Страница 64 из 76
Легкий ветерок коснулся щеки. Того, как Керво встал и преодолел разделяющее их расстояние, Амари не услышал. Зато почувствовал. Потому он и не вздрогнул, когда, открыв глаза, увидел герцога. Тот склонился над ним и внимательно вглядывался в лицо. В золотистых глазах Керво не было ехидства или издевки. Он кривил бровь, но и этот жест не казался насмешливым. Бывший кровник и обретенный родственник просто смотрел.
— Не хочу. Все скоро закончится, Амари.
— Все всегда заканчивается. Так или иначе.
Записку от Линэи принесли рано утром. Маркиза еще раз благодарила за проявленное беспокойство и выражала надежду на скорую встречу. Амари, не обращая внимания на ехидные замечания Винто, набросал ответ, в котором извинялся перед рэей Юрран и ссылался на неотложные дела.
Когда Карлос принес еще одно послание, едва ли не слово в слово повторяющее предыдущее, но уже от баронессы Милагрин, Винто не удержался и захохотал:
— А ты стал пользоваться благосклонностью дам!
Амари некуртуазно выругался и покосился на Керво.
— Нет, — отрешенно проронил герцог. Он сидел за столом, остро заточенное перо споро выводило на белоснежном листе размашистые летящие литеры. Керво торопился, однако не прогонял устроившегося прямо на столешнице и охотящегося за кончиком пера черного котенка. — Вы никуда не поедете, Амари.
Погорельца, спасенного Амари, вначале приютили на кухне, но котенок сидеть со слугами отказался напрочь и, побродив по особняку не иначе как одного приличия ради, счел своей единой и неделимой территорией герцогский кабинет, а после приравнял к своей собственности и его хозяина. Теперь почти все время черный разбойник проводил рядом с Керво, а когда тот выходил, бежал следом или взбирался герцогу на плечо. Столь навязчивое поведение того, казалось, совершенно не тяготило, во всяком случае, он ни разу не накричал и не пнул наглеца.
Амари потянулся за чистым листом и глубоко вздохнул. Конечно же, он не мог лгать своей возлюбленной, но ехать к ней не желал. В конце концов он вывел несколько поэтических строчек, в которых заверял, что лишь обстоятельства виной его поступка. Заглянувший через его плечо Винто хмыкнул:
— Маркиза менее красива? Для нее ты на стихи не расщедрился.
— Она первая красавица Кастеллы, — посыпая записку песком, проговорил Амари. — Но она заговорщица и убийца.
— То, что женщины в вашем обществе предпочитают заниматься политикой, а не сердечными делами, с возрастом либо пройдет, либо превратится в проблему, — заметил Керво, успевая поставить на листе очередной летящий росчерк и одновременно спасти орудие письма из когтистых лап. Погорелец обиженно чихнул, когда кончик пера в очередной раз выскользнул из его хватки, а вдобавок еще и огрел промеж ушей.
— Веласко… — предостерегающе начал Винто.
— Не стоит, — прервал его Амари. — Вы, несомненно, правы. Инари каждую встречу пытается настроить меня против вас, ее попытки не ослабели даже после слухов о вашей кончине, маркиза же слишком замешана в политике и явно ведет какую-то свою игру, однако оставить ее в бедственном положении я не могу.
Керво повел плечом, запечатал послание и передал Карлосу:
— Не имею ничего против великодушия ваших порывов. Мужчина обязан помогать. Особенно женщине в затруднительном положении. Особенно же, если у него есть для этого все возможности… Карлос отряди кого-нибудь, пусть приведут в порядок особняк на улице Роз.
— Я и сам… — начал Амари.
— Мне это ничего не стоит. К тому же, принимая в расчет последние события, вы в праве всецело распоряжаться моим имуществом.
— А к очаровательной маркизе в образе твоего офицера наведаюсь я, — добавил Винто. — Не беспокойся, я не выйду за границы приличий.
Амари тоже передал послание Карлосу и процедил:
— Ничего не имею против…
— Ревнивец, — рассмеялся Винто, и Амари неожиданно понял, что мысль о возможности романа между тем и Линэей Юрран ему действительно неприятна.
