КРОВЬ СО ЛЬДОМ

Какая ей вообще выгода от дружбы с конкретной особой?

Наверное, рано или поздно Скарлетт найдёт ей применение.

— Ага. Да, я вижу, – возмутилась подруга, смотря на неё с осуждением. — Тогда перескажи вкратце, о чём я говорила с тобой вот буквально только что.

— Э-э… – выдавила Скарлетт. — Ну, ты говорила о том, что…

— …о том, что?.. – Бренда изогнула идеально накрашенную, по меркам Гилл, бровь.

— Тебя сталкерит бывшая твоего парня, – неуверенно произнесла она, пытаясь зацепиться за запомнившиеся фрагменты одностороннего разговора. Не сказать, что она аж настолько рассеянная; нет, просто в компании Брен всё её внимание распадалось на мелкие атомы.

— Да-а, – утвердительно кивает. — А как её зовут? – она продолжала допрос.

— Эм? – кривится. — То ли Стефани, то ли Тиффани.

— Грейс! – взвизгнула Бренда. — Её зовут Грейс! Я четырежды её имя повторила, эй!

— Ай, иди к чёрту, – отмахнулась Скарлетт, поправляя пряди золотисто-коричневых волос. — Все мозги мне скоро своими парнями проешь, тебе что, поговорить больше не о чем?

— А о чём мне говорить ещё, если сейчас меня только это волнует? – она удивлялась непритворно, в руке держа серую джинсовку, что размера на два больше неё.

— Не о чем говорить? Тогда закрой рот и не досаждай мне, – взбесилась та, отходя подальше. Сейчас ей вовсе не хотелось выяснять отношения со своей якобы подругой, потому и реакция Бренды на данное высказывание её совсем не волновала.

Швырнув в урну опустевший стаканчик с ещё недавно теплившимся американо внутри, Скарлетт направилась к выложенной плиткой дороге.

Тёплый апрельский ветер лёгкими порывами дул в лицо, разбавляя воздух запахом травы. За низким серым бордюром – разноцветный островатый гравий.

Поднимать голову к яркому небу как-то не особо хотелось. Гилл продолжает сдирать кожу с пальцев зубами. Ужасно. Наверное, такому человеку, как она, привычки вроде этой совершенно не идут.

Ещё бы.

Через плечо перекинут не самый вместительный чёрный рюкзак. Сплошной монохром. Кто-то сказал, что сегодня она вырядилась на учёбу почти как в школу. Мерзость. Взгляд синих глаз упал на носки новых лакированных туфель – там оседала пыль.

Ускоряя темп шагов, краем глаза Скарлетт замечает группу парней, о чём-то громко переговаривающихся. Человек шесть, не меньше. В основном, курят, что-то бурно обсуждая.

В центре внимания, как обычно, Рик Баркер – смазливый сынок богатеньких родителей

(«кто бы говорил»)

с очень странной харизмой. Кажись, его голос звучит ближе всех.

На самом-то деле, в том, что на него вешалось такое количество провинциальных красоток, не было ничего странного. Наверное, каждая надеется, что он заметит именно её – такую всю из себя привлекательную, особенную и готовую на что угодно ради достижения своей цели. Только он не замечает. Упс.

Ричард, в чёрной расстёгнутой рубашке и белой футболке под ней, докуривал очередную сигарету в компании весело ржущих друзей. Ветер не оставлял в покое и его волосы: вьющиеся, угольно-чёрные, они опадали на низкий лоб, резко контрастируя со светлой кожей. Даже с расстояния двух метров Скарлетт заприметила застаревшие ожоги на его руках.

Встав напротив, Гилл недовольно скрестила руки на груди, одарив компанию требовательным взглядом. Это продлилось недолго – чёрные глаза Ричарда остановились на ней, а уголок его рта пополз вверх.

(«что ты лыбишься, блять?»)

Она, как ни в чём не бывало, изобразила на лице доброжелательность.

С этим парнем лично она знакома не была – пересекались несколько раз в университетской библиотеке, и парочку – в соцсетях.

Выдохнув, она направилась к ним и почти сразу же услышала одобрительное улюлюканье. Постаралась не обращать внимания ни на очевидное оценивание её фигуры, ни на облизывающихся парней.

