Страница 61 из 80
— Репетиция немного затянулась, верно? — прошептала я.
— Его Величество забывает, что некоторые из нас живут за пределами театра.
Я усмехнулась и собиралась пошутить, что можно включить пожарную сигнализацию, когда большие двойные двери в задней части зала открылись. Высокий мужчина вошел внутрь, но в зале было слишком темно, чтобы разглядеть его черты.
Джек проследил за моим взглядом.
— Эй, — окликнул он мужчину, — сегодня только частные репетиции, приятель.
Мужчина не ответил.
Вместо этого мы услышали, как Квентин закричал:
— Это тот, о ком я думаю?
Мужчина шел по проходу к нам, постепенно выходя на свет.
— Сказал же, что приду, — пророкотал он.
Звук вызвал дрожь в моем позвоночнике.
Я знала этот голос.
Его лицо внезапно попало под свет, и, когда он проходил мимо, его взгляд скользнул по Джеку и мне. В этих зеленых глазах было так много огня, что я подумала, могу загореться.
Он, конечно, выглядел так, что я это и сделала — загорелась.
Эйдан?
Все эмоции схлынули с его лица, словно по нему прошлись ластиком, и Эйдан резко повернул голову вперед и шагнул навстречу Квентину, протягивая руку. Режиссер схватил ее и потряс, улыбаясь до ушей. Он положил другую руку на плечо Эйдана и удивленно покачал головой.
— Эйдан Леннокс, не могу в это поверить.
— Поверь. — Эйдан улыбнулся ему.
Я сидела ошеломленная, задаваясь вопросом, это альтернативная реальность? Или прошлое? Или какая-то странная смесь того и другого.
— Внимание, — обратился Квентин ко всем нам. — Это мой хороший друг Эйдан Леннокс. Он очень успешный музыкальный продюсер и композитор. И по какой-то нелепой причине, он согласился написать музыку для нашей постановки!
Все хлопали в восторге от идеи.
А я?
А я лишь могла махнуть на прощание «никакой драмы вне кулис».
Глава 24
У меня не было друзей среди моих однокурсников-студентов. Большинство из них были юными, а те, у кого имелись партнеры и дети, шли после занятий сразу домой. Реальность такова, что помимо предложения от Джека, мне не с кем было пойти куда-нибудь после репетиции, кто бы не заметил мою рассеянность. Сеона, Родди и Энджи сразу же поняли бы, что что-то случилось, и я не хотела говорить о внезапном появлении Эйдана.
Ни разу за эти пять минут, за которые Квентин представлял Эйдана, моя прошлая любовь не признала меня и тот факт, что мы знаем друг друга.
Он отнесся ко мне как к незнакомой. Эйдан смотрел сквозь меня.
И это после того что он сделал со мной?
Лэйна была права — он мог вести себя с женщинами как мудак.
Трудно было соотнести мужчину, которого только что познакомили с нашей труппой — такого холодного и отчужденного, с тем, кто смотрел на меня, будто я самое хорошее в его мире. Это потеря Сильвии так отразилась на нем?
Я ругала себя за тревогу, что охватила меня. И за то, как он только появившись, уже захватил мои мысли. Это не то, чего я хотела. Мне необходимо отвлечься!
Квентин назначил время следующей репетиции и отпустил нас, чтобы остаться с Эйданом и поговорить о работе. Мне не нужно повторять дважды, чтобы убраться прочь. Однако когда я уходила, клянусь, почувствовала на спине его холодный взгляд. Не в силах противостоять самой себе, я оглянулась через плечо, до того как последовать за другими в темноту зала.
Эйдан смотрел не на меня. Он широко улыбался Аманде, которая уходя, кокетливо двигала пальчиком.
К своему ужасу, я почувствовала настолько сильную вспышку ревности, как будто не было последних восемнадцати месяцев.
И я пошла домой. Там, уклонилась от звонка Сеоны, зная, что как только она услышит мой голос, сразу поймет, что я не в порядке. Я смотрела на задание по литературе, размышляя, что будет невозможно работать вместе с Эйданом над пьесой. Моя жизнь была прекрасна. Наконец-то я оказалась на жизненном этапе, где мне все нравилось: и я сама, и место, и планы на будущее. Нужно что-то менять.
