Когда богам скучно

Намёк был понят правильно.

Оказавшись дома, глава Учиха устроился на энгаве. Сакэ никогда не было любимым напитком, но сейчас помогало снять напряжение.

Луна словно заняла собой половину неба. Дневная жара спала. Прохлада ночи слегка остудила горящую голову. Сна не было. Слишком много мыслей. Стоило закрыть глаза, как сами собой всплывали в памяти картинки увиденного на реке. Таджима отставил о-тёко, чувствуя себя морально опустошенным, как в день самого страшного своего провала, когда потерял жену и младших детей.

Мысль о том, чтобы подождать и разом убить в будущем сильнейших шиноби Сенджу, теперь вызывала отвращение. Да, это было бы верным решением. Да, Буцума, окажись он на его месте, поступил бы так же. Но знание того, что будет, подталкивало поступить иначе.

Понятие «проклятья» заиграло новыми красками. Мужчина готов был возненавидеть способность шарингана видеть ложь. Таджима прекрасно знал, сколь падки соклановцы на искренность, сам такой же. Видел, что зацепило сына. Оба мальчишки были предельно честны в своих чувствах. Смерть Хаширамы сделает лишь хуже - Мадара успел к нему прикипеть, такая рана не закроется. А осознание того, как бы поступил давний враг, неожиданно стало ещё одним поводом действовать иначе. Сколько раз случалось так, что преимущество оказывалось у одного из кланов? Вот только это так и не приводило к чьей-то победе. Словно в насмешку судьба подбрасывала выигравшим испытание, на которое приходилось отвлекаться, и уже было не до того, чтобы добивать противника.

Тем более сейчас, если Сенджу станут союзниками. В этом случае то, что он не стал спешить, даже лучше. Значит, стоит пойти другим путём. Раз уж тот бред, снящийся ему в последний год, неожиданно начал сбываться, нужно использовать полученные знания на благо клану.

***

В очередной раз тайно сопроводив сына к реке, Таджима вздохнул и покачал головой: мальчишки снова вместе и, похоже, ничего не заметили, а ведь он специально не пожалел времени, чтобы наведаться в их место и оставить незначительные следы чужого пребывания. Тянуть дальше было нельзя. Кто знает, как скоро младший брат наследника лесного клана заподозрит неладное, и решит проследить? Сны на это ответа не давали.

Притаившись за деревом, мужчина присмотрелся к тренирующимся детям. Уровень у обоих оказался примерно одинаковый, тем более, приятели сдерживались, чтобы не повредить друг-другу.

Впервые за долгое время мужчина испытал некое замешательство от осознания того, что не может выбрать, какой вариант своего появления лучше использовать. Нужно произвести наибольшее впечатление, но при этом не напугать до потери соображения. Ловить Сенджу в лесу не было никакого желания, тем более, собственный отпрыск наверняка поймёт не так и постарается помешать. А в итоге будет только хуже.

Вот оба оказались к нему спиной. Подобравшись поближе, Учиха выметнулся из-за прикрытия зарослей, одним прыжком преодолев разделяющее их расстояние. Мальчишки успели почувствовать движение, но вот отреагировать уже нет.

Таджима придержал заваливающиеся тела - ещё не хватало, чтоб они головы себе расшибли. Удар он сдерживал, так что надолго вырубиться не должны были, но ждать не хотелось. И без того время много потерял. Всплески чакры заставили мальчишек заворочаться. Отступив на пару шагов в сторону, мужчина ждал, пока те осознают происходящее.

Вот потирающий голову Мадара сел и всё-таки соизволил его заметить. Неверие, удивление, страх, решимость проскользнули на лице сына за какую-то секунду. Полыхнула огненная чакра, покраснела темная радужка.

— А теперь вы мне перечислите, какие ошибки допустили, хотя бы в эту вашу встречу! — командирским тоном велел Таджима, понимая, что оказался прав в предварительной оценке того, сколь сильно отпрыск успел прикипеть к Сенджу.

Рефлекс у обоих мальчишек на такое поведение сработал как надо, заставив сразу подобраться и сосредоточиться на предстоящей задаче.

— А потом я покажу все упущенные вами следы чужого пребывания. — Мужчина продолжил уже мягче, закрепляя результат. — Ками-сама, не знаю, чему учат Сенджу, но сын, неужели все уроки твоих наставников вылетают из головы при мысли о предстоящей встрече? И, погаси уже, наконец, шаринган, не трать зря чакру. – Только многолетний опыт и выдержка позволили изобразить невозмутимость, уж очень потешные выражения лиц стали у обоих наследников.

