Страница 80 из 81
Да, кровушки они из него попили — особенно Марго — это отрицать глупо и неуместно. Материал ему достался не самый благодатный и покладистый.
Но Иван ни о чём не жалел.
Ведь у него теперь есть Арина.
Всё нравилось ему в этой девчушке. Её белые носочки, то, как она закусывала нижнюю губку, когда переворачивала что-то в сковороде, как ставила при этом одну ступню на другую, как работали её пальчики, когда шнуровала кроссовки, как журила котов за «тыгыдыкерство» в три часа ночи.
Кстати, сразу после Нового года у Дрю с Арбузом внезапно вспыхнул и стремительно разгорался, как сухая августовская трава, роман. То один, то вторая орали серенады в любое время суток, и хоть всё основное произошло довольно быстро, ввиду полного совпадения интересов сторон, но недельку в кромешном аду хозяева прожили как миленькие. В середине апреля Дрю родила двух, таких же как она, трёхцветных котят и не отходила от них ни на шаг. А Арбуз, опять ставший Матрасом, тем временем пропадал где-то сутки напролёт, чем порождал у хозяев массу разговоров и шуток на предмет мужской верности и ответственности.
— Вот, смотри, это же твои дети! — приносила ему котят Марго, когда Казанова изволил прилететь «на харчи», заслышав стук гранул корма. — Ты о них заботиться думаешь или нет?
— Да ты просмотри на него: где он и где дети, — как на безнадёжного махала на кота рукой Арина.
Иван только ухмылялся — мужскую солидарность ещё никто не отменял.
Кстати, то, что Кнопка могла его рассмешить, заставляло парня замирать от восхищения. А как она забавно ревновала, когда он чисто в воспитательных целях мог не позвонить, задерживаясь с отцом допоздна на работе, и очаровательно злилась, когда не сдерживал обещания или не исполнял её желания. Да и не собирался.
Конечно, в этом Ваня опрометчиво, излишне сильно и даже не всегда оправданно полагался на её чувства к нему и отходчивость характера, но строгого педагога и наставника решил прибить в себе чуть позже.
Ему нравилось наблюдать, как Арина всё больше раскрепощается в постели и делает это довольно красиво. От её ещё не смелого, но такого искреннего и тем более ценного:
— Войди в меня.
Ивану рвало сознание в лоскуты.
— Я постоянно думаю о тебе, Кнопка. Даже днём, на работе, — говорил ночью, после того, как они вернулись из ресторана. Ласкал губами шею, вдыхая запах кожи, целовал ключицы, посасывал мочку ушка. Она плавилась в его красивых ладонях и протекала сквозь пальцы. — Подсел на тебя, как на наркоту.
Когда он бывал таким, Арина умирала от любви. Исходилась на счастье. Конечно, всё это говорилось шепотом, почти на ушко — не дай бог кто услышит. Да отведи и помилуй! Девушка понимала, что заставь Ивана повторить всё это днём, громко и при свидетелях, он онемеет и, скорее всего, довольно надолго. А вот так, ночью, под одеялом его иногда прорывало. Арину это, и умиляло, и окрыляло одновременно.
Столь же тайно, только под пытками или покровом ночи — ну или чего-нибудь в том же духе — Иван мог признаться самому себе, что ему льстит и доставляет моральное удовлетворение даже то, что Арина явно нравится одноклассникам и другим встречным-поперечным личностям с приборами в штанах. Она была из той породы молоденьких девушек, за которыми с раннего возраста, что называется, «бегают». Подходила далеко не только Ивану, и многих устроила бы в качестве подруги. Беспалов сделал вывод, что сам того сразу не осознавая, отхватил симпатичную, молоденькую, «без пробега» и «с нуля», умненькую, с потенциалом и амбициями — чего стоит её упёртое стремление стать педиатром — ненавязчивую, разносторонне развитую спутницу жизни. Таких, как Арина мужчины разбирают ещё «котятами» — что он, собственно, и сделал — и в последствии не разбрасываются.
Возможно, поэтому — а может, и ещё почему — больше не изменял. Не тянуло, не хотелось и не чесалось. Флиртовал и кокетничал напропалую, и испытывал некое особое садистское удовольствие, когда какая-нибудь «хищница» уже предвкушала, как подцепит его в коготки, а он уходил красиво, показательно и иногда даже с размахом.
