Страница 17 из 21
Другая свидетельница, жительница этого же поселка А. П. Буряченко, показала: «28 мая 1942 г. немцы расстреляли всех оставшихся в поселке и не успевших спрятаться мирных жителей. Фашистские изверги издевались над ранеными советскими военнопленными, избивали их прикладами и потом расстреливали».
В районе Керчи имеются Аджимушкайские каменоломни. Жительница деревни Аджимушкай Н. Н. Дашкова рассказала: «Я лично видела, когда немцы, выловив красноармейцев в каменоломне, подвергли их издевательствам, а потом расстреливали».
В 1942 г. фашисты бросили живьем в колодец деревни Аджимушкай около 100 пленных красноармейцев, трупы которых впоследствии были извлечены жителями и похоронены в братской могиле.
В клубе им. Энгельса во время оккупации был расположен лагерь военнопленных, в котором находилось свыше тысячи человек. Немцы издевались над ними, кормили их один раз в день, гнали на тяжелые, изнурительные работы, а тех, кто от истощения падал, расстреливали на месте.
Жительница поселка им. Войкова Н. И. Шумилова показала: «Я лично видела, когда мимо моего двора вели группу военнопленных. Трое из них не могли двигаться. Они были тут же расстреляны немецким конвоем».
Гражданка П. И. Герасименко, жительница поселка Самострой, свидетельствует: «…В наш поселок согнали много красноармейцев и офицеров. Территория, где они находились, была огорожена колючей проволокой. Раздетые и разутые люди умирали от холода и голода. Их держали в самых ужасных, нечеловеческих условиях. Рядом с живыми лежало множество трупов, которые не убирались по нескольку дней. Пленных избивали прикладами, плетками, кормили их помоями. Жителей, пытавшихся передать пленным пищу и хлеб, избивали, а военнопленных, пытавшихся взять передачи, расстреливали».
В 24-й керченской школе немцы создали лагерь военнопленных. О порядках в этом лагере рассказала учительница школы А. Н. Наумова: «В лагере было много раненых. Несчастные истекали кровью, но оставались без помощи. Я собирала для раненых медикаменты и бинты, а фельдшер из числа военнопленных делал им перевязки. Люди падали от истощения и болезней, умирали в страшных мучениях. 20.06.1942 трое военнопленных были избиты плеткой за попытку совершить побег из лагеря. Пленных расстреливали».
Учительница школы им. Сталина Кожевникова лично видела, как была расстреляна группа военнопленных офицеров и красноармейцев в районе фабрики-кухни и завода им. Войкова.
Тех пленных, которых не смогли использовать в прифронтовой зоне, эвакуировали. При дивизиях были созданы пункты сбора военнопленных, откуда они должны были направляться в такие же пункты при армиях. Командующим тыловыми районами групп армий подчинялись пересыльные лагеря, охрану которых обеспечивали охранные дивизии, состоящие из стрелковых батальонов охраны тылов и пехотных полков. Из этих пересыльных лагерей (дулагов) пленные должны были направляться в «пункты приёма» на границе с генерал-губернаторством, а оттуда – в стационарные лагеря (шталаги) на территории генерал-губернаторства и Третьего рейха.
Все находившиеся в лагерях Германии военнопленные и иностранные рабочие были в ведении: а) концернов и их отдельных предприятий; б) верховного командования вермахта (ОКВ); в) главного управления имперской безопасности (РСХА). Во власти первых были так называемые рабочие лагеря. Под началом ОКВ находились различного рода лагеря военнопленных: дулаги, т. е. транзитные лагеря, шталаги – лагеря для красноармейцев и офлаги – лагеря для офицерского состава, а также лагерные рабочие команды. В подчинении РСХА были концентрационные лагеря и так называемые рабочие исправительные лагеря. Концлагеря имели множество филиалов или внешних команд, количество которых, по официальным данным, опубликованным правительством ФРГ, доходило до 1118.
После поражения советских войск на Керченском полуострове гитлеровское командование 15 июня 1942 года издало подробные распоряжения о вывозе из прифронтовой полосы вновь поступающих пленных и об обращении с ними. Считалось достаточным, чтобы пленные жили в землянках и питались «русским хлебом». Численность советских пленных при этом продолжала неуклонно сокращаться за счёт чрезвычайно высокой смертности. На совещании в германском министерстве снабжения 24.11.1941 г. был предложен новый рецепт «русского хлеба»: «Чтобы изготовить для русских специальный хлеб, необходима смесь, состоящая из 50 % ржаных отрубей, 20 % отжимок сахарной свеклы, 20 % целлюлозной муки и 10 % муки, изготовленной из соломы или листьев» (МНП, документ СССР-117).
