Страх призывателя

-Долгий разговор, - здоровяк вздохнул, - Но если вкратце - сейчас для Города ты - средоточье зла, источник всех бед, великий друг тварей круга, который собирается собрать всех чудовищ и уничтожить город.

-Но это же полная чушь! - я изумленно уставился на Коба, так, словно он сказал, что у меня выросли рога на голове. - Как в это можно поверить?

-Мы не поверили, - воин досадливо повел плечами, - Но вот остальные, кто тебя не знает особенно, очень даже поверили. Когда тебе это говорит Верховный с главной башни, и подтверждают уважаемые круговые, трудно не поверить.

-И зачем вы тогда пришли? - спросила Фарида настороженно.

-Помочь, - коротко ответил Коб, - здесь говорить не очень удобно, может, мы найдем более удачное место и обсудим ситуацию?

-Прежде, чем мы куда-то пойдем, я хотел бы знать, что за парень с обезьяной прячутся неподалеку, и что за твари нас окружают. Они все слабые, кроме одного, но все же не люблю таких маневров, - раздался голос неподалеку. Я задрал голову и обнаружил говорящего - это был Лигрод, который все в той же расслабленной позе сидел на одной из веток. В этот раз стрелы на тетиве не было, но я невольно поежился от воспоминаний, понимая, что лучник такого класса стрелу вскинет в считанные мгновения. Прошлая наша встреча закончилась для меня очень плохо. Хотя в этот раз Лигрод был абсолютно спокоен. Уловив мой взгляд, он не отвел своего, только чуть виновато дрогнули уголки его губ.

-Это мои, - честно признался я, - Очень прошу их не убивать, они все хорошие и безобидные.

В рядах пришедших раздался небольшой шум - они вкратце обсуждали ситуацию. По всей видимости, все уже знали, кто я такой, поэтому удивления не было, но настороженность осталось как с их, так и с нашей стороны.

Я призвал к себе всех своих зверей, и они шумной гурьбой вывалились к нам, недовольно рыча и свистя. Они чувствовали общую напряженность, к тому же изначально готовились к битве, поэтому вели себя не очень дружелюбно. Впрочем, наши гости повели себя соответственно, также изготовившись к бою. Впитавшуюся в кровь привычку убивать всех, кто не принадлежит к людскому племени, так просто не вытравить. Тем не менее никто не сделал ни одного выстрела, и это было уже хорошим знаком.

Обстановку немного разрядила Уга, которая вместе с Талем спрыгнула с дерева и деловито направилась прямиком к Кобу, протянув руку чисто по-человечески, по старой памяти выпрашивая вкусняшку. Тот растерялся, так как еды под рукой не было, но быстро нашелся, потрепав обезьяну по загривку, отчего та громко произнесла "Уга-уга" и уселась промеж нас, не понимая, какие могут быть ссоры.

-То есть ты их полностью контролируешь? - поинтересовался с изрядной долей опаски один из пришедших, незнакомый мне лучник. Он оглядывал поляну, где сейчас начался настоящий бедлам. - Всех разом? Они не нападут на нас?

-Не совсем полностью, но они покорны моей воле, - признался я, - да, они не нападут на вас, если я этого не захочу, или если вы не совершите в их отношении чего-то нехорошего. Но и в таком случае я могу их остановить, если успею.

Кажется, это их немного успокоило. Я более внимательно присмотрелся к тем, кто пришел к нам, и присвистнул про себя. Лигрод был не единственным круговым, что пришел к нам в лагерь. Пришло минимум звено, которых выдавала осанка, вооружение, взгляд. А кого-то я просто узнал, так как многие ушли за горизонт, поэтому оставшиеся были на виду. И вот же странно - каждый из круговых может убить нас всех без проблем, но все же видно было, что и они немного переживают, нервничают, поглядывают на зверей с некоторой настороженностью.

Да, тяжело, когда твоя картина мира неожиданно теряет краски, выцветает, неожиданно в ней проявляются дыры, из которых выглядывает что-то совсем другое, но что тоже яростно требует признания и права на существование. А бывает и иначе - кто-то суровой кистью вносит такие изменения в эту картину, что становится непонятно, что еще может измениться?

Но успокоились все довольно быстро. После чего мы двинулись в наш лагерь, чтобы окончательно выяснить, что же привело такой отряд на нашу территорию.

Сначала потребовали рассказать мою историю. Требование было разумное, так как не в нашем положении выяснять, кто будет первый рассказывать.

