«Самокатчик»

– Были у нас орлы и на первом году, – ввернул своё Славик. – Пытались хитроумничать по такому туману. Сержанты, конечно, заметили, что их нет в строю. Всю роту на Херду гусиным шагом сгоняли!

– Ох, бляха! – не выдержал Игорь. – Горка-то крутая!

– Ну, не до самой вершины, конечно, – пояснил Славик, – а то ракетчики, которые там стояли, со смеху б померли. Ну, где-то до половины. Хватило, короче! А о том, что потом было с теми хитроумными – и вспоминать не хочется. Жуть!

– Оно тут всё жуть, – после недолгой паузы обречённо, будто самому себе, вполголоса заключил Санька. Бросив на сырую землю окурок, повернулся лицом к палатке. – Ладно, давайте хоть в туалет да к умывальникам сходим.

Возвратившись в палатку, все ещё немного посидели, лениво поболтали о том о сём. Только потом засобирались идти. После ночи терпеть уже не было сил.

Ходить решили по трое. Первыми, оставив товарищам шинели и шапки, отправились Санька, Вовка и Игорь. После того как вернулись, пошли Серёга, Ваня и Славик. Вскоре возвратились и они.

Водные процедуры всем не особо понравились. В умывальных комнатах было очень холодно. Заметили, что в одном окне разбито стекло. На три крана с раковинами – туча народу! Двери: хлоп, хлоп, хлоп… Почти не закрываются. Под ногами сырой, грязный кафель. Всюду вонища, жуткий ледяной сквозняк. Не раскупаешься. Тем не менее освежились, растёрлись белыми вафельными полотенцами, набрали с собой пару бутылок воды.

Завтракали банкой говяжьей тушёнки и банкой гречневой каши с мясом. Оставшиеся галеты и сахар поделили на всех поровну.

Медленно пережёвывая пищу, вяло разговаривали:

– Ни у кого больше ничего съестного не осталось? – проявляя старшинскую хватку, спросил товарищей Ваня.

Те отрицательно покачали головой.

– Ясно, – вздохнув, Ваня продолжил: – Деньги хоть есть? Видел, что здесь с машины торгуют всякой всячиной. Вроде как автолавка. Там продукты, курево.

– Откуда деньги? – вопросом на вопрос ответил Серёга. Сам всё ж полез по карманам. – Оставлял какую-то мелочь. Домашним хотелось показать эти марки немецкие да пфенниги.

Ребята тоже зашарили по карманам. У каждого что-то нашлось. Молча, гремя мелочью, потянули руки к Ваниной большой ладони. Набралось около десяти марок. Не густо, но хоть что-то.

– Если сегодня улетим, то всем раздам сколько у кого было, – деловито сказал он, опуская деньги в карман. – Ну, а если нет, то будем вместе решать, что купить.

Некоторое время молча продолжали жевать. Обдумывали последние Ванины слова. А ведь вполне вероятно, что улететь не удастся и сегодня. Да ну, не может быть! Постепенно, чтобы прогнать недобрые мысли, снова втянулись в разговор.

– На десять марок можно было две коробки вафель купить, – вспомнил Вовка. Конечно, он имел в виду Ордруфскую вафельную фабрику, которая располагалась невдалеке от артбригады, в которой служили ребята. На фабрике почти всегда немцы торговали некондицией – вафли с отколотыми уголками, чуть неровные. Продавали их целыми большими коробками, которые стоили всего пять марок; шоколадные – шесть марок! Каждый солдат, служивший в Ордруфе, знал об этом. Вафли покупались и съедались военнослужащими в казармах, в парке, на полигоне и в огневом городке. Это было великое лакомство! А что ещё нужно солдату в мирное время?

– Ага, – тут же поддержали Вовку все ребята.

– Только ну их на фиг, эти вафли, – немного подумав, продолжил Игорь. – Лучше б домашнего чего-нибудь.

– Это точно, – согласились и с ним.

– Ничего не заметили, когда умываться ходили? – меняя тему, окинул всех любопытствующим взглядом Серёга. – Мне несколько человек с фингалами встречались.

– Мало ли. Может, старые счёты у кого-то по службе остались, – предположил Санька. – Кто знает?

– Около умывальников болтали, что в какой-то из палаток в эту ночь тоже чемоданы стащили, – поделился наблюдениями Славик.

Помолчали. Совсем грустно стало. Домой! Хочется домой!

