Полночь

Квай пожал плечами. Информация о светской жизни Корусанта его интересовала мало: работать там приходилось редко.

— Фирма организовалась четыре стандартных года назад, когда Литичи Аштера и Чи Таури прибыли на Татуин, выиграла тендер, — Оби-Ван потряс датападом, — и закрылась всего через полгода после успешных работ по модернизации порта. Три года назад.

— Модернизация заняла всего полгода?

— Именно. И закрылась фирма очень резко. Даже выплатила неустойку за разрыв контрактов с местной охраной.

— Имущество фактически бросили. — Квай постучал по экрану пальцем. — Распродали почти по себестоимости. Кстати, через семь месяцев после пропажи Шми. День в день. Это, конечно, совпадение…

Квай почему-то не думал, что это — совпадение. Хотя где рабыня, а где технологическая фирма. В чем связь?

— Они бежали, — сказала Падме. — Но почему? Что их напугало? Хотя, наверное, это неважно…

— Мне кажется, важно, — нерешительно произнес Оби-Ван. — Мне кажется, все, что связано с этой конторой — важно.

— Они соврали при покупке детей рабов, — сказал Квай, поймав ощущение неправильности. — Вот что важно. Зачем? Судьба рабов никого не волновала никогда — почему они соврали?

— Чтобы даже если это всплывет позже, сам факт покупки и детского труда на Татуине, журналисты более цивилизованных мест не стали бы копать дальше? — предположила Падме.

Квай поднялся.

— Я предлагаю задать эти вопросы единственному человеку из руководства «Неба», который не бежал с Татуина. Начальнику порта.

***

В приемной начальника порта ничего не изменилось. И присутствие за дверью, и секретарь за конторкой были все такими же. Только Квай не стал останавливаться, не стал ничего спрашивать. За ним шла Падме, с рукой на бластере, а за ней Оби-Ван.

Секретарь промолчал. Не издал ни звука, не сделал ни движения. Они прошли мимо него к двери и Квай открыл ее.

Когда-то этот кабинет был роскошен. Сейчас же — им явно давно не пользовались.

— Я занят! Занят! Кто дал вам право вламываться! Вы хоть знаете, к кому вломились?!

У противоположной двери стене стоял стол — и Квай сначала подумал, что в него встроен еще один робот. Похожий на секретаря, на робота-банковского агента. Почти человеческая голова на механическом туловище, руки-манипуляторы, технологический стол, экраны…

Только экраны были мертвы, а лицо — слишком живо.

Совсем бледное. Серые навыкате, совершенно безумные глаза. Тонкий бескровный рот кривился, слюна вылетала из него. Кажется, голова кричала, только Квай уже не слышал: будто выключили звук. Он мог только смотреть: на срез шеи встроенной в металл, на трубки, идущие к обрубку откуда-то снизу. На то, как по трубкам проходят кровь и воздух.

— Кто с вами это сделал? — Квай едва узнал голос Падме.

— Что сделал? Никто со мной не сделал ничего! Ничего! Убирайтесь! Я занятой человек! Я!

— Послушайте…

— Убирайтесь!

— Я прошу вас уйти, — сказал за их спинами дроид-секретарь. — Господин Ли сегодня не в духе.

Господин Ли сошел с ума. Три года назад — Квай был готов биться об заклад, что ровно три года назад.

— Почему? — спросил он дроида-секретаря. Вернее — не его. Совсем не его. — Никто не заслуживает такого.

Секретарь не ответил.

***

— Теперь мы знаем, от чего они бежали, — сказал Квай, когда они вышли из здания и остановились отдышаться. Кричащая голова все еще стояла перед глазами.

— Вы думаете, это Хозяин сделал с ним такое? — спросила Падме в ужасе. — Но… почему? Хозяин не показался мне безумным, он так учтиво разговаривал…

Квай вздохнул.

— Он — не человек. Учтивость — всего лишь программа. А наше понятие здравого рассудка к искусственному интеллекту и вовсе неприменимо. Но вы правы, чтобы сделать такое с человеком, даже дроиду нужна причина, и я не могу пока ее понять.

— И что теперь? — спросил Оби-Ван. — Нужно же доложить, разве нет? О том, что здесь…

— Кому? — Квай грустно усмехнулся. — Хаттам?

