Песок вечности

– Им – это «Содружеству Единомышленников». СЕ – так? – уточнила Аня.

– Да. И кое-кому еще.

– Даже так?

– Даже так. Я подчеркиваю, ставки высоки. Очень высоки. И я рассчитываю на вас.

Серж замолк, глядя остановившимся взглядом словно бы в никуда. На несколько минут повисла тягостная пауза, которую он сам же и прервал.

– Если мы их не опередим и позволим им захватить Камень, у нас будут большие проблемы.

– «У нас» – это значит и у вас лично? – спросила Аня.

– Да. И именно поэтому ко мне обратились… определенные круги как к лицу заинтересованному. Мне передали информацию о планах СЕ и их союзников через две недели направить в Монсегюр спецгруппу для захвата Камня, так как именно в текущем 2014 году он должен предстать в видимом обличии.

– В этом году? Почему?

– Потому что такое происходит через определенные промежутки времени. Камень появляется каждые семьдесят лет – в состоянии неполной проявленности, то есть, как теперь говорят, в частично виртуальном состоянии, а в совершенно реальном виде – каждые семьсот лет. Тогда он предстает в состоянии полной материальности, а следовательно, для овладения им представляется наилучшая возможность. И именно такое было в 1244 году, а затем – в 1944-м.

– Понятно! – воскликнул Макс. – А в этом году как раз семьдесят лет после 1944-го. Но Камень, значит, появится в неполном виде, так?

– Да, но этого будет достаточно для того, чтобы его захватить, если знать, как это сделать, конечно.

– И они – СЕ и компания – это знают, – уточнила Аня, – верно?

– Да. Противостоящие группировки определились. Во главе одной из них – СЕ, я возглавляю другую. Сейчас на кону стоит очень многое, едва ли не все. К тому же, как я уже сказал, мы в цейтноте, у наших врагов имеется большая фора. И только во времени – таким вот нетривиальным образом – мы можем их обыграть.

– Но погодите! – встрепенулась Аня. – А почему мы не можем овладеть Камнем сейчас, вернее, через две недели, когда он появится? Он появится?

– Непременно!

– Так почему тогда…

– Мы не можем его у них перехватить сейчас, они нас опередили. Закрыли на две недели Монсегюр для туристов и поставили своих людей. Это хорошо обученные коммандос. Не можем же мы вести бой. Хотя… В самом крайнем случае… Но этого нельзя допустить!

– «Закрыли», «поставили». Да кто ж они такие, чтоб распоряжаться здесь?! – возмутился Макс.

– Они оказали давление на французские власти.

– А вы, Серж?

– Я опоздал, упустил момент. Не ожидал такой прыти. Хотя должен был. К тому времени, как я начал давить на свои рычаги, было уже поздно. Как видите, и у меня бывают проколы. И это уже не первый.

– А эта спецгруппа, зачем она тогда?

– Это не какие-то спецназовцы, это – группа экспертов. Понимаете?

– Ясно.

– Вернемся к делу. У вас есть вопросы?

– Значит, – сказал Макс, – в 1244 году Камень находился у катаров, так?

– Камень явился некоторым из «совершенных» в Монсегюре, и катары после этого считали себя его хранителями. Но мало ли что они думали.

– А на самом деле?

– На самом деле он лишь периодически предстает миру в Монсегюре, так как Монсегюр – это и есть тот самый Монтсальват – Гора Спасения, о которой говорят источники.

– А где же Камень находится все остальное время? – растерянно спросил Макс.

– Этого не знает никто. Везде. И нигде. Но скоро – через две недели – он появится в Монсегюре, а точнее, под ним – в гроте Ломбрив.

– Постойте, – сообразила Аня, – если он основную часть времени находится неведомо где, то как же тогда им можно владеть?

– Увы, можно, – ответил Серж. – Для того чтобы использовать все возможности Камня, его не обязательно видеть или держать в руках. Нужно завладеть им в тот момент, когда он является в своей физической или хотя бы частично физической форме, и проделать с ним определенные манипуляции. И тогда он останется связанным с вами некоторое время. Достаточное, чтобы натворить дел.

– Что же никто не проделывал эти манипуляции прежде?

– Прежние претенденты не знали как.

