Когда следы ведут в зазеркалье…

— Всё те же, всё те же, — тем не менее, ответила она, стараясь не вглядываться в название заметки на первой полосе. Ей это не интересно — она давно постановила про себя и старалась придерживаться принятого решения.

Конторщик сочувственно покивал и, отметив номер её пропуска у себя в журнале, вернулся к своей газете, а Клэр, кутаясь в плащ, вышла в очередной дождливый вечер. Только большое начальство могло пользоваться порталом для перемещения внутрь и извне Конторы, а простым следователям как она сама нужно было добираться до дома своим ходом в любую погоду. Хорошо, что живёт она рядом с работой, всего-то надо пройти вдоль улицы до следующего перекрёстка, а затем направо через небольшую площадь к средней руки квартирному дому, где на доставшиеся ей от отцовского наследства средства ей удалось приобрести небольшую квартирку на втором этаже.

Четыре года назад отчим, не зная о состоявшейся у императора аудиенции, всё-таки обратился к тому с жалобой на падчерицу и едва, впрочем, не пострадал сам. Его Величество вдруг заинтересовался, куда подевалось состояние покойного герцога, и почему большая часть земель оказалась распродана. Расследование было поручено одному из советников императора, и то ли отчиму удалось того подкупить, то ли ушлый барон успел ловко подделать документы, но, вдруг, оказалось, что земли были, якобы, распроданы ещё отцом Клэр, а состояние исчезло, потому что тот вкладывался в заведомо провальные предприятия. Огромное же своё состояние барон Крясякс объяснял тем, что в очередной раз выгодно женился. Девушка не понимала, как император и его советники могли поверить в эти шитые белыми нитками аргументы. Тем не менее, оставшиеся герцогские земли и замок были временно конфискованы в пользу короны и достанутся, согласно воле Его Величества, только будущему герцогу Соторьену, если тот когда-либо появится, так как полного права на титул сама Клэр так и не получила. Девушка подозревала, что к такому решению приложил руку недовольный ею глава имперской Службы Охраны Порядка. Теперь титул полноправно смог бы носить только её возможный второй ребёнок — первый бы получил имя отца — а в случае, если она умрёт бездетной, то император получал право распорядиться им по собственному усмотрению. Впрочем, в эти детали Клэр особо не вникала. Для неё было главным, что отчим остался-таки ни с чем и имя её отца не будет им опозорено, а что до неё самой, то так было даже лучше. Было бы крайне неудобно, если бы коллеги были вынуждены обращаться к ней «Ваша Светлость».

Стоило Клэр выйти на улицу, как дождь усилился, а ветер так и норовил задрать полы плаща, что, когда она добралась до дома, её можно было выжимать как тряпку. Сняв, отжав и развесив плащ и потяжелевшее от воды платье, девушка обернулась, чтобы наткнуться на внимательный взгляд Нахала, наглые зелёные глаза которого требовательно смотрели на неё, словно намекая, что уже вечер, на дворе темно, и пора бы уже им, наконец, поесть!

— Голодный, да? — Клэр сочувственно посмотрела на рыжее животное, впервые появившееся перед её дверью, едва она только въехала в эту квартиру, и теперь на равных правах с девушкой в ней живущее. От непрерывных дождей окрестные мыши попрятались так, что поди найди, и коту приходилось с утра до вечера бродить голодным.

