Время сестер

– Привет, – сказал он. – Думаю, выйду на вечернюю прогулку по старой тропинке за домиками. Так ты живешь в этом коттедже? Помню…

Она подняла ладонь.

– Это было очень давно.

– Десять лет, если я правильно помню. Мы были парочкой глупых подростков, да?

– О, да, – кивнула Харпер.

Он не имел даже ни малейшего представления о том, насколько глупыми и безответственными они были в то лето.

– Ты здесь всего на пару недель или останешься надолго?

– Я правда не знаю. По сути, я живу одним днем, – ответила она.

Он кивнул.

– Понимаю тебя. Не возражаешь, если я присяду? – спросил он.

Она пожала плечами.

– Ступенек полно. Устраивайся на ту, которая кажется поудобнее.

Он присел на верхнюю ступеньку и вытянул ноги вдоль лестницы до самой земли.

– Я не могу забыть то лето. А ты?

– Да, я тоже, – ответила она.

То лето определило ее судьбу на последующие десять лет и стало причиной, по которой она теперь каждую весну мучается угрызениями совести.

– Два сумасшедших подростка нашли друг друга, пиво, секс… Ты замужем? – спросил он.

– Нет. А ты?

Он покачал головой.

– Пока нет.

– Помолвлен? – спросила Харпер.

– Был когда-то. Ей претила мысль, что я рыболовный эксперт.

Она не осознавала, что в ожидании его ответа затаила дыхание. Не то чтобы это что-нибудь меняло. Теперь они совершенно разные люди.

– Кем же она хотела тебя видеть?

– У меня есть образование в сфере торгового предпринимательства, и я работал на ипотечную компанию год, пока не понял, что мне не идет костюм-тройка, – усмехнулся он. – А ты чем занималась?

– Я сменила много мест работы, подрабатывала то тут, то там, просто чтобы хватало на жизнь. Последний раз работала в баре и жила в квартире над ним, – ответила она.

– Это шутка?

– Не-а, последний класс я не закончила, но аттестат получила. В колледже ни разу не появлялась.

Он встал с лестницы.

– А я полагал, что у тебя уже есть одна или две нефтяные скважины, или ты, наверно, модель какого-нибудь модного бренда одежды.

– Разочарован? – спросила она.

– Ни в коем разе. Мы все должны найти свой путь. Как говорила моя любимая тетя: не важно, что ты делаешь, главное, чтобы ты был счастлив.

– Судя по всему, она очень мудрая. Прохладно становится, – поерзала она. – Пойду-ка я внутрь.

– Если пригласишь к себе, я могу принести из своего коттеджа ящик пива, – ухмыльнулся он.

Она покачала головой и встала.

– Не сегодня. Мы больше не те сумасшедшие дети.

– Жаль, конечно. То лето было лучшим в моей жизни. Может быть, как-нибудь в другой раз. За завтраком увидимся?

– Это моя работа на все время, пока я здесь, – сказала она.

Как написал однажды один великий писатель, то лето было для Харпер одновременно и лучшим и худшим из всех. Сладкое пробуждение обернулось кошмаром наяву.

Она вошла в дом и упала на кровать, зарывшись лицом в подушку. Затем она перевернулась и погрозила кулаком в окно.

– Боже, за что? Зачем ты поселил меня в этом коттедже и послал Уайатта Симпсона на озеро в первую неделю моего пребывания здесь?

Встреться лицом к лицу со своими демонами и оставь прошлое, – четко сказал голос в ее голове. Неужто Бог говорит с ней? Если так, то он просто не знает, насколько страшны были ее демоны.

– Наконец-то я чувствую себя как дома, – промычала Брук в перерывах между поеданием своего любимого ужина: спагетти, салат, горячие булочки и шоколадный торт на десерт.

– Как прошел первый день в школе? – спросила Дана.

– Все нормально. Мне очень нравится Кэссиди. Мы уже подружились, а еще там есть один мальчик… – Брук положила руку на сердце и затрепетала густыми ресничками. – Он ходит в ковбойских сапогах и облегающих джинсах, и он просто мечта. В государственной школе все по-другому. Формы нет. Все выглядят по-разному.

Сердце Даны екнуло и упало на уровень ее розовых пушистых тапочек. Она не была готова к тому, что Брук будут нравиться мальчики и она захочет ходить на свидания.

