Страница 41 из 64
Пытаясь сдержать улыбку, я поздоровалась и присела рядом с Деймоном на диван.
Он повернулся ко мне и некоторое время внимательно изучал выражение моего лица. Я выдержала его испытующий взгляд с достоинством, хотя хотелось отвернуться, прервать этот странный зрительный контакт.
– Ты полна решимости, – наконец, произнес вампир. – Не могу сказать, что не рад этому, но, знаешь, сколько лет живу, а так и не могу понять женскую логику.
Я подавила смешок.
– Продолжим обучение? – спросил Деймон, и эта однозначная на первый взгляд фраза показалась мне слишком уж двусмысленной.
– Может, для начала, ты расскажешь все, что знаешь о нашей связи? – с вызовом предложила я, сделав акцент на слове «все».
– Уверена, что хочешь именно этого? – переспросил Сальваторе, и я снова углядела некую двусмысленность в его вопросе.
Вампира, казалось, это только забавляло.
Закатив глаза, я немного раздраженно ответила:
– Да, Деймон, я хочу исключительно этого.
– Как скажешь, – пожал он плечами.
Перегнувшись через диван – и, заодно, через меня – Деймон плеснул себе в бокал виски. Затем также медленно сел в исходное положение. Запах его парфюма, смешанного с гелем для душа, шампунем и лосьоном для бритья, который и так дразнил мое обоняние, в этот момент стал слишком уж осязаем. Хотелось закрыть глаза и вдохнуть этот аромат, втянуть его в себя, прочувствовать, потому что Деймон пах не только мужскими косметическими средствами – они были лишь внешней оберткой, где-то на инстинктивном уровне я постоянно улавливала и другие нотки, характерные только для него. Пожалуй, я смогла бы распознать этот запах среди миллионов других.
Не даром говорят, что обоняние является первым по развитию в процессе эволюции чувством, но также же и наименее изученным из остальных пяти. Запахи обладают глубоким эмоциональным значением даже для человека, что уж тут говорить о вампирах?
– А еще обоняние играет важную роль в сексуальном влечении и тесно связано с ощущением вкуса, – произнес Деймон с видом знатока, словно цитируя строки из учебника по анатомии.
Я возмущенно открыла рот, намереваясь сказать вампиру пару ласковых. Но, вспомнив свои утренние размышления, решила пойти другим путем:
– Да, именно так и есть, – согласилась я, и эта перемена, конечно же, не ускользнула от Деймона.
– То есть, ты даже не будешь отрицать тот факт, что я чертовски привлекательно для тебя пахну? – уточнил он.
– Нет, – пожала я плечами, мысленно ликуя от недоумения, появившегося на лице вампира. – Думаю, это тоже последствие связи?
– Не совсем. Как же ты не поймешь, Елена, – лицо Деймона вдруг стало серьезным, – связь только усиливает то, что уже было между нами. Нет чувств – нечего усиливать, понимаешь?
Я медленно кивнула.
Видимо, Деймон остался доволен моей реакцией, потому что сразу же расслабился и отпил приличный глоток виски.
– Ты никогда не задумывалась о том, что значительно превосходишь по силе новообращенного вампира? – после небольшой паузы спросил он.
А ведь действительно – не задумывалась. Да и откуда мне знать, на что в действительности способен новообращенный? Конечно, я наблюдала за Кэр и Вики, и знала, что молодые вампиры очень опасны, но никогда даже не предполагала, что могу быть в разы сильнее их.
– Если решить проблему с самоконтролем, ты сможешь в рекордно короткие сроки сравняться по силе, ну скажем, со мной, – добавил Деймон как бы между прочим.
– Но… – я изумленно моргнула, переваривая новую информацию.
Насколько мне было известно, именно возраст расставлял приоритеты в вампирском мире. Молодой вампир никогда бы не победил более старшего в честной драке. Кроме того, все способности – сила, скорость, слух, дар внушения – с возрастом только усиливались, в то время как уязвимость, наоборот, уменьшалась.
