и надеть на него рубаху. Понятно? Главное, не бойтесь, они тоже боятся и хотят домой.

Женщины согласно закивали.

Зажав в одной руке свой талисман, а в другой нож колдуньи, Марина закрыла глаза и сосредоточилась. Она мысленно увидела обращенных, все пятеро лежали под кустом акации, где она их и почувствовала впервые. Ветер дул от них в сторону женщин, поэтому волки ничего еще не почувствовали. Теперь нужно было их позвать.

— Зовите их по имени, зовите к себе. Как в детстве звали! — велела Марина.

Женщина принялись в разнобой, не смело звать своих детей. Волки, услышав свои имена, насторожились, не зная, что им делать. Идти на зов, как подсказывает человеческий разум, или бежать без оглядки, как подсказывает волчий инстинкт. Тут уже подключилась охотница, она мысленно позвала их, показав им матерей и жену.

Все пятеро, не смело, выглянули из своего укрытия и недоверчиво остановились. Но вот, один, самый смелый, двинулся вперед. Останавливаясь на каждом шагу, подошел к женщинам и замер.

— Сережа! — воскликнула жена водителя.

Волк сделал несколько шагов на встречу жене. Она плавно шагнула, протянула руку с куском хлеба, и стала на колени. Волк осторожно взял хлеб, и остановился, женщина накрыла его сшитой сегодня рубашкой. Как только ткань коснулась шерсти, животное упало на землю, забилось, мучительно превращаясь обратно в человека. Жена замерла, со слезами наблюдая, как осыпается шерсть, кости на руках и ногах удлиняются, когти уменьшаются, будто втягиваются внутрь распрямившихся пальцев, пропадает волчий оскал. Кто-то из подошедших волков угрожающе зарычал.

Через какое-то время жена помогла Сергею, уже человеку, натянуть рубаху.

— Сутки не снимай её. Завтра после заката снимете и сожжете! — велела Марина.

Женщина обняла мужа и расплакалась, уткнувшись лицом ему в грудь. Сергей крепко обнял жену.

Остальные волки, после увиденного, осмелев, подошли к матерям. Один за другим они снова становились людьми. Женщины плакали, парни растерянно и смущенно пытались их успокоить.

— Чем мы можем отблагодарить вас? — спросила одна из женщин у Марины.

— Вы сами все сделали. Не я. Значит, и благодарить не за что, — спокойно ответила охотница. — Сейчас идите по домам, и постарайтесь эту ночь не выходить на улицу.

Потом немного подумала и добавила:

— И сегодня не надо никому ничего сообщать. Если хотите остаться людьми. Понятно? — добавив в голос холода спросила женщина.

Все молча закивали головами, будто заведенные. После быстро разошлись по домам. Глядя, как они короткими перебежками, идут домой, пытаясь остаться незамеченными, Марина усмехнулась. Ничего страшного в том, что их кто-то увидел бы ничего не было, просто лишние свидетели могли помешать ей. Пусть лучше улица сегодня ночью будет пустынной.

Анатолий выглядел уже не таким уставшим, и Марина решила обратиться к нему за помощью:

— Я хочу сегодня наказать колдунью, могу справиться и сама, но вдвоем будет проще. Поможешь?

— Если расскажешь, что от меня требуется.

— Нужно помочь её удержать.

— Как? — не понял отец Анатолий.

— Я подготовлю ловушку, она обязательно придет, никуда не денется, а вот что бы из ловушки не ушла, понадобишься ты. Что там нужно для защиты от ведьм читать? Есть же такие молитвы? — решила уточнить Марина.

— Помогу, какой разговор, — улыбнулся Анатолий.

— Ты еще, "без базара", скажи, — рассмеялась охотница.

— Ты когда собираешься уезжать отсюда? — перевел разговор священник.

— Как с колдуньей разберусь, так и поедем. Повезет — можно хоть ночью ехать.

— А оставить её не хочешь? Пусть Бог все рассудит! — поинтересовался отец Анатолий.

— По вашему ученью, бог карает и награждает после смерти, — глядя куда-то в даль, начала ответ Марина. — А до своей смерти, эта Нинка, еще много гадостей сотворит. Я же её не убить хочу, наказать, если получится силы лишить. Хотя, таких как она только могила исправит, — жестко, как припечатала закончила она.

После она оставила отца Анатолия решать с хозяйкой вопрос оплаты за постой, а сама начала готовиться к встрече с колдуньей. Нашла несколько цветов дикого мака, собрала левой рукой его семена, наговаривая нужные слова.

— Ярило пресветлый небесными путями ходил. Зерна маковы собирал, да люду доброму раздавал. Бесов ими не наделил. Он им путь к небесам закрыл. На каждом зернышке печать Ярилина. Кто ее сломает, тому могила!

Когда нужное количество семян было собрано, она позвала с собой отца Анатолия. После опять воткнула в землю нож, что нашла утром на перекресте, и рассыпала вокруг собранные семена. И принялась читать заговор:

— Как зеркало отражает мак, отражает и не принимает, так мак его свойства впитает, и отныне отражает — все напасти, страсти, наговоры, приговоры, все дурное и смражное, нечистое и вредоносное, отразит и отправит назад, а что не отправит, то в себя впитает и заберет, оградит и защитит.

При первых словах, будто холодом пахнуло, значит, здесь колдунья, рядом, скоро придет. Действительно, не успела Марина произнести последние слова заговора, как в конце улицы появилась чья-то фигура. Женщина медленно брела, как лунатик, не глядя по сторонам. Дойдя до перекрестка, она начала медленными кругами ходить вокруг ножа, собирая рассыпанные маковые семена. Охотница принялась читать новый наговор.

— На море-Окияне, на острове Буяне, лежит бел-горюч камень Алатырь…