— Вы девчонку впервые в жизни видите? – презрительно фыркает Рик, закатывая глаза. — Животные.

Едва покончив с первой сигаретой, Баркер сразу же вылавливает из смятой пачки «Блэк&Голд» ещё две, одну протягивая подошедшей к нему Скарлетт.

Гилл убирает непослушные пряди волос за уши и крутит чёрную сигарету в длинных пальцах, ожидая, когда её подкурят.

Он выше неё на голову.

Ричард достаёт зажигалку.

— А если бы не курила? – хитро ухмыльнулась она.

Его стиль – чистое воплощение эклектики.

На брюках звенят тяжёлые цепи, шнурки высоких кедов обвязаны вокруг щиколоток.

— Не самая большая проблема, – подносит подожжённую сигарету к губам и оборачивается на своих дружков. Жестом приказывает им сматываться. Авторитет.

— У тебя и на этот случай есть какой-нибудь изящный подкат? – поднимая подбородок, выпускает клубы серого дыма в воздух.

— Некоторые ради пары часов со мной готовы даже начать курить, – передёргивает плечами, садясь на скамейку. Компания парней начинает рассасываться.

— Только не надо выёбываться, – поморщилась та. — Мы здесь с тобой на равных условиях.

— Думаешь? – недоверчиво смотрит.

Какое же, чёрт возьми, гадкое клише.

— Уверена.

Знакомство медленно, но верно перетекает в открытый конфликт.

— Что в тебе особенного? – Скарлетт нервно стучит ногой по плитам, вдыхая никотин.

— Если бы я знал, – он откинулся на спинку скамейки и поднял голову. — Я самый обычный. Из всех, кого ты знаешь.

(«не сомневаюсь»)

Харизма. Грёбаная харизма.

Он высокомерен; это слышится в его тоне и заметно во взгляде, которым он обводит чуть ли не каждого. Излишне самоуверен и чрезмерно беспечен.

Её зеркальное отражение.

Наверное, он вызывает у неё тошноту. Наверное, её бы передёрнуло от злости, будь виновником торжества не Баркер.

— Да ну? Именно поэтому все эти суки слетаются на тебя, как на мёд? – оборачивается и замечает, как стайка знакомых первокурсниц начинает шептаться и хихикать.

— Тебя это так сильно злит, – самодовольно констатирует Рик.

— Не то что бы, – пожимает плечами, поправляя задравшуюся короткую юбку.

— Чисто спортивный интерес?

Его губы снова растягиваются в широкой лучезарной улыбке, и Скарлетт чувствует, как к горлу подступает тошнота. Приторно.

Обаятельность Баркера, впрочем, действовала на неё так же, как и на остальных.

Чёртова сирена в мужском обличии.

— Вроде того.

— Пойдём, – он вскакивает с места.

— Мама не разрешает мне гулять с незнакомцами, – как-то по-детски Гилл надувает губы, затем поджимая их внутрь, не делая ни шага в сторону.

Ричард проводит рукой по волосам.

— Ты знаешь моё имя.

— Но ты не знаешь моего.

— Не будь так уверена, Скарлетт, – он скалится, а затем внимательно осматривает изгиб её шеи.

(«насколько пустоголовой нужно быть, чтоб не услышать холода, который сквозит в его голосе?»)

— Ричард Джеймс Баркер, – протягивает ей обожжённую руку. Из-под ткани тёмной одежды выглядывают контуры татуировки.

Она, вздыхая, пожимает её; типичное для неё выражение «как же мне всё, блять, осточертело» застывает на хмуром лице.

— Познакомились? – прикусывает нижнюю губу, взглядом скользя по коленям девушки, что обтянуты чёрным капроном. — Теперь мама отпустит?

— Погоди, – демонстративно жмёт на кнопку питания. — Только ей отзвонюсь.

Он, не говоря ни слова, бесцеремонно хватает Скарлетт за голое предплечье.

— Какого… – она едва не роняет телефон, меняясь в лице, спотыкается.

Она буквально ощущает, как все взгляды теперь обращены к ним: Скарлетт, которую все знали, как очаровательную и милую девочку, шляющуюся по самым конченым тусовкам,

(«такое комбо»)

и Ричард – ангелочек в чёрных шмотках, предмет воздыхания наивных дурочек, тот, кто собственной улыбкой способен растопить не один айсберг.