Дао бешеной блохи

— Есть охота. — Признался Мишка. — Как думаешь, у них тут круглосуточный общепит?

— Не уверен. Люди здесь осторожные, скорее всего рано закрываются. — Илья задумался, пока его желудок не заурчал. — Но я бы проверил.

— Согласен. — Мишка закинул ноги на педали и поехал вперед.

Илья двинулся следом, держась чуть позади красного моргающего фонаря на велосипеде друга.

Вскоре в полной тьме показались огоньки, а затем ржание лошадей и крики постояльцев. Парни остановились за сотню метров от закусочной. Теперь они были уверены, что приют для путников работал круглосуточно.

— Велики надо сбросить здесь. — Решил Илья. — Украдут или сделают невидимыми, а потом украдут.

— Согласен. — Мишка посветил телефоном вокруг.

В свете фонаря показался овражек.

— Сюда. — Мишка скатил свой велосипед. — Мотылек. — Крикнул он в небо. — Охраняй имущество.

Дракон приземлился под мягкий шелест крыльев. Он чихнул, осветив на мгновение окрестности.

— Будь здоров. — Пожелал ему Илья. — Только на велики не чихай, сгорят.

Дракон выразительным взглядом дал понять, что просьбу выполнит. А чтобы друзья не сомневались в том, что он понял, Мотылек поднял голову вверх и дыхнул огнем в небо.

— Молодец. — Мишка потрепал его за ушами, так же, как делал это Тень. — Мы только перекусим и сразу назад.

— Мы и тебе принесем что-нибудь. — Пообещал Илья. — Ты что любишь? Мясо?

Дракон по-собачьи высунул язык и закивал головой. Парней насмешил этот жест, не присущий могучим существам, однако для размеров Мотылька он смотрелся вполне гармонично.

Юноши направились к шумному заведению, испытывая некоторое волнение. Все-таки это был первый контакт с жителями страны, которые могли сдать их королеве или же просто напасть, приняв за чужаков.

Ворота постоялого двора были открыты. Две телеги грузились чтобы уехать, что было удивительно, ведь на дворе стояла ночь.

— Нечисть их принесла сюда. — Услышал Мишка возмущенный возглас в одной их повозок.

Волнение усилилось, но не настолько, чтобы заглушить голод. Парни до сих пор не знали насколько они обучены, чтобы противостоять магическим приемам настоящих бойцов, а не деревянных тренажеров. Незнание в некотором смысле подогревало интерес проверить это на деле.

Мишка потянул за скрипучую дверь закусочной. В нос ударили ароматы еды и алкоголя, а по ушам ударила живая музыка, исполняемая на плохо настроенных инструментах. Атмосфера напоминала вполне себе земные кафе занятые под чей-то праздник.

Илья и Мишка с темноты некоторое время скромно стояли на входе, чтобы привыкнуть к свету и разобраться в обстановке. Бармен, с висящими как у моржа усами бросил на них подозрительный взгляд. Он оперся могучими ручищами на деревянную стойку и рассматривал их, как человек смотрит на прыщ на чужом лице. Остальным дела до юношей не было. Они шумно гуляли, подпевая музыке, идущей от инструментов, играющих без участия человека. Посетители выглядели пугающе. Одеты они были разнообразно, но намеренно небрежно. Нестриженые, нечесаные, горластые. Часть посетителей жалась от них по стенкам, будто боялась этой компании.

Мишка и Илья присмотрели в темном углу свободный столик, прошли к нему, стараясь не задеть никого из гуляющей компании. Сложили на него свои сумки, чтобы никто не занял.

— Илья, ты сиди здесь, а я пойду узнаю у бармена, что у них есть перекусить. — Предложил Мишка другу.

— Давай. Я постерегу.

Мишка обошел компанию дальней дорогой. Бармен не изменил выражения своего лица даже когда он подошел к стойке.

— Добрый вечер. — Поздоровался Мишка. — Нам с другом поесть чего-нибудь. Что у вас есть?

— Еда. — Хмыкнув, ответил бармен. — На питье — бормотуха.

В принципе Мишка был готов к хамству, поэтому пропустил его мимо ушей.

— Нам две еды и воды.

Бармен цыкнул, развернулся назад и взял с кухонной стойки две глубоких тарелки с парящей похлебкой.

— На. — Бросил он небрежно. — А воду попьете из лошадиной бочки. Бесплатно.

