Страница 8 из 10
Ребенок – участник коалиций
В такой семье, скорее всего, есть скрытый или открытый конфликт. И взрослый по каким-то соображениям (скорее всего, для усиления своей позиции) объединяется с ребенком.
Признаки образовавшейся коалиции:
– взрослый и ребенок обсуждают второго родителя, выражая недовольство;
– взрослый настраивает ребенка против другого взрослого, участвующего в воспитании;
– взрослый и ребенок замышляют и/или осуществляют планы без согласования с другим взрослым;
– взрослый и ребенок совершают действия, противоречащие интересам второго родителя;
– взрослый и ребенок создают секреты, скрывают информацию от другого взрослого.
Примеры коалиций взрослого и ребенка из моей практики.
Так, папа охотно играет в компьютерные игры со своим шестилетним сыном, но при одном условии: «Маме – ни слова!». Или мать охотно рассказывает своей шестилетней девочке об отце-предателе, который встречается с другой тетей.
На консультации семья: папа, мама и их четырехлетний неуправляемый сын. Его трудно собрать на прогулку, усадить за стол, заставить заниматься или убирать игрушки.
Инициатор консультации – мама. Папа большую часть времени только слушает и скептически комментирует слова психолога. На мой вопрос, с какой целью он пришел на консультацию, отвечает: «Послушать, чему будете учить мою жену».
Далее выясняется, что отец семейства культивирует главенство мужчин, включая сына, в семье.
Приходя домой, он традиционно спрашивает наследника: «Сегодня мама тебя обижала?». И если тот жалуется, мама «отвечает» перед мужчинами за свое поведение.
Неудивительно, что при таком построении отношений мать не могла справиться с ребенком.
Интересно, что и отец не мог сладить с сыном, так как кроме придуманной им традиции «муштровать маму» у него мало идей о воспитании сына.
Родителям сложно влиять на детей, втянутых в коалиции. Причем трудно не только тем, против кого дружат. Взрослые, объединившиеся с ребенком против другого взрослого, как правило, тоже большим авторитетом у ребенка не пользуются.
Почему?
Возможно, потому что ребенок:
– видит, как при его непосредственном участии лишается влияния взрослый человек;
– становится влиятельнее, чем взрослый;
– участвует в решении отнюдь не детских вопросов.
Сложный микроклимат в семье
Известно, что развитие ребенка в большой степени зависит от психологического климата в семье.
Психоэмоциональное возбуждение, напряженность и отсутствие чувства безопасности не лучшим образом сказываются на поведении и характере ребенка.
Так, капризность ребенка может стать следствием следующих событий:
– семья на грани, во время или после развода;
– разлука ребенка с кем-то из родителей;
– скрытый или открытый конфликт в семье;
– ребенок – свидетель или участник агрессии в семье;
– появление нового члена семьи;
– неблагополучная финансовая ситуация в семье;
– ссоры и аффективное поведение взрослых;
– нарушенные коммуникации в семье и общение супругов через ребенка;
– использование ребенка одним из родителей для получения скрытой информации в семье и так далее.
Жизнь показывает, что этот список проявлений дисгармонии в семье далеко не полный.
Неблагоприятный фон семьи подрывает психику ребенка, лишая его ощущения стабильности и безопасности, и ребенок растет в непростой деструктивной обстановке.
Взрослые заинтересованы в особом поведении ребенка
Есть семейные системы, в которых проблемное поведение ребенка приносит выгоду кому-то из взрослых. При ближайшем рассмотрении становится заметно, что, «мучаясь» с проблемным поведением ребенка, кто-то получает выгоду, удовлетворяя некоторые свои интересы. Эта выгода, как правило, не очевидна с первого взгляда и касается очень тонких сторон жизни членов семьи.
Так, среди матерей капризных детей нередко встречаются домохозяйки, невостребованные в профессиональной сфере. Разговаривая с ними, понимаешь, что иногда они не хотят или уже не могут работать. А если в семье или в окружении не принят подобный образ жизни, нужны особые аргументы для того, чтобы «быть дома». Тогда женщина для обоснования своего домашнего образа жизни использует объяснение-прикрытие: «У нас особый (капризный, часто болеющий, инфантильный и так далее) ребенок, ему просто необходимы соответствующие условия, которые может обеспечить только мама».
Сознательная или бессознательная заинтересованность взрослого в особом поведении становится очевидной, когда ребенок уже созрел для изменений, а кто-то из семьи, несмотря на это, активно продолжает сопротивляться личностному росту ребенка, создавая все условия для сохранения проблемы.
Сергею 10 лет. Он не может спать один и постоянно категорически требует, чтобы кто-то находился с ним в постели: мама, отец, бабушка или дед. И взрослые послушно выполняют его желание.
На консультации мы поработали над созданием готовности к самостоятельному сну в своей кровати.
На следующей встрече мама рассказала, что после нашей работы мальчик вечером захотел остаться в кровати один, но дед настойчиво продолжал укладываться в постель с внуком.
Всей семье пришлось приложить немало усилий для того, чтобы уговорить сердобольного деда спать отдельно от внука.
Ребенок – главный
Самый распространенный вариант семейной системы с капризным ребенком – система с нарушением семейной иерархии: ребенок занимает более значимое место, чем взрослые.
При помощи капризов, истерик и манипуляций ребенок получает власть, добиваясь своего, удовлетворяя свое импульсивное желание.
Я не раз слышала, как подросшие дети, регулярно побеждающие в «боях с родителями», с большим удовольствием хвастались перед сверстниками: «меня слушаются родители», «папа покупает все, о чем я попрошу», «мне вообще никто ничего не запрещает».
К слову сказать, желание стать главным и иметь влияние на других – естественно для человеческой природы. И в процессе взросления дети с завидной регулярностью пробуют продвинуться в семейной иерархии вверх, используя для этого разные способы.
Когда моей дочке было пять лет, у нас произошел забавный случай.
В тот день из детского сада ее забирал папа.
О том, что папа с дочкой приближаются к дому, я услышала по громким воплям дочери и из окна увидела, что добирается она из садика практически волоком.
Пока Настасья в одежде валялась на пороге квартиры, супруг поведал, что проблема возникла еще в садике. Дочь не хотела завершать игру, идти домой, потом отказывалась самостоятельно одеваться, по дороге требовала что-то купить, подкрепляя свои требования истерическими воплями, обидными словами и падениями.
Собрав информацию, мы выяснили, что в тот день в детском саду проводилось тематическое занятие, на котором воспитатель знакомила детей с политическим устройством России. Детям популярно рассказывали о правительстве, президенте, губернаторе и главе города.
Занятие так захватило детей, что остаток дня они играли в сюжетно-ролевую игру «Главный в городе». Командовали, приказывали, упивались властью.
Затормозиться после садика моей девочке не удалось, и охмелевшая от ощущения вседозволенности Настасья перенесла социальные эксперименты на поле родительско-детских отношений: сопротивлялась давно понятым правилам, отказывалась слушаться, настаивала на покупках, приказывала и скандалила.
И вот, результат детских экспериментов предстал перед нами лежащим в соплях и слезах на пороге квартиры.
– Настя, раздевайся!
– Я не буду раздеваться!
– Почему?
– Не хочу!
– Надо!
– Не надо!
– Мы с папой тебе говорим: разденься!