Страница 63 из 100
— Полагаю, вы догадываетесь, — снова обратился я к хозяйке дома, неустанно подкладывающей себе то пряник, то пирожное в тарелку, — что привело нас к вам.
Обнаруживший тело рыбак служил как раз в этом доме, и было бы удивительно, если бы он не разболтал о находке всем да во всех подробностях.
— Да! — вместо того, чтобы поникнуть от поднятой неприятной темы, девица, наоборот, оживилась. — А правда, — подалась вперед она, почти полностью уложив на стол верхнюю половину тела, — что даже кости было видно? — и тут же закусила пряником.
— И не только, — многозначительно ответил я, почти физически ощущая прожигающий мою спину взгляд, и попробовал-таки чай. Тот оказался с сахаром.
— Вот это да! — восхитилась графская дочь, что не помешало ей доесть сладость.
«Любопытная девушка!» — не мог не поразиться я.
— Вы ведь потому столь интересуетесь этим убийством, — девица скосила глаза на орденскую посланницу, — что что-то в этом нечисто? Была применена магия, не так ли? — проявила проницательность леди Страуфолк.
— По какой же причине вы так решили? — в свою очередь поинтересовался я.
— А как же иначе? — хозяйка дома, казалось, собралась полностью взобраться на стол. — Ведь она еще вечером с кавалером там гуляла, а утром уже ее в канаве нашли да в таком виде! Это же он ее так? Вы нашли его?
— Откуда вы знаете про кавалера? — теперь уже и я подался вперед.
— Видела, — пожала плечами девица, так что стоявшие по соседству блюдца подпрыгнули. — Мне папенька еще два года назад подзорную трубу подарил.
— Подзорную трубу?!
Определенно, я уже не жалел, что присел попить чаю. Даже госпожа легат за моей спиной затихла и обратилась в слух.
— Да, люблю, знаете, понаблюдать за каким-нибудь событием, сделать свои выводы, а потом сравнить с тем, что на самом деле было, — поделилась графская дочь. — А то место у реки мне особенно интересно, — заметила она многозначительно. — Началось все с того, что моя бывшая гувернантка изменилась. Стала рассеянной, а после, и убегать начала по вечерам. Вот тогда-то я и попросила у папеньки трубу, чтобы наблюдать за нею. Место-то у нас открытое — далеко видно. И тогда я увидела, как она с каким-то мужчиной обнималась. Удивилась даже, что это они самое топкое место для свидания выбрали. А наутро ее уже в доме не оказалось. Только записка, что нашла она свое счастье и с ним, то есть счастьем, навсегда уезжает.
— В жандармерию не обращались? — поинтересовался я.
— А зачем? — удивилась леди Страуфолк. — Вещи она свои забрала, записку оставила, ничего не украла. Папенька решил, что пускай. Да и выросла я, не нужна была мне больше гувернантка. А место то будто притягивает их.
— Кого? — не понял я.
— Любовников! — страшным шепотом произнесла девица и многозначительно закатила глаза. — Постоянно туда бегают, а потом оказывается, что то у господина Натенди служанка сбежала, — махнула она рукой в одну сторону, едва не снеся чайник. Удивительно молчаливая экономка вовремя спохватилась, — то у господина Заръеля, — махнула в другую, — то у барона Стирсета.
— И все сбежали, — поразился я.
— Да, — округлила глаза владелица подзорной трубы. — И все с мужчинами благородными, заметьте!
— Почему вы так решили?
— Это же видно! — поразилась моей непонятливости дочь графа. — Плащи, шляпы…. Стал бы, например, наш садовник рядиться в шляпу, что стоит как два его жалования? Осанка, опять же. Благородного человека видно издалека, — подытожила она. — Как вас, например, господин следователь.
За моей спиной раздались кашляющие звуки, да и сам я не хотел заводить беседу о своей собственной персоне, поэтому вернулся к убитой служанке.
— И в ту ночь вы тоже видели эту рыжую служанку с кавалером?
— Кавалер или нет, — пожала круглыми плечами леди Страуфолк, — но это определенно был мужчина. Они спустились вместе с нашей стороны холма…. Вы же заметили, что поместье господина Натенди стоит на холме? — уточнила она, заметив мою непонятливость. — Они же не знали о моей трубе, но точно не хотели, чтобы их сыч заметил.
— Сыч? — не понял я.
— Ну, этот, Лисли, — неприязненно махнула рукой девушка, и в этом я был с ней полностью согласен. — И знаете, что, господин следователь? — еще доверительнее проговорила она.