— А что такое бормотуха? — Поинтересовался Мишка.

— Раз не знаешь, значит еще рано. — Бармен отвернулся, давая понять, что разговор окончен.

— А у вас зубочистки есть? — Напоследок поинтересовался Мишка.

Бармен навис над парнем всей горой своей могучей фигуры.

— Грудничок, ты, наверное, не понял куда попал? Это не столица, это глухие места, в которых люди пропадают бесследно и за меньшее любопытство. Мой тебе совет, обойди стороной этих серьезных мужчин, быстро доедай свою бурдомагу и, не оглядываясь, беги отсюда. Эти парни с похмелья будут очень злы и лучше, если вас здесь утром не будет. Разбойничья банда празднует удачный грабеж.

— Спасибо, я вас услышал. — Мишка коротко кивнул головой, думая, что в этом мире это будет уместно.

Пролезть между стеной и постояльцами вместе с тарелками у него не получилось. Пришлось идти позади стола веселящейся компании. Мишка нес тарелки с замиранием сердца, увиливая от размашистых рук пьяных оборванцев. Он почти прошел сквозь «строй», как один из мужчин выпив до дна из деревянной кружки махнул ее в сторону и задел край тарелки с горячей похлебкой, выплеснувшейся на его одежду.

Испуганный взгляд замершего Мишки встретился с мутным взглядом пьяного разбойника. Стол с компанией затих в предвкушении наказания.

— Простите меня, я нечаянно. Этого больше не повторится. — Мишка попросил прощения искренне, всей душой не желая вступать в конфликт.

— Сосунок. — Разбойник вытер испачканный рукав о грудь юноши. — Твое счастье, что я сегодня в хорошем настроении. Давай так, если я тебя сегодня больше не увижу, то ты будешь жить, а если ты попадешься мне на глаза еще раз, то это будет твой последний раз. Идет? — Разбойник ощутимо похлопал Мишку по щеке.

Вытерпеть экзекуцию у него получилось только по причине того, что в сознании сразу же всплыло лицо монаха, приучавшего не терять контроль над собой.

— Конечно. Сегодня вы больше меня не увидите. И вообще никогда.

Компания разразилась смехом из более, чем десятка глоток. Вид чужого унижения всегда приносил им радость.

Мишка наконец добрался до своего стола. Поставил на него остывающую похлебку и облегченно выдохнул.

— Кажется, удалось. — Он посчитал, что сдержавшись, получил еще одну победу над самим собой.

— Я бы ночевать здесь не остался. — Признался Илья. — Уснуть было бы плохой идеей. Прибьют и не почуешь.

— Да, ночевать мы не останемся. Уйдем сразу, как поужинаем.

Похлебка оказалась наваристой и вкусной. В ней даже нашлось место кусочкам говяжьего мяса. Парни, оглодавшие после продолжительной поездки, накинулись на нее с большим аппетитом.

За столом, за которым гуляла банда разбойников шум, не утихал. Тот мужчина, которого задел Мишка поднялся на некрепких ногах и шумно прокричал на всю закусочную.

— Мы с друзьями решили узнать, кто из присутствующих здесь, уважает нас больше всего, и кто хочет в знак уважения купить нам немного выпивки. — Он обвел мутным взглядом помещение, выискивая жертву. Народ притих, уставившись в свои тарелки. — Так! Придется самому выбирать того, кто уважает нас больше всех. — Его взгляд перескакивал с человека на человека, пока не замер на Мишке, спиной почувствовавшего приближающиеся неприятности. — Ах, сосунок! Как я про тебя забыл. Ты же меня уважаешь больше всех, потому и не боишься лезть под руку. Вставай и иди купи нам по кружке бормотухи. Считай, что тогда ты искупил свою вину и можешь сидеть здесь сколько захочешь.

Мишка дырявил взглядом Илью, не зная, как поступить. Он был уверен, что одной бормотухой дело не обойдется, а денег у них не так много.

— Подумать только, напротив этих уродов Жэка из технаря выглядит настоящим ангелом, а мне ничуть не страшно. Меня даже забавляет их решительность. — Шепотом признался Илья.

— Нам нельзя себя раскрывать. Мы только что попали в Заргад. Сохраняй хладнокровие. — Попросил его Мишка.

Разбойник сверлил его спину, свирепея на глазах. Он сделал короткое движение руками и в тарелке Мишки вдруг появилась дохлая жаба.