Пришло время найти другую театральную труппу.
Денег, которые мама дала мне, было достаточно, чтобы позволить себе работать всего несколько вечеров в неделю в пабе на Грассмаркет. Я оставила свою недорогую квартиру в Сайтхилле, чтобы снизить расходы, а работа барменом в «Таверне» покрывала питание и электричество.
Репетиции спектакля проходили по вечерам в понедельник и среду, а в четверг и пятницу я работала. В «Таверне» было много народу, учитывая близость к студенческому городку. Во время рабочей вечерней смены, я колебалась между необходимостью подремать, — я плохо спала прошлой ночью — и желанием рвать волосы в отчаянии, потому что мою голову не покидал Эйдан. Более того, я мысленно заставляла себя позвонить Квентину и предупредить, что больше не смогу участвовать в постановке. Зная, что разговор будет неприятным, мне требовалось время, чтобы набраться смелости.
Во время перерыва, когда я рассматривала вариант использования работы в качестве предлога, чтобы покинуть труппу, зазвонил телефон.
Как ни странно, это был Квентин.
Квентин никогда не звонил.
Смс — да, но никаких звонков.
— Ты ответишь? — спросил нахмурившись Киран, мой коллега ирландец. Он был студентом юридического факультета в Эдинбурге и во время перерывов делал домашние задания в маленькой комнате для персонала в задней части бара.
— Извини. — Я вышла в узкий коридор, который вел к маленькому внутреннему дворику. — Здравствуйте.
— Хорошо, что ты здесь, — вздохнул тяжело Квентин. — Изменение планов. Ты теперь Виола.
— Э-э… что?..
— Гвин уволилась. Видимо, ее диссертация страдает, и ей нужно что-нибудь убрать из своей жизни. Но учитывая, что она не может выучить свои реплики, я не совсем в трауре. Вот так, мой маленький «человек дождя», ты теперь Виола. Поздравляю. Будь на репетиции в обычное время. — И повесил трубку, прежде чем я успела вставить хоть слово.
Я тут же захотела победно вскинуть кулак в воздух, потому что никак не рассчитывала на главную роль в труппе так скоро. Мы, возможно, и были любительским театром, но Квентин трудился на протяжении более десяти лет, чтобы выстроить свою репутацию. Билеты на его спектакли всегда распродавались, потому что он предлагал качественные и доступные по цене развлечения. Местные СМИ отслеживали наши постановки. Например, Джек получил работу в серии национальной телевизионной драмы после сыгранной роли в постановке «Трамвай «Желание»» несколько лет назад.
Как я могла отказаться от шанса играть Виолу?
Да, мне не хотелось иметь дело с Эйданом или тем, что он точно будет вторгаться в каждую мою мысль. Но разве прежняя «Я», не сбежала бы от этой ситуации? В конце концов, это моя жизнь. Моя. Пришло время перестать позволять другим людям диктовать как мне жить.
Когда я вернулась в бар, руки все еще дрожали.
— Ты меня избегаешь? Я чувствую, что ты избегаешь меня, — спросила Сеона.
Я спешно шла по Хоум-стрит, пытаясь сквозь шум улицы услышать свою подругу. Она позвонила, когда я спешила на свою первую репетицию в роли главного героя.
— Я же говорила, что в эти выходные должна закончить задание. Никто тебя не избегает.
— Ради всего святого, Си-Си, перестань допрашивать бедную девушку. Ты не подумала, что она просто хотела немного тишины и покоя, а? — послышалось на заднем фоне.
Я фыркнула, слушая, как она ответила:
— Не лезь, Родди. Она не ты, ей нравится, когда я рядом.
— Мне нравится, когда ты рядом. Особенно, когда ты стонешь.
— Тебе повезло, что ты меня заводишь Родди Ливингстон, иначе посоветовала бы тебе снова пообщаться со своей правой рукой.
— Помнишь, что у него амбидекстрия? — сказала я, и услышала как Родди, говорит то же самое. (Примеч.: Амбидекстрия — врожденное или выработанное в тренировке равное развитие функций обеих рук)