— Что?
Я был готов и дальше удивляться. Дочь графа Страуфолка оказалась настоящим кладезем информации.
— Я считаю, что этим мужчиной был сам господин Натенди! — выпалила она.
— Почему же?
— Походка, господин следователь! Человека всегда можно узнать по походке! К тому же, если это был бы посторонний мужчина, то вряд ли они стали бы спускаться вместе от самого поместья, а скорее, встретились бы где-нибудь внизу.
— Это мог быть управляющий Марк или его сын, — возразил я.
— Я же говорю вам, господин следователь, походка! Марк ходит как петух, высоко задирая ноги, а его сын…. — леди Страуфолк задумалась, — не могу точно передать, но это не он.
— Гмм…. Хорошо. И что было дальше, когда они спустились с холма?
— А дальше я не знаю, господин следователь, — огорченно призналась девушка. — Ночь была почти безлунная, и в низине было плохо видно.
— Не переживайте, леди, — попытался я ее утешить. — Вы и так предоставили следствию крайне важную информацию.
— Спасибо, господин следователь! — проникновенно ответила та и вернулась на свое место, чтобы тут же схватить корзиночку с кремом. Всем была хороша девица, оставалось только удивляться, как граф умудрялся ее прокормить. — А записку она оставила? — вдруг спросила леди Страуфолк, управившись с кремом.
— Записку?
— Да, все ранее пропадавшие девушки оставляли записки.
— Нет, — ответил я. — Никакой записки найдено не было.
Девушка кивнула и задумчиво уставилась на оставшиеся на тарелке пирожные. Я поднялся. В том, что сообщила дочь графа Страуфолка, было много странного и требовало осмысления и фактической проверки, к которой я собрался немедленно приступить.
— Благодарю вам леди за сотрудничество и интересную беседу, — я был абсолютно искренен. — И если вы вдруг надумаете о карьере следователя, — неожиданно даже для самого себя добавил я, — то я дам вам самые наилучшие рекомендации.
С этими словами я откланялся и покинул особняк, сопровождаемый крайне задумчивой орденской посланницей. Встреченный на выходе помощник узнать от слуг таких же экстраординарных сведений как мы узнали от хозяйки поместья не смог. Прислуга Страуфолков определенно бывала у соседей чаще, чем прислуга графа Лисли, так как опознали обеих служанок. Однако на этом результат опроса, собственно, и заканчивался. Рыжая Регда держалась особняком, дружбы ни с кем не заводила, сокровенным не делилась, кавалеров не приветствовала.
«Однако один-то нашелся!» — заметил я про себя. Впрочем, был ли это кавалер, и какие отношения связывали служанку с работодателем, еще предстояло выяснить.
— Отправляйся обратно в поместье Натенди, — приказал я Драйзену, после того как тот закончил свой доклад. Поместье охранялся жандармами, тем не менее, лишний присмотр не помешал бы. К тому же…. — Ознакомишь госпожу Сазеренн с результатами обыска. Проверишь ребят, потом давай сам к остальным соседям. Если будет, что интересного, я потом съезжу, — с этими словами я развернулся и тоже отправился к поместью убитого дельца, только пешком и другой дорогой, решив спуститься к реке той тропой, о которой говорила дочь графа Страуфолка, в надежде отыскать возможные улики или просто след. В целом, этот путь можно было проделать, сначала вернувшись в поместье в мотодиле, однако мне вдруг захотелось обдумать новую информацию в тишине и спокойствии пешей прогулки, вот только прогуляться в одиночестве не получилось.
— Господин Винтерфилд! — послышалось позади, как будто я только этого и ждал!
Тем не менее, я остановился, чтобы госпожа легат, спеша за мной, ненароком не запнулась и не сломала ногу. Наблюдая, как она, путаясь в длинной юбке платья, перепрыгивает через кочки, было удивительно непривычно чувствовать одновременно трепетное волнение, неуемную радость и безграничное раздражение. Через некоторое время орденская посланница нашла способ, как эффективнее преодолевать препятствия. Приподняв подол платья, так что стали видны узкие ботиночки, неплотно облегающие тонкие щиколотки в серых с белым рисунком чулках. Верхний край ботинка то, скользя, соприкасался с ногой, то отстранялся, и от этого зрелища у меня внутри что-то то поднималось, то опускалось. Дольше пары мгновения я этого выдержать не смог и развернулся, чтобы вновь направиться к цели похода.