Никто не мог прыгнуть выше головы, то есть стать сильнее, чем полагалось по возрасту. А Деймон мне сейчас говорит, что я вполне могу стать такой же сильной, как он, полуторавековой вампир?
– Теперь ты понимаешь, почему вампиры не очень-то и стремятся устанавливать подобную связь?
– Не совсем, – честно ответила я. – Данная связь предполагает чувства, так что же плохого в том, что твой любимый человек после обращения станет таким же сильным?
Деймон как-то странно посмотрел на меня.
– Порой я забываю, насколько ты юна, – заметил он. – И наивна.
Я нахмурилась, но спорить не стала.
– Именно поэтому мало кому удается эту связь установить, – продолжал Деймон. – Редко какой вампир способен любить человека настолько сильно, что готов делить с ним все, что имеет сам. Доминировать над партнером – вполне естественное стремление, как и борьба за власть. Неписанные правила диктуют окружать себя исключительно более слабыми вампирами, а сотворить себе подобного партнера, с которым ты будешь связан не только эмоционально, но и физически, это большой риск.
Я понимала, что он имеет в виду. С одной стороны, факт того, что Деймон ради меня пошел на такие «жертвы», не мог не радовать, но, с другой, он так спокойно рассуждал о «естественном доминировании» и прочих причинах не создавать подобную связь, словно полностью их принимал.
– Ты отдала жизнь за меня – в том числе и за меня, – поправился вампир, вспомнив события в квартире Слейтера, – в то время, как я приготовился умереть за тебя. Бескорыстие в чистом виде. Не путай с благородством и геройством – это разные вещи. Не даром Стефан спросил, как именно ты умерла. Возможно, это стало одним из решающих факторов.
– Возможно? – уточнила я, потому что Деймон не выглядел уверенным в своих словах.
– Информации о данной связи – кот наплакал, – развел руками вампир. – Поэтому все, что я говорю, всего лишь мои предположения или выводы, сделанные на основе тщательного изучения нескольких источников. Но, в любом случае, – он расплылся в улыбке, – мы узнаем все прелести и недостатки этой связи на собственном опыте.
– Да уж, – без особого энтузиазма протянула я. – Есть еще какие-то риски, кроме равного по силе партнера?
– Есть, – Деймон выдержал театральную паузу, затем залпом осушил остаток спиртного в бокале и только тогда продолжил: – Способность черпать друг у друга жизненную энергию.
Я округлила глаза, потому что данный факт был одним из недостающих пазлов в картинке моего восприятия событий.
– Так вот почему мне было так плохо после того, как тебя укусил оборотень?
Деймон кивнул.
– Эта способность весьма неоднозначная. И уж точно рискованная. Я ведь мог убить тебя, просто вытянуть все жизненные силы и даже не понять, что сделал это. Так что транквилизатор был очень кстати. С другой стороны, без этой «подпитки» я бы столько не протянул – яд бы подействовал за сутки.
Картинка начала проясняться.
– Это действует в обе стороны, – добавил Деймон. – Если тебе будет плохо, ты сможешь взять у меня столько сил, сколько потребуется. Но есть еще один нюанс… – он замолчал.
Я вопросительно посмотрела на него.
– Неизвестно, какая будет реакция, если кто-то из нас погибнет.
Слегка вздрогнув, я предположила:
– Это либо ослабит другого до предела, либо… убьет?
– Именно, – он кивнул. – По крайней мере, если это и возможно пережить, то на восстановление уйдут годы. В лучшем случае.
Я потрясенно ахнула. Конечно, мало кто из вампиров захочет подвергать себя такому риску. Поделиться с партнером силой, а потом еще и зависеть от его жизни и благополучия – уверена, не каждый на такое решится. Для новообращенного это, определенно, плюс, а вот для сира – сплошные минусы. Не удивительно, что никто не стремится связывать себя подобными ментальными узами.
– А прервать эту связь как-то можно? – несмело поинтересовалась я.
В глазах Деймона промелькнула едва уловимая обида.
– Нет, – отчеканил он.
– Я не имела в виду… – запоздало спохватилась я.
– Можешь не оправдываться, – Деймон поднялся с дивана и подошел к окну.