Совести нет

Глава 1

Марья

— Тебе цвет лучше более интересным сделать. — Уговаривал меня Стас в своем салоне. — Сделаем сложное окрашивание, и в следующий раз отросшие корни так бросаться в глаза не будут. — Вещал он, недовольный тем, что я решила оставить темный цвет на волосах.

— Лучше налысо меня побрей. Хохриков засмеет же. — Грубо отозвалась я.

— Почему засмеет? — Вскинул синие брови то ли парень — то ли видение. — Я же красиво сделаю.

— Лучше согласись, Маш. — Раздался голос Вики, которую сегодня отправили за мной приглядывать. — Тася все равно по-своему сделает, а так поругаетесь только.

Синеволосый парикмахер быстро закивал.

— Ладно. — Махнула я рукой. — Делай. Только, если мне не понравится — скальп сниму. — Предупредила. — И вообще, покороче постриги.

Парень недовольно скривился и принялся за работу.

Я сидела и думала лишь о том, что по приезду прибью Яшку. Именно он наплел братьям, что меня никуда нельзя отпускать одну. И ключи от моей же машины мне этот гад отдал, только когда Виктория пообещала присмотреть за мной. Хорошо, хоть Виталик дал карточку, где деньги лежат, сказав, чтобы больше в криминал не лезла. Я не знала, сколько там, но и не парилась сильно. Думаю, что на бензин и на стрижку хватит.

— Ой, — вдруг вскинулась Вика, до этого тихо сидевшая в телефоне. — Маш, ты одна тут побудешь? Артур в городе, поговорить зовет.

— Да хоть на весь день уходи. Я после салона сразу в деревню поеду. — Отмахнулась я, сдувая прядь, зачесанную мне на глаза.

— Ага, и Виталик меня прибьет первым попавшимся под руку утеплителем и придушит обоями. — Поморщилась девушка.

Я окинула ее взглядом и хмыкнула.

— Я ж никому не скажу.

Виктория вздохнула, ее телефон вновь пиликнул.

— Ладно. Но я все время была с тобой и вообще тебя опекала и глаз не спускала. — Рассказала она.

— Не вопрос. — Я улыбнулась.

Елизарова быстро попрощавшись со Стасом, выскочила на улицу, а я осталась сидеть в пропахшем красками и лаками салоне.

Через полчаса я сидела у окна с тонной фольги на голове и, смотря на улицу, попивала кофе. Стас в это время увлеченно стриг еще одну клиентку. Да, парень-то нарасхват. Поставила кружку на подоконник и вдруг с удивлением увидела на противоположной стороне улицы детей. Одному из них было лет десять, остальным по четырнадцать-пятнадцать. Старшие подростки прижали беловолосого мальца к стене дома и несколько раз стукнули об эту самую стену, а потом один из них вообще замахнулся. Такой несправедливости я допустить не могла. Тем более что центр города, а спешащие мимо прохожие не обращают никакого внимания на разборки.

Я подскочила с места и, крикнув Стасу:

— Я сейчас, — выскочила за дверь и ломанулась через дорогу в неположенном месте, заставляя машины притормозить. — Эй, вы. Совсем рехнулись, мелкого бить? — Проорала, с середины проезжей части, даже не думая останавливаться.

Малолетки, увидев несущуюся женщину в развевающейся накидке и с фольгой в волосах, замерли. На это я и рассчитывала. Эффект неожиданности, так сказать. Правда от резких движений заболели еще не совсем зажившие ребра, и закололо в боку. Но к постоянной боли я уже привыкла, всякое в жизни случалось.

— Э, тетка, ты чего орешь? — Отмер один из пацанов, когда я до них все же добралась.

— А вы чего мальчонку бьете? — Нахмурилась я.

Другой парень, весь неопрятный какой-то, смачно сплюнул и заявил.

— Он интернатовский. А центр города у приютских. Чего он тут ошивается? Пусть деньги платит за проход. — Он снова сплюнул.

Тот, который сейчас прижимал ребенка к стене, радостно закивал.

— Ага. Пусть платит.

Я офигела, ей-богу. Вот это непосредственная наглость.

— Знаете, — проговорила медленно. — В первый раз я вас отпущу. Но еще раз увижу подобное, надеру задницы так, что месяц сидеть не сможете. Усекли? — Приподняла бровь.

