Страница 126 из 128
— Вы слишком добры ко мне, — смеюсь, стараясь казаться беззаботной, но на самом деле внутри скребутся кошки. — Думаете, с такими синяками под глазами и землистым цветом лица могу хоть кому-то понравиться? Может быть, все-таки накраситься?
Вчера заставила Сержа принести в больницу мою косметичку, хранящую в своих недрах тонну косметики, которой я совсем не умею пользоваться, но до чертиков люблю покупать. Зачем только непонятно. Наверное, для коллекции. Но сейчас мне хотелось быть красивой, а после недель, проведенных под наблюдением врачей, не могу похвастаться ярким румянцем и свежестью кожи. Часами смотрела на себя в зеркало и представляла, как предстану перед Филином таким вот страшилищем. А для него мне хотелось быть самой красивой. Хоть он и не приедет меня забирать, но обещал, что мы сегодня все-таки увидимся.
— Не нужна тебе никакая косметика! И успокойся уже, все будет хорошо.
Киваю и, медленно проводя расческой по волосам, сижу, уставившись в одну точку. Перед глазами вертятся события того дня: озверевший Кир, наносящий удары; звон бьющегося стекла и Филин, коршуном набрасывающийся на моего мучителя. Он был зол... Да он в ярости был! Я ведь и правда сначала подумала, что Кир отбил мне все мозги, и Фил только лишь плод воспаленного сознания, но потом он сидел рядом, вытирал мое лицо, целовал в разбитые губы и говорил, что любит и никуда не уйдёт... Сердце сладко замирает при одном воспоминании, как звучали слова о любви, произнесенные низким, хрипловатым голосом.
Отшвыриваю расческу и, поднявшись, начинаю собирать свои вещи. Наконец меня выписывают — к счастью, травмы оказались не столь ужасны, как думали в самом начале. Ушиб ребер, вывих плечевого сустава, лопнувший на части гипс, гематомы на лице и легкое сотрясение мозга — вот, в принципе, и все, что осталось после «свидания» с Киром. Если не считать, конечно, ночных кошмаров и легкого тремора рук, но врач пообещал, что скоро и это пройдет. Быстрее бы.
Мысли о Кире, мои извечные спутники в последнее время, по-хозяйски врываются в сознание. Обнимаю себя за плечи и пытаюсь унять дрожь. Вспоминаю, как в течение этих двух недель, что провела в больнице, меня часто навещали полицейские: снимали показания, требовали все новых и новых подробностей. Каждый раз, заслышав их шаги в коридоре, содрогалась от ужаса, что снова придется вспоминать весь тот страх. Но я не дурочка и понимала, что должна потерпеть и рассказать все: Кир оказался опасным человеком, настоящим психом, от рук которого погибло более десятка девушек. От моих показаний многое зависело. Во всяком случае, я — единственная, кому удалось выжить. Поэтому безропотно сносила все их вопросы, стараясь как можно подробнее отвечать на них. В общем и целом, активно сотрудничала со следствием.
Я так рада выписке, потому что слишком устала от больничных пейзажей, что сил никаких не осталось. Не терпелось оказаться в тишине и прохладе родных стен и выспаться уже, наконец, на удобной кровати, а не вот на этой вот койке, что опасно скрипела при каждом неосторожном движении.
Зато гипс мне все-таки сняли и это лучшее, что со мной случалось за последние дни. Об одном жалею, что не сохранила птичку, которую нарисовал для меня на гипсе Филипп в тот вечер.
Вещи были собраны, документы в порядке и в этих унылых больничных стенах меня больше ничего не держит. За мной должен был приехать Серж, хотя я бы предпочла увидеть сейчас рядом совсем другого мужчину. Но Филипп прислал сообщение о своей занятости, поэтому выбора не оставалось и пришлось воспользоваться помощью брата.
— Прощайте и выздоравливайте! — Машу симпатичной соседке рукой, стоя в дверях.
— Удачи, милая. — Ее теплая улыбка согревает сердце. — И знай: в жизни всегда все бывает хорошо, даже если сначала кажется и по-другому.
— Спасибо большое, — говорю и открываю дверь палаты.
Серж еще не приехал, но мне необходимо выйти на улицу — слишком истосковалась по свежему воздуху, залечивая боевые ранения в этих бледных стенах. Лифт, спуская меня вниз, в окружении десятка незнакомых лиц, опасно дребезжит и немного трясется. Опасная конструкция, ничего не скажешь. Какой-то парень с загипсованной шеей улыбается мне, но делаю вид, что не замечаю его отчаянных попыток познакомиться. В итоге ему надоедает, и он принимается строить глазки своей соседке слева — симпатичной медсестре.
На улице пахнет весной, надеждами и новыми планами. Уже март, причем на удивление теплый. С наслаждением вдыхаю пьянящий воздух, запрокинув голову. Наверное, еще никогда не чувствовала себя счастливее — словно только сейчас я родилась, а до этого просто существовала. Мне неважно, что будет дальше, неважно, будет ли Фил любить меня — я счастлива. Наверное, впервые в жизни.
Слышу звук клаксона и, повернув голову, вижу знакомый автомобиль.
— Извини, что раньше не смог приехать. — Серж помогает мне усесться на пассажирское место, забирая мои вещи и кидая сумку назад. На секунду будто переношусь на несколько недель назад, когда вот точно также сидела в автомобиле, но только рядом был не мой любимый брат, а то чудовище, которым оказался якобы любящий меня человек. Но наваждение проходит, стоит посмотреть на Сержа. — Служба помешала, но я все равно здесь и, вроде бы, не сильно опоздал.
— Ты почти вовремя. Я все равно за временем не следила — такая погода нынче чудесная. — Пристегиваю ремень безопасности и усаживаюсь удобнее. — Вези меня, мой извозчик! Да с ветерком.
— Вот сумасшедшая. — Его смех вибрирует вокруг. — Держись крепче.