Вовка встал с нар и, приготовившись отхлебнуть воды из бутылки, взглянул вдоль всей полной народу палатки. Неожиданно взгляд его на ком-то или на чём-то остановился, замерла и рука с бутылкой.

– Ты чего? – заметив это, спросил Санька.

– Кажется, те уроды, которые вчера с Игорем у столовой скубанулись, тоже здесь.

Славик медленно приподнялся, посмотрел туда, куда устремил взгляд Вовка.

– Точно, они.

– Да и по барабану! – не вставая с места, зло бросил Игорь, припомнив обидное «пасть».

– Ладно, мужики, – взял слово Ваня. – Если будут рыпаться, тогда ответим. А самим не начинать!

– Как же они очутились тут? Вроде ж не было, – вслух выразил недоумение Серёга.

Санька тоже посмотрел в дальний конец палатки, где кучковались возле своего сержанта чернобровые ребята.

– Были, – неожиданно выдал он. – Видел я их, только не узнал сразу, секундное ведь дело.

– Кажется, нас тоже заметили, – усаживаясь наконец, отхлебнул воды и передал Игорю бутылку Вовка.

– Да, кое-кто из них уже тут проходил, – снова доложил Санька. – Ничего они. Тоже, наверное, надоело за два года глотки грызть друг дружке.

– Во даёт! И молчал, – укорил Игорь.

– А что говорить? Всё! Забыли. Они нас не знают, а мы их. Домой надо попасть. Ну его всё к такой-то матери!

Все согласились. На том завтрак и закончился.

Время медленно, даже очень медленно, но всё же шло.

«Дембеля», уже прибывшие и ещё прибывавшие на пересыльный пункт, казалось, были предоставлены сами себе. Их никто не строил, никто не проверял по списку вечерней поверки. О них вообще будто забыли. Даже редко появлявшиеся на пересыльном офицеры, опустив голову и не глядя по сторонам, быстро проходили мимо палаточного городка. Если кто-то из «дембелей» спрашивал их, будут ли сегодня рейсы, или «Когда же мы улетим?», то они на ходу вяло отмахивались: «Как только, так и сразу!» – или грубо отвечали: «Ждите готового!»

И все ждали.

Ещё остававшихся в лагере солдат из молодого пополнения увезли нынешним утром. Из-за этого освободилось несколько палаток. «Дембеля», проведшие ночь в тесноте, сразу же ринулись занимать опустевшую жилплощадь. Но скоро явились офицеры и «вежливо» попросили вернуться на свои места. Похоже, что всё было под контролем. Прошёл слушок о том, что к вечеру должна прибыть очередная партия увольняемых. Для них и держат пустые палатки.

Караул! Значит, и сегодня никто никуда не улетит!

Близился полдень, а туман, казалось, и не думал рассеиваться. Он лишь слегка, метров на десять-пятнадцать, поднялся от земли и завис белой непроглядной пеленой. Только иногда, и то очень ненадолго, прорывался, пробивался сквозь эту пелену к сырой земле весёлый, вселявший надежду на лучшее тоненький солнечный лучик.

– Ветра бы! – разговаривали между собой изнывавшие от ожидания «дембеля». – Сразу б разогнал туман!

Но ветра не было.

Побродив бесцельно по оживлённому пересыльному пункту, ребята собрались в палатке. Молча устроились по своим местам. Кто-то лежал, кто-то сидел. Иногда выходили покурить, а чаще курили прямо здесь. Не хотелось никого ни видеть, ни слышать. Тягостное томление охватило их физически крепкие тела. И всё же за два года привыкшие к строгому распорядку дня организмы в положенное время потребовали пищи.

– Что-то сосёт под ложечкой, – озвучил Санька то, о чём в последние полчаса думали все.

– Давайте обедать, – наперебой согласились товарищи. – Ваня ведь купил консервы, тушёнку, булочек, лимонада. Наесться хватит.

Только Вовка смолчал. Немного подумав, спросил:

– Деньги все истратил?

– Ну да, – подтвердил Ваня. – На еду всё ушло. Да две пачки сигарет взял. Курить почти у всех кончилось. Вот! – вытащив из пакета сигареты, он продемонстрировал их ребятам.

– Я что думаю, – снова взял слово Вовка. – Может, попробуем сходить на обед в столовую? А то, что у нас есть, будет на ужин и завтрак.