Погружение

Лана Мейер

Погружение

Пролог

Мы никогда особо не помним начало сна, ведь так? Мы всегда оказываемся внутри того, что происходит.

Ария

Готова поспорить, с вами такого дерьма не случалось.

Ну, разве среди вас найдется такая же тотальная неудачница, как я, которой в один прекрасный день «посчастливилось» проснуться…фактически другим человеком?

Добавьте к этому свершившемуся факту полный набор «радостей»: частичную амнезию, удушающее состояние и тесноту в груди, превратившуюся в свинцовую клетку для беззащитно сжимающегося сердца, расфокусировку зрения, ударной волной накрывший меня ужас, столкновение с полной неизвестностью, и, тогда вы почувствуете, каково мне было в тот самый момент, когда вся моя жизнь (точнее то, что я всегда считала своей жизнью) развалилась подобно деревянному домику, ставшему жертвой десятибалльного цунами. Разлетелась на щепки.

Моя жизнь превратилась в руины, разбилась на осколки, которые мне никогда не собрать воедино, хоть я и буду пытаться соединить их, склеить, состыковать обрывки реальности и остатки здравого разума до последнего вздоха…

Итак, однажды я проснулась…

Хотя нет, «проснуться» – это когда безмятежно потянувшись в своей постели, ты встаешь под пение птиц или звуки любимого трека. Бывает, я пробуждаюсь, ворча на городской шум, или жалуюсь на раздражающее пыхтение мусоровоза, или на неприятную для моего уха болтовню соседей-китайцев, что заселили немалую часть нашей скромной улицы в самом сердце «Бронкса» – района несбывшихся надежд и разрушенных планов.

Либо я просыпаюсь под жизнерадостные голоса детей, спорящих в гостиной при просмотре очередного мультфильма, либо от размеренного пыхтения мужа, кто в свой единственный выходной предпочитает спать до обеда.

А сегодня я скорее «очнулась». Прямо на полу долбанного лифта, что сейчас, судя по отсчитывающему двадцать пятый этаж счетчику, несется вверх внутри черт знает какого небоскреба, о местонахождении которого я не имею ни малейшего понятия.

Я не помню, как здесь оказалась, и что довело меня до такой жизни, по какой причине мне приходится целовать пол этой тесной клетки, отчаянно пытаясь встать, пока тело не слушает приказы мозга.

И тут я ловлю себя на странной мысли, что я в принципе ничего не помню о себе, кроме каких-то основных моментов, составляющих мою личность. Это как видеть картину в целом, но не замечать деталей, делающих её уникальной и неповторимой.

Нервно сглотнув, издаю тихий болезненный стон, вызванный разрывающей болью в заложенных ушах. Все звуки воспринимаю, как сквозь вату, отчего внутреннее напряжение нарастает с бешеной скоростью. Лифт молниеносно мчится вверх, несмотря на то, что мне кажется проходит целая вечность, пока я беспомощно барахтаюсь на полу. Все тело пробивает на мелкую дрожь, мешающую сосредоточиться на происходящем и приложить все усилия для того, чтобы вернуть свой разум и тело в привычное состояние покоя, а также здраво поразмыслить над тем, что же все-таки со мной произошло.

Испытываю ли я страх или, может, сводящий все мышцы ужас? Наверное, именно это должен чувствовать человек, внезапно попадающий в подобные условия…странно, но сейчас меня куда больше беспокоит не частичная потеря памяти, а то, что я заперта в этом проклятом бункере страха совсем одна. Думаю, что после такого у меня обязательно начнется клаустрофобия.

А, что если лифт застрянет?

Что если трос сейчас оборвется, и я полечу вниз, прямо в шахту?

Подсознание подкидывает визуальные образы жутких картинок, от которых я пытаюсь убежать любыми путями, переводя свои мысли на рассеянные и неяркие воспоминания, те, что никак не удается собрать воедино.

Ах, если бы я знала, что примерно через пятнадцать минут столкнусь лицом к лицу с еще большей проблемой, чем этот дерьмовый эпизод с пробуждением в лифте, мое сердце не вырывалось бы сейчас из груди и не пыталось бы раскрошить ребра, стуча в ритме отбойного молотка.

И, если бы я знала, что произойдёт дальше, я бы не испытала такой сильный шок, когда мне наконец удалось увидеть себя в зеркальной стене лифта.