– А эти, из СЕ, знают?

– Как это ни печально, да. Так случилось.

– Я все поняла, Серж, – сказала Аня. – Почти все. Я хочу еще только понять одну вещь.

– Почему именно вы, не так ли?

– Да.

Серж вздохнул и улыбнулся.

– Потому что Философский Камень не является людям недостойным. Но даже перед достойными он предстает в искаженном, иномирном обличии. И только чистым душам он дается в руки. И то лишь на краткое время.

– Чистая душа – это я? – поразилась Аня.

Серж кивнул:

– Да, Аня, это так. Я ведь вам уже говорил, что вы светлый человек. В вас нет зла.

– То есть мне Камень дастся, так?

– Да.

– Я – чистая? – пробормотала Аня. Она все еще не могла свыкнуться с этой мыслью. – Но ведь я авантюристка и, как вы сказали, экстремал. И вообще, я бываю такая противная. Вот Макс знает.

– Я тоже знаю, – рассмеялся Серж, и Макс подхватил его смех, и они хохотали вдвоем. Аня улыбнулась.

– И еще я любопытная Варвара – люблю везде совать свой нос, – добавила она.

– Любопытство не принадлежит к семи смертным грехам, – заметил на это Серж. – Никто не утверждает, что вы святая, – разумеется, нет. Но в вас действительно нет зла.

Аня в задумчивости подперла голову рукой и сидела так несколько минут.

– Я согласна отправиться, – наконец сказала она. – Раз для вас это жизненно важно. И потом, это приключение, а я ведь такие вещи люблю, вы же знаете. В конце концов, чего-то в этом роде я всегда хотела.

– Очень хорошо, Аня. Я вам признателен, – сказал Серж. – А Макс?

– А что Макс? Куда она, туда и я. Черта с два я ее отпущу одну.

– Отлично! Я рад, молодые люди. Главный вопрос мы, стало быть, решили.

– Скажите, Серж, – начала Аня, – этот Камень – это и есть Грааль?

– Не совсем, – отозвался он, – хотя и есть расхожее мнение, что якобы да. По поводу Грааля таких расхожих суждений профанов вообще немало. Но в действительности Камень, за которым сейчас идет охота, – это не Грааль, это – Философский Камень. Он же – пресловутый «камень, отринутый строителем, который лег во главу угла». Краеугольный камень.

– Но вы ведь как-то сами говорили, что Философский Камень – это вообще не камень, а жидкость. Эликсир.

– Да, я это говорил, Аня. Вы правы. Его называют эликсиром, или магистерием, алхимики; для них – это цель Великого Делания, субстанция, при помощи которой можно неблагородные металлы превращать в золото, – этот процесс называют трансмутацией. Да, Камень Философа может представать и в таком обличии. Ведь это – не обычный камень, а, как писал знаменитый немецкий миннезингер Вольфрам фон Эшенбах, «Камень особой породы».

– Вольфрам фон Эшенбах? – переспросила Аня. – Я слышала о нем. Миннезингер – это ведь поэт, да?

– Точнее, поэт-певец, так как в те времена поэзия и музыка не были разделены.

– «Те времена» – это Средние века? – уточнил Макс.

– Это тот самый XIII век, в котором вам предстоит действовать. Только, понятно, не в Германии, а в Южной Франции.

– А что он все-таки собой представляет, этот Философский Камень?

– Дать ему естественно-научное определение, как, скажем, рубину или топазу, невозможно – это не минерал. О нем разное сообщается.

– Например?

– Говорится, что его божественная природа сияет через простую оболочку.

– То есть, – догадалась Аня, – он выглядит невзрачно, как какой-нибудь придорожный булыжник, да?

– Он может предстать и в таком виде, – согласно кивнул Серж. – Это как алмаз: необработанный алмаз выглядит зачастую непривлекательно, без блеска. И чтобы выявить блеск, его необходимо огранить. А Камень Философа гранит душу, превращая ее в бриллиант. Именно в этой огранке души, то есть в ее совершенствовании посредством философско-алхимического искусства, состояло главное занятие розенкрейцеров – тайного ордена Розы и Креста. Считалось, что тот, кто обладает Камнем, тот обладает главным сокровищем мира.