— Ты че, тетка? Совсем рехнулась. Это наша часть города…. — И шагнул ко мне так, угрожающе.

Блин, не хотелось детей бить, но и оставлять безнаказанными тоже было не дело. Этим волю дай — сядут в кутузку лет через пять, если не раньше. Да и самый борзый удачно шагнул ко мне, еще и руку протянул. Лишние телодвижения мне сейчас ни к чему. Я схватила за протянутую конечность и дернула подростка на себя, быстро шагнув в сторону. Это недоразумение пролетело мимо и удачно врезалось в фонарный столб, что был позади меня. Вот только остальные двое стерпеть такого обращения с их товарищем не смогли и, отпустив мальчонку, кинулись на мою и так покоцаную тушку. У меня ушло секунд сорок, чтобы наподдать им так, что они решили свалить и не мозолить мой взгляд своим потрепанным видом.

Поморщившись от боли, прострелившей бок, я подошла к ребенку, так и стоявшему у стены и глядящему на меня, как на чудище лесное. Я только сейчас заметила, что половина фольги с меня успешно слетела и сейчас красиво устилала асфальт. Стасик меня прибьет.

— Ты как? — Тронула мальчика за плечо.

Он вздрогнул и посмотрел под ноги. Затем нагнулся и что-то поднял с земли. Я присмотрелась и поняла, что это был слуховой аппарат. Маленький, явно не по возрасту, старенький, а теперь еще и развалившийся на части. Если он из интерната, вряд ли у него деньги на новый есть. Да еще и попасть может за то, что не углядел.

— Твою мать! — Выругалась, оглядевшись. Хорошо, что мы находились в самом центре города, и здание медтехники нашлось метрах в ста от нашего местоположения. А еще, было очень кстати знать язык жестов, ибо в детстве мы все его выучили ради Андрея. — «Ты себя нормально чувствуешь?» — Изобразила руками. Парень стер выступившие слезы и кивнул, удивленно глядя на мои руки. — «Идем» — Потянула его в нужную сторону.

Ребенок послушно зашагал рядом со мной. Мда, в том интернате, где он базировался, нужно провести профилактическую лекцию о том, что со странными тетками куда попало ходить не следует.

В здании, куда я притащила мальца, на нас вылупились так, как будто я на метле к ним залетела. Я подошла к ближайшему парню с бейджиком и спросила.

— Слуховые аппараты есть? — Парень кивнул. — Неси на него? — Ткнула пальцем в притихшего ребенка, который мрачно осматривал помещение, злобно зыркая исподлобья на шушукающихся работников. Мне-то было все равно, чего там про меня подумали, а мелкого страдальца, кажется задело.

Через минуту перед нами лежало десять коробочек. Я выбрала парочку тех, что были подороже, и заставила мальца их примерить. Он подчинился. Потом ткнул пальцем в коробочку, которую выбрал. Еще минуты две продавец настраивал ему звук.

Я молча протянула карточку, надеясь, что денег там хватит на мои сегодняшние хочушки. Хватило. Более того, увидев остаток, я решила, что Виталик мне по ошибке отдал свою личную карту.

— Тебя как зовут? — Спросила ребенка, когда мы вышли на улицу.

Он шмыгнул носом, покосился на меня, глухо и невнятно сказал.

— Колька.

Я кивнула.

— Марья. — Протянула руку. Николай коротко ее пожал и тут же отстранился. — Тебе до интерната далеко? — Спросила, оглядывая территорию. Он покаянно кивнул. Я нашарила в кармане завалявшиеся сто рублей и протянула ему. — Сядешь на автобус и доедешь. Нечего на неприятности нарываться.

Парень нахмурился.

— Зачем? Вы и так много потратили. — Он показал на свое ухо.

Я обиделась. Спасаю тут, помочь пытаюсь, а он еще и не берет.

— Так, взял деньги и марш отсюда. — Скомандовала, запихала деньги в карман его потрепанной джинсовки и подтолкнула в сторону остановки. — А ну, бегом! — Видя его нерешительность, добавила ускорения.

Парень, нехотя, поплелся в указанном направлении. Я же с чувством морального удовлетворения, отправилась к салону, на крыльце которого появился Стас и укоризненно меня оглядел.

— Я собирался уже Вике звонить. — Проворчал он, когда я подошла.

— Я же быстро. — Отмахнулась.

Кажется, он обиделся.