– Но у него есть девушка, и он старшеклассник, так что он даже не взглянет на меня, – вздохнула Брук. – Но когда у меня появится парень, он будет выглядеть так же, и от него мое сердечко растает. А знаешь что? – Она убрала руку с груди и сменила тему разговора. – Надо было пригласить тетю Харпер и тетю Тауни. Им наверняка одиноко.

– У них тоже есть работа, как и у нас. Завтра и в воскресенье ты будешь помогать Флоре в прачечной.

Дана бы ни за что не стала приглашать этих двоих на ужин. Бабушка поступила мудро, распределив их обязанности. Если бы ей пришлось проводить по тринадцать часов в день в одной комнате с Харпер или Тауни, вскоре на нее бы надели смирительную рубашку. Или того хуже – она бы угодила в тюрьму.

Брук застонала.

– Уж лучше убираться в лошадиных стойлах.

– Ты видела здесь стойла?

Ее дочь покачала головой.

– Когда мы закончим завтра вечером и магазин закроется, может, спустимся к озеру? Можно даже взять бутерброды или попросить дядю Седа приготовить нам чизбургеры.

– Раньше по пятницам или субботам мы устраивали ночь кино и попкорна. Почему бы просто не продолжать в том же духе, Брук?

Возможно, есть маленькая вероятность, что если она сохранит верность традициям, то сможет отсрочить неизбежный интерес Брук к мальчикам.

– Тогда давай в воскресенье после работы? – предложила она.

– Может быть, если не будет дождя, – согласилась Дана.

– Знаешь, что мне больше всего нравилось в гостях у бабушки Энни? – спросила Брук и продолжила говорить, не давая Дане ответить: – Мне нравилось сидеть с ней на садовых качелях. Когда мы отужинаем, можно мы выйдем на крыльцо и покатаемся? Поговорим о бабушке, и я смогу с ней попрощаться.

– Конечно, пойдем, – сказала Дана, подавив комок в горле. – Если хочешь, давай возьмем с собой туда десерт.

– Бабушке бы это понравилось, – сказала Брук.

Туча заслонила собой луну, закрыв половину света, в то время как они сидели на качелях и прислушивались к скрипу цепей, поедая шоколадный торт, и пили вместе апельсиновую газировку прямо из бутылки.

– Этот вкус напоминает мне шоколадно-апельсиновые конфеты, которые мы дарили бабушке Энни на Рождество, – сказала Брук.

Каждый год Дана покупала для бабушки Энни маленькие апельсинки, завернутые в фольгу. Она любила сочетание этих двух вкусов и всегда мечтала о том, чтобы найти эти сладости в своем чулке.

А ведь я даже не подозревала, что прошлым Рождеством вижу ее в последний раз. Если бы я только знала, то принесла бы ей дюжину этих шоколадных апельсинов, – подумала Дана.

Брук указала на небо.

– Посмотри на эти звезды. Думаешь, в раю на небесах правда есть дыры в полу, как поется в той кантри-песне? Бабушка может заглянуть вниз и увидеть нас?

– Не знаю, – ответила Дана. – Но если это так, то я уверена, она счастлива, что мы продолжаем ее дело здесь.

– И особенно, что мы поддерживаем дядю Седа, – сказала Брук. – Она будет скучать по нему больше, чем по всем остальным. Он стал еще худее с тех пор, как мы видели его в прошлый раз.

– Он, похоже, и вправду похудел, но ведь в последние недели ему пришлось взвалить на свои плечи и свою, и бабушкину работу. Может быть, теперь, когда мы все ему помогаем, он немного наберет. Почему ты думаешь, что она будет скучать по нему больше, чем по нам?

– Они были лучшими друзьями всю свою жизнь. Мне так бабушка сказала в последний раз, когда мы виделись. Она рассказывала, что они с дедушкой Шеймасом и дядей Седом родились в этом месте, еще когда здесь не было озера и стояла пара фермерских домиков, поэтому они всегда дружили. Если бы у меня была такая подруга, я бы точно так же скучала по ней.

Брук доела свой кусочек торта и слизнула с тарелки остатки шоколада.

– Брук Клэнси, это дурной тон, – одернула ее Дана.