— Отец, — неуверенно нарушил повисшую тишину Мадара, — ты злишься… на нашу потерю осторожности? Только из-за этого?

— На остальное злиться уже поздно, — махнул рукой Таджима, уселся на землю рядом с так и не поднявшимися на ноги мальчишками, позволил себе плутоватую улыбку и мечтательные нотки в голосе. — Тем более я хочу увидеть лицо Буцумы, когда он обо всём узнает! Может хоть так смогу считать эмоции без шарингана.

Сенджу подавил нервный смешок, подтвердив теорию, что у его отца и дома некоторые проблемы с выражением чувств.

— А теперь, когда мы разобрались с моим отношением к происходящему, напоминаю, что всё ещё жду ответа на вопрос. Чтобы воплотить в жизнь вашу мечту, нужно хотя бы выжить!

— И как давно вы знаете? — Хаширама окончательно сбросил оцепенение.

— Около месяца.— Таджима в очередной раз полюбовался вытянувшимися лицами. — Ребята, вы даже на направленное внимание не реагировали. Такая вопиющая беспечность, что у меня просто слов нет!

— Папа, ты, правда, не против? — создалось ощущение, что сын готов броситься ему на шею.

— Любая эпоха с чего-то начинается и чем-то заканчивается. — Мужчина пожал плечами. — Какова вероятность того, что наследники враждующих кланов случайно столкнуться, а потом будут искать встречи вновь и вновь? Есть знаки, которые нельзя игнорировать. Видимо, настала очередь клановым войнам подойти к завершению.

Сын всё-таки не выдержал. Мгновенно повис на шее, чуть не опрокинув на спину. Оставалось порадоваться, что его приятель постеснялся последовать в этом, хотя бы пока.

***

После пробуждения шарингана, Мадара стал реагировать быстрее, его начали обучать клановому стилю боя и нормальным тренировкам пришел конец.

Когда тебя раз за разом валяют в пыли, это неприятно. Но раньше Учиха смеялся, подшучивал, а сегодня испугался. Даже больше, чем когда обнаружил отца рядом с ними. Друг едва справился с дрожью в руках и долго в красках рассказывал, что было бы, не успей он остановить удар. Сам Сенджу до конца не понял как так произошло, просто в очередной раз обнаружил, что вынужден отплёвываться от земли, щеку саднит, а в колене пульсирует боль. Но Мадара не склонен был паниковать и преувеличивать. Оставалось поверить, что действительно чуть не погиб.

Попытки разработать какой-то стиль, подходящий им обоим, тоже ничего не давали. Учиха мог легко подстроиться под его движения, но это не было полноценной синхронизацией, да и как на такие атаки будет отвечать живой противник?

Они явно что-то делали не так. Хаширама прогнал чакру и невольно потёр пострадавшее колено. Под одеждой, судя по ощущениям, наливалось множество синяков. И лишь освоенный недавно шосен избавил от слишком приметных следов на лице. Чем ближе было клановое поселение, тем больше становилось внутреннее напряжение. Наследник Сенджу тихо усмехнулся: обычно происходило наоборот. В этот раз пришлось сделать крюк, дабы у несущих караул возникло ощущение, что возвращается он совсем с другой стороны. Но, пока его отлучки не привлекли внимания, да и как бы невзначай брошенные слова о тренировках притупляли любопытство.

Проходя мимо небольшого полигона, где под присмотром наставников занимались совсем юные шиноби, Хаширама невольно замедлил шаг. Некстати вспомнились погибшие братья. Сначала свои, а потом и Мадары. Учиха рассказывал о них неохотно, явно винил себя.

Они должны найти какой-то выход, стать сильнее и защитить тех, кто ещё жив!

Подойдя ближе к дому, Хаширама отчетливо почувствовал внутри чакру отца. Это было странно, он обычно не возвращался так рано. Заглянув на кухню, мальчик едва не сложил «кай». За последние пару лет стало привычно стряпать самостоятельно, видеть за готовкой отца было странно. Буцума, закатав рукава, резал овощи. Вот только нож остался лежать не у дел. Мужчина привычно пользовался кунаем. Хаширама подавил вопрос, чем так провинился дайкон, что его столь зверски разделывают, и принялся чистить рыбу. Вот только отец всё равно притягивал взгляд, особенно неровный шрам, идущий к локтю. Вспомнилось, какими словами крыл отец врага, который в очередной раз пустил ему кровь.