Но осознание этого придет только через несколько минут, когда я выйду из взлетающей тесной коробки и окажусь в его кабинете…

А пока я медленно встаю на ноги, хватаясь за гладкий поручень, и, прилагая едва ли не титанические усилия, поднимаю свое тело. Я бы хотела сказать, что причиной моего тяжелого подъема стал лишний вес, который я набрала после рождения двух детей…и, честно говоря, я всегда думала, что это так. До того, как мое зрение пришло в норму, и я долгим, оценивающим взглядом прошлась по своему отражению. Я начала с ног. С потрясающих длинных и стройных ног, обутых в изящные лодочки, о которых я могла в последние годы лишь мечтать, вздыхая у витрин роскошных магазинов на пятой авеню. Я уже видела такие на одной из моделей, улыбающейся с многочисленных рекламных щитов, установленных по всему Нью-Йорку. И даже нашла их в интернете чуть позже, на сайте «Manolo Blahnik». Помню, как открыла страничку онлайн-магазина, нервно покусала губы, закатала их обратно и убедилась в том, что они стоят в два раза больше, чем мы с Лиамом зарабатываем за один месяц.

Я не могу себе позволить такие туфли. Как они на мне появились, кто такой щедрый? Черт возьми, что с моей памятью? Я будто оказались во сне, в котором слились воедино мои подсознательные страхи и поверхностные желания.

– Меня зовут Ария, и мне тридцать дв… – мне не суждено договорить фразу «тридцать два», потому что я, наконец, встречаюсь взглядом со своим отражением. Легкие мгновенно пустеют, я забываю, каково это, дышать и собирать буквы в слова, а слова в предложения. Лихорадочными рывками ощупываю свое гладкое, юное, свежее лицо кончиками пальцев, не в силах поверить в то, что вижу.

Задыхаясь от шокового удара и нарушающего скоростные лимиты в груди пульса, я жадно оглядываю свою точеную спортивную фигуру, закованную в черную узкую юбку и белую, наглухо закрытую рубашку из нежной ткани, слегка обтягивающую полную грудь, которая выглядит сейчас так, будто я и не слышала никогда о грудном вскармливании. Словно и не было ночных зажоров и марафонских бегов к холодильнику, заедания стресса, чувства одиночества и ощущения полной нереализации в жизни. Из зеркала, растерянно улыбаясь, на меня смотрит та самая юная Ария, которой я была много лет назад…кажется, целую жизнь, целую вечность назад. Кажется, что ее вовсе не было, этой счастливой Арией, уверенной в том, что у нее впереди целая жизнь, где каждый день имеет значение и ведет её к мечте.

Что это, черт возьми? Злая шутка? Игры разума? Сон моей мечты? Определенно. Мне снится, что я снова совсем юная и красивая…мне это снится.

Если это правда, то несмотря на то, что содержимое моего желудка вот-вот окажется на вылизанном до блеска полу, это чертовски приятный сон. Или же у меня есть какое-то серьезное психическое заболевание, когда я вижу все так, каким оно не является на самом деле.

Ваши варианты? Не знаете? Психическое расстройство, безумие, шизофрения? Вот и я не знаю, остается лишь ждать, когда эта коробка наконец остановится.

Моя жизнь изменится через пятнадцать минут. Перевернется на сто восемьдесят градусов. И я еще не знаю об этом…чувствует лишь мое сердце, словно интуитивно знает ответы на все мои вопросы и от этого бьется вскачь, с перебоями. Оно всегда тонко ощущает…его присутствие.

Чтобы хоть что-то понять о том, как я здесь оказалась, лихорадочно дрожащими пальцами открываю не менее брендовую и дорогую, чем туфли сумочку и сразу нахожу в ней кожаный ежедневник, разворачиваю на странице с закладкой. Первое, что вижу – удостоверение редактора журнала «Forbes» на имя Аманда Мур. Я уже почти не удивляюсь, когда понимаю, что некая Аманда Мур является моим клоном…черт, черт, черт. Голова раскалывается от происходящего. Беглым взглядом скольжу по списку вопросов, которые мне предстоит задать какой-то «большой шишке». Судя по всему, мужчине, кто вошел в тройку самых влиятельных и богатых владельцев бизнеса в Нью-Йорке. А нет, не совсем…его компания имеет десять офисов, расположенных в самых развивающихся городах мира и по приросту маржинальной прибыли, уже обогнала такого IT-гиганта, как Google.