***
Несколько дней ничего не происходило. Никто не приходил и не передавал записок, вынужденное бездействие с лихвой разбавлялось фехтованием и вином. Раньше Амари обрадовался бы такому времяпрепровождению, но сейчас на душе скреблись кошки. В отличие от него герцог вынужденное заточение переживал на удивление спокойно и язвил меньше обычного.
Со скуки Амари несколько раз наведывался в гарнизон. Керво не возражал, единственным его условием было избегать приключений по дороге и никуда не заезжать. Винто тоже скучал, а потому таскался за Амари рыжим лисьим хостом и всем и каждому представлялся офицером для особых поручений. Синий мундир королевских кассийских войск ему очень нравился, а вот перевязь со шпагой вызывала недоумение. Как правило, он предпочитал кривые и длинные кинжалы, которые метал изрядно далеко и с поразительной точностью, но использовал и в ближнем бою. Амари однажды попытался доказать, что шпага лучше этого вида оружия и проиграл в четырех схватках из пяти. Еще Винто обзавелся широкополой шляпой с несколькими разноцветными перьями, удачно скрывавшей как лицо, так и настоящую длину волос. Все же, офицер с отросшей ниже пояса гривой рыжих кудрей представлял собой слишком экстравагантное зрелище.
В городе все оставалось на удивление спокойно: никаких волнений и неудовольствий, никто не спешил обвинять Амари в расправе над неугодным герцогом, но и признавать его преемником Керво местные дворяне не спешили, как и городской совет, после исчезновения барона Милагрина стоявший обезглавленным. Когда Амари поделился своими предположениями с Керво, тот лишь фыркнул и в своей излюбленной язвительно-насмешливой манере объяснил, что нидосцы будут ждать решения Алонцо хоть до воскресения Создателя, тогда как намитцы, наоборот, начнут действовать.
Они как раз возвращались в особняк после очередного посещения казарм, когда Винто предложил:
— А не навестить ли нам очаровательную маркизу Юрран?
Амари нахмурился. Он уже несколько дней не увиделся с Инари, так неужели поедет к другой женщине?!
— Она довольно мила, — настаивал Винто. — Кроме того, невежливо подарить рэе дом и не навесить ни разу.
Амари фыркнул и хотел отговориться какой-нибудь шуткой, когда Злат резко дернулся, а Винто, толкнул его в плечо, резко заставив пригнуться к конской шее. Щеку обожгло, и он машинально стер кровь. Винто выхватил один из кинжалов, выругался и спрятал обратно в ножны.
— Будь здесь! — он спрыгнул на землю и кинулся к низкой арке у соседнего дома. Не прошло и минуты, как он вышел оттуда, таща за ухо мальчишку лет тринадцати — очень худого, в одежде намного больше него самого — глашатая герцогской воли, явившегося в трактир во время беспорядков. Мальчишка тряс немытыми волосами и шипел, как стая гремучих гадов.
— Вы! — выкрикнул он. — Все из-за вас! Да как вы могли?! Он же столько раз спасал вам жизнь! — в глазах мальчишки стояли слезы. Вряд ли Винто слишком сильно сжимал его ухо, скорее, по вине жгучей обиды.
— И кто же спасал мне жизнь? — приподнял бровь Амари, вновь подражая Керво.
— Герцог Веласко! — закричал мальчишка, подаваясь вперед. Винто пришлось схватить его за плечи, иначе «мститель» свернул бы себе ухо. — Он настоящий владетель Нидоса!.. Не то, что вы! Ненавижу вас!!!
Амари хмыкнул и стер со щеки все никак не унимавшуюся кровь.
— И чем он меня? — обратился он к Винто.
— Камнем из рогатки, мог и в глаз попасть, между прочим, — усмехнулся тот. — Ваше высочество, вы как думаете, брать нам пленных или нет?
Мальчишка поджал губы и побледнел: наверняка, представил казнь через повешенье или плети. Амари покачал головой, напустил на себя отстраненно-презрительный вид и… почувствовал, что падает.
Сгруппироваться и спрыгнуть он успел и даже приземлился на ноги. Рядом рухнуло на мостовую седло: порвалась подпруга, о которой он напрочь забыл после столь богатой на события поездки в Тиену.
— Вот! — снова закричал мальчишка. — Создатель все видит!