Утром они обычно делили на двоих яичницу — единственное блюдо, которое Клэр научилась готовить — а вечером купленные девушкой по дороге домой бутерброды. Днём она, конечно, если не забывала, то могла сходить пообедать в кафе, но по вечерам приходилось довольствоваться тем, что есть, и с ностальгией вспоминать университетскую столовую с её супчиками и салатиками. Разделив ужин пополам — коту котлеты, а ей хлеб с сыром — Клэр снова принялась размышлять о неуловимом трубочисте. Дерзкий похититель украшений знает, что она его ищет — девушке даже казалось, что тот это знал с самого начала — и поэтому будет всегда от неё прятаться. Как же ей тогда его найти? Отправить вместо себя кого-нибудь другого? Изменить внешность? Например, переодеться мужчиной. А это идея! Осталось только придумать, как избавиться от назойливого эскорта. Вдохновлённая пришедшей в голову идеей, Клэр обернулась к коту, чтобы встретить тот же требовательный взгляд, направленный на так и не съеденный ею бутерброд с сыром. Со вздохом поделив тот пополам, девушка быстро сжевала свою часть, а то с Нахала станется съесть всё и не подавиться, и принялась разглядывать своего полосатого сожителя, отмечая, как тот в последнее время заматерел. И смотрит дерзко, и движения стали какими-то скупыми, и половина левого уха уже кем-то откусана, а на потрёпанном правом боку следы, судя по размерам, оставленные медвежьей лапой, не меньше. Чем кот занимается днём и с кем дерётся, она могла только догадываться. Уходил он утром из дома вместе с ней и стоило ей вернуться, как и Нахал материализовывался посреди комнаты, из которой, собственно говоря, и состояла её квартира, если не считать похожей на каморку ванной комнаты. Вряд ли соседские коты могли оставлять на нём такие отметины. Клэр видела этих ухоженных ленивых питомцев, целыми днями без единого движения просиживающих на подоконниках. Нет, судя по виду Нахала, водиться в окрестностях должны были совсем дикие звери, размером не меньше волка, только, где они скрывались, так и оставалось для девушки до сих пор загадкой.

Глава 16

— Клэр, глянь-ка! — Рехт, быстро осмотревшись по сторонам, положил перед ней исписанный листок бумаги.

— Что это? — Девушка оторвалась от своих собственных заметок, в которых систематизировала последние данные по своему делу в преддверие очередного разноса у начальника отдела.

— Это копия с показаний Шлихтса, которые он давал десять дней назад, а это, — коллега положил перед ней ещё один документ с текстом раза в три короче, — то, что он даёт сейчас!

Клэр уже догадывалась, в чём дело, но всё равно взглянула. Некий Шлихтс, без определённого рода занятий, был пойман на распространении тех же незарегистрированных артефактов и в первых своих показаниях давал хоть и путаные, тем не менее, признания, указывая и адреса, имена и прозвища своих поставщиков и клиентов. Однако, выехав по указанным адресам, следователи не нашли ничего, а у Шлихтса, откуда не возьмись, появился уверенный в себе поверенный в дорогом камзоле и при бриллиантах, который стал нагло заявлять, что на его подзащитного было оказано давление с целью оклеветать кристально чистых людей. И главное, никаких более улик, как будто испарились, а свидетели, как один, всё отрицают.

— Выходит так, что всех, кого указал Шлихтс, кто-то предупредил, — сделала вывод Клэр.

— В том то и дело, что вся операция проводилась в полной тайне. Знать могли только свои! — Рехт присел на соседний стул и раздражённо взъерошил волосы.

— Действительно, — согласилась девушка, думая, впрочем, о своём. Ведь и в её деле трубочиста, скорее всего, кто-то предупредил. Ведь ни с кем из пострадавших или случайных свидетелей она свои планы никогда не обсуждала, а докладывала их только на общем собрании. Неужели…. Нет, не может быть!

— Я поспрашиваю ребят, — добавила она, — а ты лучше об этом пока молчи, потому что…..

— Вы что, здесь так и собираетесь сидеть?! — раздался возмущенный голос Невила, вслед за которым, в приоткрытом дверном проёме, показалась и его голова. — Новое начальство потом с нас всех по три шкуры сдерёт!

— Да, подождёт твой Джеф …. — начал было Рехт, но сразу же опомнился: — Новое?!

— Вы что, ничего не знаете?! — новоприбывший, уже полностью протиснувшись в комнату, переводил изумлённый взгляд с одного на другую. Клэр отрицательно покачала головой. Она с ней так глубоко ушла в перипетии своего дела, что совсем не обращала внимания на царивший в отделе шум.

— А как же Джеф? — спросила она.

— Что за новенький? — почти одновременно с ней задал вопрос Рехт.

— Старину Джефа вроде как повысили до заместителя главы архива. Ему ведь до пенсии всего два года осталось — пусть дослужит без скандалов, — усмехнулся Невил. — А что за новое начальство ещё не знаю — говорят, кто-то из военных.