Совести нет

Муж снял с себя верхнюю одежду и подошел ко мне.

— Мы с ним договорились о том, что он к тебе приставать не будет. — На полном серьезе заявил он.

Я сначала громко фыркнула, а потом, не удержавшись и вовсе рассмеялась.

— С чего ты взял, что он ко мне вообще приставать будет? — Спросила, похихикивая.

— Ну, как…. — Артур прижал меня к себе и шумно вдохнул. — Он смазливый, холеный, при деньгах….

— Дурак ты, муж. — Я потерлась щекой о его плечо. — Если бы мне был нужен кто-то кроме тебя, я б за тебя замуж не пошла. — Заявила.

Он прижал меня к себе еще сильнее.

— Так я же тебя обманом заставил. — Невнятно проворчал он мне в волосы.

Я снова фыркнула.

— Измайлов, ничего ты не понимаешь в женской загадочной душе. Если бы я не хотела, меня бы никто не заставил пойти в ЗАГС и поставить там свою подпись. И я подозревала, что ты мне врешь, так что ты меня не сильно обманул. — Созналась.

Наверху фыркнули.

— Я тебя все равно бы не отпустил. — Вдруг признался он.

А мне так хорошо стало. Ну и пусть не отпускает. Я же не против.

Эпилог 2

Марья

Я сидела на берегу и жмурилась, греясь на солнышке. Колька с Яшкой неподалеку ловили рыбу в реке. Страшно подумать, директор почти достроенного рыбзавода ловит рыбу в местной речушке.

— Ура, я поймал. — Слышалось периодически от Кольки.

Слава богу, на берегу никого кроме нас не было. Точнее, все, кто рыбачил до нашего прихода, быстренько смотали удочки, едва увидев нас. И сами смотались.

Хохриков последний день был на официальном больничном и решил провести его с пользой. В его понимании это была рыбалка с ребенком. В принципе, все было не так и плохо. Ветерок отгонял комаров, солнышко светило, птички пели, рыба ловилась. Но мне стало скучно. Не мое это занятие. Мне бы что-нибудь поактивнее.

В кармане запиликал телефон. Не глядя ответила.

— Здравствуйте, Марья. — Произнёс знакомый голос.

— Чтоб ты сдох. — Лениво ответила этому настырному Альберту, который за последние три дня позвонил раз десять. Откуда только телефон выкопал. — Чего тебе опять надо? Неужели не понял, что работать я с тобой ни при каких обстоятельствах не буду?

— Это вы мне доходчиво объяснили. — Обходительно ответил он. — Я вот что спросить хочу…. Я по вашему совету уволил Степанова. И теперь на его должность у меня три кандидата: Марьянов, Нанайцев и Габаров. Вы ведь знакомы с ними? — Отвечать я не стала. Все трое когда-то работали со мной и Измайлову это прекрасно известно. Придурок. — Так кого вы бы посоветовали?

— Нанайцев. — Ответила я, только чтобы он от меня отвязался.

— Я вас понял. — Учтиво отозвался тот. — А не подскажете: почему?

— Лучший в рукопашке, — после меня, — очень спокойный, — сидит на препаратах, — и всегда попадает в цель, — не буду говорить, что цель периодически меняется.

— Хорошо. Спасибо за совет. Всего вам доброго, Марья. — Попрощался он.

Я отложила трубку и громко фыркнула.

— Кому пакость сделала? — Рядом со мной приземлился довольный Хохриков.

— Да есть тут некоторые. — Отмахнулась. — Нарыбачились?

— Да. Сегодня уху сварим дома. Рыбу только почистить нужно.

— Я ничего чистить и варить не буду. — Сразу заявила.

— Окстись женщина. Рыба и мясо не терпят женского вмешательства. — Усмехнулся он и поцеловал.

Да-да, не терпят. То-то он мясо от тети Саши так наворачивает.

***

Так я и знала, что Кольку в деревню одного отпускать нельзя. Через час мне уже позвонили… из школы, хотя там еще даже занятия не начались. Я подхватилась и примчалась в указанное место буквально за пять минут.

В кабинете завуча находилось еще двое пацанов, примерно того же возраста, что и Колька, их мамаши, и Настя, которая мужественно спрятала моего ребенка за себя.

— Что здесь происходит? — Спросила я сразу же, как вошла.

