Страница 12 из 17
Срединная трапеза проходила на первом уровне: большое вытянутое помещение, где стоял широкий, длинный стол примерно Елизавете по пояс и разложены подушки, на которых уже сидели мужчины когда она вошла.
Махарадж скользнул по женщине холодным взглядом, но всё же кивнул и даже пригласил за стол:
– Присаживайтесь аншиасса.– И кивком головы указал направление, по левую руку, там где уже сидел Уаншихан, который на время трапезы оставил Егора в компании Сицица и под надзором своего здрада.
Подошла, посмотрела на большую, объёмную подушку лежащую на полу и уселась на неё в пол оборота. Получилась комичная картина и по тому, как мужчины отводят глаза, а некоторые отвернулись, поняла, что они сейчас банально рассмеются: если им высота стола была по середину груди, то ей по подбородок. Предводящий в этот момент отвернувшись разговаривал, но так как его собеседник на которого сейчас смотрела Лиза спрятал лицо за широким горлышком кубка, Махарадж замолчал и медленно повернул голову.
– Эм, заан-аншиасс, мне бы дополнительную подушку что ли,– неуверенно проговорила Елизавета и тут мужчины не выдержали и расхохотались. Все, кроме предводящего, который смотрел на неё спокойно, казалось безэмоционально кивнул, но только глаза и подрагивающие уголки губ выдавали его.
Появившийся здрад тут же оценив ситуацию, заменил подушку на невысокий пуф, и все приступили к трапезе.
Мужчины переговариваясь ели и за столом не чувствовалось напряжения: было видно что они постоянно собираются в этой компании, только Лиза чувствовала себя не в своей тарелке и старательно не смотрела ни на кого из них: ещё хорошо помнились слова Махараджа, что она распущенно вела себя с воинами.
В итоге она просидела весь приём пищи, пялясь в свою тарелку и толком не поела. Когда мужчины начали подниматься из-за стола, она с облегчением встала и можно сказать сбежала из этого помещения.
Вернувшись к себе, Елизавета уже в спокойной обстановке поела и поднялась с сыном на последний, открытый этаж.
Лиза сидя рядом с перилами, с улыбкой наблюдала за игрой сына и Сицица, когда их уединение нарушил наставник Егора:
– Аншиасса, вы позволите?– Спросил он прежде чем присоединиться к ним.
– Конечно цишисс Уаншихан. У вас потом не будет проблем из-за того, что мы вместе здесь находимся?
– Я думаю – нет аншиасса.
Некоторое время они беседовали ни о чём, но тут Уаншихан спросил:
– Позвольте у вас спросить аншиасса?
– Да Уаншихан. Только прошу: пока никого нет, не спрашивайте каждый раз дозволения – это немного нервирует.
– Как скажете,– мужчина улыбнулся краешком губ.
– Так что вы хотели узнать?
– Вам было неуютно за столом? Вы были скованы во время трапезы и совсем не поели.
– Да,– не стала врать Лиза.– Может потом пообвыкнусь, познакомлюсь с людьми…– Отвернувшись, Лиза посмотрела на город.– Хотя думаю вряд ли я когда-нибудь буду чувствовать себя более расслабленной,– усмехнулась она.
– Отчего же?
– Потому что я даже посмотреть ни на кого не могу цишисс,– не выдержала Лиза.– Не говоря о том, чтобы вести беседу. Так и буду сидеть и смотреть каждый раз в тарелку, чтобы у предводящего опять бзик не случился.
– Простите, я…
– Да при чём тут вы?– Лиза встала и вцепилась в перила.
– Могу я узнать: с чего вы решили, что хозяину не понравятся ваши беседы с воинами?
Елизавета обернувшись, посмотрела на пожилого цисана, но покачав головой отвернулась, помолчала и всё же решила ему рассказать как предводящий обвинил её в развязном поведении с воинами.
Некоторое время они молчали, но потом, мужчина всё же привстал, подошёл к Елизавете и встав рядом, тихо начал рассказывать:
– Аншиасса, дело не в вас, поверьте. Я давно служу Махараджу, помню его очень молодым, неопытным. Многое ему довелось испытать, через многое пройти, но не об этом сейчас.– Уаншихан отвернувшись, посмотрел на раскинувшийся город, а Лиза стояла замерев, боясь нарушить его момент откровений, тем более обратив внимание, что он назвал Махараджа по имени, значит приближён к предводящему.