Конечно же, Беспалов много сомневался, нет-нет да застывал в страхе, что обманулся ожиданиями, что сделал ошибку, что всё может в один момент закончиться. Пройдёт какой-нибудь отрезвляющий дождь и смоет краски с этого мира, с его чувств к Арине. А парню не хотелось такого сценария. Вообще от слов «Не дай бог».
Но тут же успокаивал себя, что сомнения — это нормально, и он далеко не оригинален. Многие влюбляются, присматриваются друг к другу, общаются, проверяют себя, свои чувства…
«А потом женятся». — Иван опрокинул в себя остатки сока и поставил стакан в мойку.
До самолёта оставалось пять часов.
Американцы отрыли им мультивизы на год, только ему почему-то на две недели раньше, чем Арине, однако, к майским праздникам они в любом случае успевали и на том спасибо. По билетам российская авиакомпания «Аэрофлот» совместно с американской «jetBlue» обязались доставить их из аэропорта «Шереметьево» в аэропорт «Маккарран» города Лас Вегас с пересадкой в Нью Йорке. К сожалению, прямых рейсов в столицу «одноруких бандитов» не оказалось.
В принципе, Иван был не прочь не ждать официального оформления отношений и перестать прятаться сразу после двадцать восьмого числа.
— Нет, ну правда. Достало. — обхватывал он себя рукой за горло.
Но Арина попросила дать ей возможность закончить школу.
— Начнутся расспросы, а у меня целых двадцать два одноклассника. Представь, что начнётся! Давай, я здесь уж как-нибудь, а в Универ буду поступать Беспаловой. — Она три раза постучала кулачком себе по макушке и обезоруживающе улыбнулась.
Кстати, девчушка собралась отсылать аттестат именно в Питерский Университет Педиатрии. Самый старинный в Мире.
«Придётся за ней в Питер ехать, — поначалу чуть не плакал над своей горькой долей Беспалов, но потом, много думая, всё больше находил плюсов от такого поворота дел. Да, будет трудновато, но в бывшей столице, опять же, никто не знает ни про мать, ни про отчима, ни про то, что Иван когда-то являлся опекуном своей будущей супруге. — Видимо, не судьба мне в Москве, да и чёрт с ней. Может, потом вообще куда-нибудь к Полю рванём».
Иван не делал Арине предложение, так и ограничившись заявлением в больничной палате. Но кольцо с бриллиантом купил. Очень красивое и похожее на саму Кнопку — простое, милое и очаровательное.
Беспалов вспомнил, что спрятал его в нагрудный карман пиджака и увидел, как какой-то прыщавый подросток пригласил его будущую жену на медленный танец. Иван твёрдо решил выдержать, и у него получалось, даже когда это чудо обняло девушку за спину, и её грудь прижалась к его груди. Но потом по ходу дела, Арина что-то сказала, улыбнулась или даже засмеялась, и ноги сами, без особого на то разрешения, понесли Ивана к цели.
— Слышь, братишка, мне нужно на минуточку, — обратился к прыщавому и потянул Арину за плечо слегка на себя.
Однако, непонятное нечто вальяжно улыбнулось и вцепилось в девушку.
— Отвали, кэп.
Иван опешил.
— Я тебе сейчас отвалю. Не унесёшь.
— Миша, извини, но… — Арина поняла, что дело запахло керосином, — это наш опекун с Ритулей, Иван, я должна с ним отойти.
— Пора, — сказал ей Иван, сразу как девушка избавилась от партнёра по танцу. Она тут же направилась к себе в комнату, а он — в коридор.
Чемоданы уже лежали в камере хранения в Шереметьево. Поэтому осталось прыгнуть в такси и по пути предупредить Марго.
— Мы уехали на праздники, — сказала ей по телефону Арина и сквозь улыбку закусила меж зубов указательный палец.
— Ты что! Что за выходки!
— А что тут такого?
— По нормальному нужно, вот что.
— Вернёмся после девятого.
— А-а-а, так вот почему ты всё темнила, когда я предложила в Питер смотаться. И куда вы рванули?
— Расскажу после приезда.
— Мой Бог, какие мы загадочные! Сколько таинственности! — Марго чуть помолчала. — Ладно, давай, звони дня через два. Я тут пока попсихую… позлюсь…