Тетка, что стояла ко мне ближе всего, почему-то шарахнулась в сторону. Зато вторая нагло выпятила огромную грудь и заявила:

— Ваш приемыш украл у моего сына телефон. — Она задрала нос. — Пусть отдает, или я его в тюрьме сгною. — Выдала она.

У меня лицо вытянулось. Я посмотрела на Настю.

— Он сюда прибежал, чтобы эти… мамочки его не порвали. — Быстро сказала она.

Ясно. Я мысленно потерла руки, так как была абсолютно уверена, что Колька ничего не крал. Кажется, сейчас будет нехилое развлекалово.

— И дорогой телефон? — Спросила на всякий случай.

— Да, — кивнула тетка. — Семь тысяч целых стоит. Я ему месяц назад только купила.

Один из мальчишек побледнел, но не сказал ни слова. Ясно, телефон потерял, или продал, а свалить все на моего Кольку хочет.

— Если учесть, что у моего ребенка телефон стоит пятнадцать (на самом деле двадцать, но зачем пугать людей), то зачем ему еще и ваш? — Спросила участливо.

— Я… я не знаю. Сами спрашивайте своего приемыша….

— Сына. — Грубо прервала ее. — Коль, рассказывай.

Мальчуган, почуявший поддержку, тут же выполз из-под Настиной подмышки и подошел ко мне.

— Я нормально гулял, там Дениска Догилев был на площадке с тетей Таней. А потом их забрал дядя Артем. А потом пришли эти, — он злобно зыкнул в сторону теток, — и начали на меня наезжать. Я сначала не понял, чего они пристали. А потом эта, — она ткнул в более активную, — стала за руки хватать. А мне ее бить что ли? Я и побежал к школе, потому что тут тетя Надя и тетя Настя работают. Да и гот площадки близко. А они за мной притопали. — Мрачно отчитался он.

Да уж….

— И когда же, по-вашему, у вашего сына пропал телефон? — Поинтересовалась.

Молчаливая мамаша покрылась красными пятнами, а та, что была без инстинкта самосохранения, затыкаться не пожелала.

— За десять минут до нашего прихода. Мне сыночка все рассказал….

— Статья сто двадцать девять предусматривает наказание за клевету в виде штрафа до восьмидесяти тысяч рублей или лишение свободы сроком…. — Громко начала объяснять я. Чай не младенцы, все сами поймут.

— Я его в речке утопил. — Тихо покаялся провинившийся ребенок.

— Что? — Завизжала его мать.

Я только глаза закатила от такой непосредственности. Как спихнуть вину на чужого ребенка, который по всем параметрам под это подходит (интернатовский приемыш), так это они завсегда. А как с собственным ребенком поговорить, так это проблема.

Наоравшись на дитятку, женщина схватила его за ухо и потащила на выход. Меня такой сценарий не устраивал, поэтому я решительно перегородила им путь.

— Извинитесь. — Мило улыбнулась.

— Что-о? — Проорала мерзкая баба.

— Что слышали. Не хотите заявления на девиантное поведение вас и вашего сыночка, извинитесь. — Своего ребенка давать в обиду не в моих правилах.

Мне показалось, что она сейчас лопнет от злости.

— Извините. — Процедила она сквозь зубы.

— И перед Николаем тоже. И вы, и ваш ребенок. — Вторую семейку я решила не трогать, так как они благополучно молчали.

Дамочка запыхтела, но извинилась. И сынка своего заставила. Из кабинета они пулей вылетели. Молчаливая семейка последовала за ними. Колька заметно выдохнул и неожиданно обнял меня поперек пояса.

— Теть Маш, можно я тебя все время мамой называть буду? — Спросил он.

Я даже прослезилась.

— Конечно, можно.

Рядом в голос зарыдала Настя.

— Так трогательно-о, ууу. — Провыла она, глядя на нас. — Так же хочу.

Хохриков лениво водил пальцами по моей голой спине. Была глубокая ночь, я сидела в планшете и пыталась найти изъяны в системе безопасности одного из банков. Мне иногда приходили такие просьбы, чтобы я проработала систему. Не бесплатно конечно.

— Ты точно решила Кольке операцию делать? — Яшка лизнул меня в плечо, отвлекая от работы.

— Угу. — Отмахнулась от него, найдя еще одну лазейку. — Через год точно все сделаем. У него там не сложная операция будет. Но за год надо кучу обследований пройти. — Пробормотала я, не отрываясь от планшета.