— Да хоть бы и хаттам!

— Порт работает с великолепной эффективностью, город приносит Джаббе доход — остальное хаттов не волнует.

— Ну тогда… — И Оби-Ван замялся.

— Если бы здесь была Республика, — яростно выдохнула Падме, — то все было бы совсем иначе.

— Зачем Татуин Республике? — спросил Квай. — Он не стоит ссоры с хаттами.

— С хаттами давно пора поссориться. — Падме закусила губу. — Они — рабовладельцы.

Квай качнул головой. Не то место, не то время, чтобы спорить о политике, тем более, что — зачем спорить. Он был согласен с Падме — жаль только, что реальный мир работал совсем не так, как следовало бы.

— Вот на этом месте остальные и останавливались, — сказал Оби-Ван. — Здесь и сдавались.

— Но мы сдадимся не здесь, — сказал Квай. Сверился с картой города и повел их дальше. Идти было не так уж далеко.

— И где же?

— Осталась больница, ранее принадлежавшая «Надежному небу». Я хочу ее осмотреть.

— Кто-то из прошлых и ее наверняка осматривал.

— Конечно. Но мы же все же джедаи.

— А это правда, что джедаи могут иногда войти в дом и увидеть, что там случилось? — поинтересовалась Падме.

Квай рассмеялся.

— Как все было бы просто, будь это так. Увы. Но вот заметить то, что пропустили все остальные, мы все же можем. Иногда.

***

Когда они приблизились к госпиталю, Квай перестал нуждаться в карте. Они шли по сияющим белым, пустынным — солнца в зените, — улицам, а ему казалось — вокруг ночь. Впереди, над обычным совсем зданием будто смерч стоял в Силе, чистейшая темная сторона, крик и ужас.

Госпиталь, явно недавно отремонтированный, светлый, оказался пуст. Брошен. Вынесли из него все, остались только ярко окрашенные стены, иногда расписанные милыми картинками. Кто-то, возможно такой же идеалист, как Падме, пытался сделать здесь место исцеления, но пациенты наверняка продолжали умирать…

Темно, как же темно здесь, как шумит Сила…

Они прошли по всему комплексу, и у операционной Кваю пришлось остановиться и опереться рукой о стену. Закружилась голова.

— Учитель, что с вами? — кинулся к нему Оби-Ван.

Квай тряхнул головой.

С ним ничего. Его ткнули носом, ему показали…

— Здесь что-то есть, — он похлопал ладонью по стене коридора. — И, как мне кажется, что-то есть в операционной. Меня тянет туда нестерпимо.

— Там… — Оби-Вана передернуло.

— Да.

— Что там? — спросила Падме. — Что здесь такого?

— Жертвоприношения, — сказал Квай. — Здесь приносили людей в жертву чему-то. И они до сих пор кричат, их страданию нет выхода.

Падме огляделась расширившимися глазами, увидела улыбающегося лот-кота на голубенькой стене и ее передернуло.

В стене коридора перед операционной оказалась замурована маленькая камера с автономным питанием. И в бывшей операционной, почти под потолком — еще одна.

***

…Ребенка растягивают на операционном столе. Отрубают ноги и руки. Обрабатывают культи.

В коридоре появляется женщина с винтовкой. Женщина стреляет очередями, сносит охрану у операционной. Ее лицо безумно.

…Ребенку выкалывают глаза. Обрабатывают рану. На их место ложится обруч глухого визора.

В коридор вбегает подкрепление. Женщина кричит. Стреляет в них. Убивает одного, второй попадает в нее, и ее сносит к стене, но она продолжает стрелять, покуда охранник не попадает ей в голову и ее лоб не раскалывается пополам. Тело оседает по стене, оставляя широкую кровавую полосу.

…Ребенку снимают часть черепа.

Тело женщины разделывают на куски прямо в коридоре, собирают в контейнер и уносят. Раб с тряпкой появляется следом и замывает кровь.

…Ребенку вставляют имплантаты. Долго. Очень долго. Эта часть видео длится десять часов.

***

— Мы выполнили задание, — сказал Квай ремонтному дроиду в своем доке. Сзади стояла Падме, по левую руку — Оби-Ван.

— В таком случае, предоставьте информацию, — ответил дроид. Не узнать интонацию Хозяина было невозможно.