Пока я рассказывал с самого начала, те, кто были в курсе и даже принимали непосредственное участие в описываемых событиях, подготовили угощения для всех, достав все наши нехитрые запасы.

-Не знал Тандрима, но судя по всему, он был славным воином, скорбим вместе с вами, - склонил голову в конце моего рассказа Коб, что было поддержано всеми, - Мы подозревали, что в рассказе команды Малдрода что-то не то, но не знали, что они поступили так... Убить того, кто не сопротивляется, это же... Да и вообще убить человека, не тварь круга...

Здоровяк махнул рукой, не в силах совладать с эмоциями, поэтому я попросил его рассказать их историю с тех пор, как мы расстались в начале третьего круга.

-Да что тут рассказывать... - Коб прокашлялся, - ты ушел, и очень вскоре вдруг появляется Синеволосый, принес нам немного оружия, говорит, мол, что о тебе позаботится, и чтобы мы шли в Город, там мы нужны.

-Синеволосый? - я опешил. - Как так? Он был рядом, и не помог! И вас еще увел!

-Да мы сами удивились. Но ты рассказывал, что он помог тебе в свое время, к тому же это же сам Синеволосый, как его ослушаться? Конечно, Лайта была против, чтобы мы уходили, говорила, что надо дождаться...

-Мне просто показалось это подозрительным! - рыжая полоснула воина взглядом, на что тот отмахнулся, а я улыбнулся Лайте, за что словил такой же острый взгляд.

-Ну да, подозрительным. Нет, оружие он барахло принес, но все же с чего ему таскать оружие-то с собой? И как он узнал, где мы и как мы, так быстро? Но это мы уже по пути думали, да потом, в Городе, а до этого казалось, что правда надо в город, очень надо, что там без нас никак...

-А в городе нас вообще никто не ждал, - вставил Эльдом.

-Ну да. Ну вернулись две команды, ну вернулись не полностью, обычное дело... - Коб снова досадливо махнул рукой, - Только когда мы начали задавать вопросы, удивились, потом нас вызвали сразу к Верховному для беседы. И тут начались странности.

Мы рассказали ему все, как было, а он начал нести какую-то ерунду. Говорит, что вы такого никому не говорите, и вообще исподволь-исподволь ведет к тому, что ты, Эльт, на самом деле хитрый враг, что ты нам голову заморочил, и волну эту пустил ты только для того, чтобы смыть нас всех за горизонт. Ну Аркор спрашивает - а как тогда объяснить, что ты же нас потом на пляж обратно вернул? Тут Верховному стало совсем плохо, он прям в лице изменился. Какой пляж, спрашивает. Ну мы объяснили...

-Коб, хватит уже так странно рассказывать, - Лайта сердито посмотрела на здоровяка, - После нашего возращения и рассказа все резко поменялось. Нас отпустили, но Верховный еще раз нам намекнул, чтобы мы ничего не рассказывали, иначе нам же хуже. Но мы не послушались, хотя уже тогда в Городе только и разговоров было о том, какой ты плохой, и что ты опасен. Но мы-то знаем, что ты просто бесполезный со странными способностями. И что ты никогда ничего не делал во вред, по меньшей мере осознанно.

Мы пытались быть осторожными, но в итоге все равно Аркора схватили и бросили в застенки, как смутьяна. Тогда мы приняли решение покинуть город и найти тебя, чтобы окончательно все выяснить. Ушли не все, кто нам поверил, но больше было тех, кто не поверил или вовсе посмеялся. Пока смеяться не стало опасно, так как сейчас одно мнение - ты враг...

-Аркор в застенках? - я изумленно посмотрел на Лайту. На моей памяти никого и никогда не кидали в застенки, но об их существовании знали все. Нужно было совершить по-настоящему страшное преступление, чтобы тебя бросили в заточение. - Как же вы допустили! Надо вызволять его оттуда!

-Легко сказать, - лицо Коба дернулось в раздраженной гримасе, - Сейчас все как с ума посходили. Мы хотели его вызволить, но у нас не получилось. Говорят - сторонник, и все. Я уже говорил, Верховный лично читает пламенные речи о нашем пути, в смысле Города, что мы должны сплотиться перед новой угрозой, что нельзя проявлять жалость. И убедительно так, что многие верят. Перед нашим уходом и вовсе было объявлено, что отныне каждый должен принести клятву верности, и бить противников города, несмотря ни на что.