Из обвинительного заключения Нюрнбергского трибунала под номером СССР-32 (ЦГАОР СССР, ф. 7445): «Обвиняемый ефрейтор германской армии Рецлав Рейнгард, прошедший обучение в отдельном батальоне «Альтенбург», на следствии показал: на курсах было организовано несколько лекций руководящих чиновников германской тайной полевой полиции, которые прямо утверждали, что народы Советского Союза, и в особенности русской национальности, являются неполноценными и должны быть в подавляющем большинстве уничтожены, а в значительной своей части использованы немецкими помещиками в качестве рабов. Эти указания исходили из политики германского правительства в отношении народов оккупированных территорий, и надо признать, что в практической работе каждым военнослужащим германской армии, в том числе и мною, неуклонно выполнялись».
Оказавшись в плену, люди попадали в необычные для жизни условия (массовые казни, горы трупов, крематории, голод, издевательства). Сотни тысяч советских военнопленных были подвергнуты одному из самых страшных испытаний – голоду. Из приказа № 22 штаба 88-го полка вермахта: «Конские трупы будут служить пищей для русских военнопленных. Подобные пункты (свалки конских трупов) отмечаются указателями». Голод заставлял людей есть траву, сухие листья, сено, кости, ремни, кору деревьев, желуди, улиток, крыс, падаль.
В фашистских лагерях военнопленных умерщвляли не только при помощи голода, массовых расстрелов, но и применяли усовершенствованные методы убийства. В концлагере Освенцим осенью 1941 года впервые был опробован на 900 советских военнопленных способ массового убийства при помощи «Циклона Б».
Из свидетельских показаний шофера частей СС Пауля Вальдмана (МНП, документ СССР-52): «Заключенных беспрерывно возили из внутреннего лагеря на трех грузовых машинах, одну из которых водил я. Сама экзекуция происходила в бараке, который незадолго до этого был оборудован для данной цели. Одно помещение предназначалось для раздевания, а другое – для ожидания. В помещении играло радио, и довольно громко. Это делалось для того, чтобы заключенные не могли заранее догадаться, что их ожидает смерть. Из второго помещения они поодиночке шли через проход в маленькое, отгороженное помещение, на полу которого была железная решетка, под решеткой был сделан сток. Как только военнопленного убивали, труп уносили два немецких заключенных, а решетка очищалась от крови.
В этом небольшом помещении имелся прорез, приблизительно в 50 сантиметров. Военнопленный становился затылком к щели, и стрелок, находящийся за щелью, стрелял в него. Такое устройство практически не удовлетворяло, так как часто стрелок не попадал в пленного. Через восемь дней было произведено новое устройство. Пленного, так же как и раньше, ставили к стене, потом на его голову медленно спускали железную плиту. У военнопленного создавалось впечатление, будто хотят измерить его рост. В железной плите имелся ударник, который опускался и бил заключенного в затылок. Он падал замертво. Железная плита управлялась при помощи ножного рычага, который находился в углу этого помещения. Умерщвленные таким образом военнопленные сжигались в четырех передвижных крематориях, которые перевозились на прицепе автомашины» (речь идет о Заксенхаузене – нацистском концлагере, расположенном рядом с Ораниенбургом в 35 км к северу от Берлина).
В Яновском «Цвангсарбайтлагере» под Львовом по приказанию гитлеровцев оркестр из заключенных музыкантов исполнял специально сочиненную мелодию, названную «Танго смерти». Территорию лагеря оккупанты замостили надгробными камнями с Яновского и Клепаривского кладбищ, под ногами на плацу кое-где на могильных плитах читались фамилии погребённых. За мастерскими, неподалеку от конюшни, поставили две виселицы. Такие же эшафоты соорудили возле кухни во второй части лагеря. Если не хватало места, людей вешали и на дереве. Пытки, истязания и казни гитлеровцы проводили под «Танго смерти», а незадолго до подхода советских войск все оркестранты, прямо во время последнего исполнения этой музыки, ставшей символом ужаса, во главе с дирижером львовской оперы Мунтом и профессором львовской консерватории Штриксом также были расстреляны.