Уаншихан вздохнул, и продолжил:
– Хозяин заключил контракт с одной аншиассой, это был не первый его контракт, на тот момент у него уже был сын. Так вот, попалась ему женщина,– мужчина замолчал на некоторое время, словно раздумывая: стоит ли продолжать.– Аншиасса оказалась по нраву многим в цело́мнище хозяина: была мила, открыта для бесед, не заносчива. С нею было приятно поговорить и она в отличие от многих цисанок как оказалось, хорошо, просто идеально умела скрывать свои эмоции, подменять их, но об этом мы узнали намного позже. Она начала умело манипулировать воинами, используя их в своих целях, много чего тогда произошло, но я не буду вам этого рассказывать. Закончилось тем, что Махарадж досрочно разорвал с нею контракт, но выставила она всё дело так, что он остался виноват в очень нехорошем поступке. При этом всём, некоторые из воинов свидетельствовали против него и он выплатил аншиассе огромную сумму. В течение долгого времени хозяин не заключал контракты, потом его брат по оружию, его друг привёл в его цело́мнище свою сестру, которая впоследствии родила ему дочь, но после той цисанки, Махарадж очень придирчиво относится ко всем представительницам женского пола, я бы даже сказал – сурово. В нашем мире нельзя опрометчиво доверять кому-либо, но хозяин с тех пор слишком уж сильно разборчив, всё время настороже.
– Я поняла вас цишисс,– проговорила Лиза после долгой паузы возникшей после его рассказа.– Вы хотите мне сказать, что предводящий сравнил меня с той аншиассой, но теперь позвольте узнать: а вы уверены: что ваш хозяин не совершал того, в чём его обвинили? Иногда люди склонны слепо верить тем, к кому привязались.
Уаншихан покачал головой, и они оба посмотрели на подбежавшего к ним Егора. Мальчик покрутился рядом с взрослыми, понял что ему с ними скучно и опять направился к Сицицу, который сейчас развалившись на маленьком коврике рисовал.
– В том случае я уверен аншиасса и у меня были доказательства, на которые некоторые закрыли глаза. Я не знаю, что между вами произошло в пути, но вижу аншиасса, что Махарадж сожалеет о произошедшем.
– Как же вы видите?– Усмехнулась Лиза отвернувшись.– Вы…
– Аншиасса, позвольте мне договорить: вы в пути были открытой, улыбались и дарили окружающим свои эмоции, но не это главное, а то, что мы все знали, что они настоящие. Понимаете? Ваши эмоции согревали именно своей искренностью. После, вы отгородились от всех и как бы для вас странно это не звучало, но мы тревожились, но хозяин переживал более всех и даже сегодня за трапезой аншиасса: он всё время смотрел на вас,– говорил Уаншихан, а Елизавета неверяще на него посмотрела и тот кивнув продолжил:– Да, вы не замечаете, но он переживает. Позвольте ему исправить ошибку аншиасса, порадуйте нас.
Сглотнув, Лиза отвернулась: маленький огонёк надежды и радости вспыхнул у неё где-то в груди, заставляя сердце стучать чаще.
– Уаншихан, объясните мне: я…я не понимаю: вы постоянно говорите за эмоции, но я вижу, что и вы и остальные смеётесь, хмуритесь, да испытываете массу чувств и они отражаются на ваших лицах. Почему же вы говорите обо мне и именно у меня их просите, хотите увидеть?
– Потому что мы с рождения воспитываемся на том, чтобы их скрывать, прятать и заменять. Мы улыбаемся внешне, и часто это происходит машинально. Поэтому мы знаем: нельзя верить тому, что видишь, нельзя верить улыбкам и гневу написанных на лицах. Вы же другая: ваши эмоции чисты и не несут оттенков скрытности, замены и они именно этим ценны для нас. Вам конечно надо учиться управлять ими, но прошу вас: оставайтесь с нами открытой, не прячьтесь – у нас не так много радостей.
***
Следующая ночь Елизаветы опять прошла в цело́мине в компании сына. Управляющий городом так и не появился с приглашением на обещанную прогулку, предводящий тоже отсутствовал, и срединная трапеза состоялась без него. Лиза тоже была приглашена, но в этот раз во главе стола сидел его сподвижник и трапеза прошла для неё более спокойно: она иногда с интересом прислушивалась к беседе за столом, из под ресниц разглядывала воинов, которые делали вид, что не замечают этого.